Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Для этого, мать твою, надо самому его иметь.

Он схватился за меч, скорее рисуясь, чем собираясь им воспользоваться, но тут между ними встал Джубаир.

— Ты обнажишь клинок, Сакри, — сказал кантиец, — но тогда, когда я скажу, и против кого я скажу. Они — наши союзники. Они нужны нам, чтобы показать путь. Оставь женщину в покое, или мы поссоримся, а ссора со мной — тяжелый груз, не каждому под силу его снести.

— Прошу прощения, капитан, — ответил Сакри, нахмурившись.

— Сожаление — путь к спасению. — Джубаир указал ему на тропу раскрытой ладонью.

Кроткий даже не глядел в их сторону во время спора и пошел дальше, словно его ничего не касалось.

— Спасибо за поддержку, — бросила Шай, догнав его.

— Ты бы получила ее в случае необходимости, ты же знаешь.

— От пары слов ты бы не перетрудился.

— Я вижу два пути для нас. — Кроткий наклонился к ней. — Первый — попытаться использовать этих ублюдков. И второй — убить их всех. Резкие слова еще никому не помогли выиграть битву, но многим помогли проиграть. Если хочешь убить человека, не облегчай его жизнь предупреждением.

С этими словами Кроткий ушел вперед, оставив ее в размышлениях.

Лагерь они разбили возле быстрого ручья, пить из которого Свит запретил. Да вряд ли кому бы то и захотелось, учитывая, что смердело от него, как от пердунов на танцульках. Всю ночь плеск воды проникал в уши Шай, и снилось ей падение в бездну. Проснувшись среди ночи, взмокшая от жары, с горлом, першившим от вони, она увидела стоявшего на страже Сакри. Он смотрел на нее. В руке наемника поблескивала сталь. После этого она до утра лежала не смыкая глаз, зажав нож в кулаке. Так она ночевала, когда была в бегах. И напрасно надеялась, что это больше не повторится. Шай пожалела, что рядом нет Темпла. Конечно же, герой из него никакой, но почему-то в его присутствии она чувствовала себя смелее.

Утро осветило серые тени скал, которые за мельтешащим занавесом снега напоминали руины крепостных стен и башен. В камне виднелись отверстия — слишком ровные, чтобы быть естественными. Рядом возвышались невысокие насыпи.

— Старатели забрались так далеко? — спросил один из наемников.

— Вовсе нет, — покачал головой Свит. — Эти раскопки гораздо старше.

— Насколько старше?

— Сильно-сильно старше, — отрезала Кричащая Скала.

— Чем мы ближе, тем больше я переживаю, — сказала Шай Кроткому, когда они пошли дальше, усталые и разбитые.

— Начинаешь думать о тысяче причин, чтобы все пошло не так, как надо, — кивнул он.

— Боюсь, что мы их не найдем.

— Или боишься, что найдем.

— Или просто боюсь, — прошептала она.

— Бояться — это хорошо, — сказал он. — Мертвецы не боялись, а я не хочу, чтобы кто-то из нас присоединился к ним.

Дневной отдых устроили у глубокого ущелья. С его дна доносилось журчание воды, кверху поднимался пар, и повсюду воняло серой. Над провалом нависла арка из черного камня, влажная и обросшая бородой известковых сосулек, с которых срывалась капель. Посередине ее со скрипом раскачивалась на ветру ржавая цепь со звеньями в фут длиной. Савиан сидел запрокинув голову и тяжело дышал. Наемники сгрудились поблизости, передавая по кругу флягу.

— А вот и она! — хихикнул Сакри. — Охотница за детьми! — Шай глянула на него, на пропасть за его спиной и подумала, что было бы здорово их познакомить. — Какой дурак может надеяться найти здесь детей живыми?

— Почему длинные языки и маленькие мозги так часто достаются одним хозяевам? — пробормотала она, но вспомнила слова Кроткого и решила, что с таким же успехом может отнести эту фразу к себе, а потому закрыла рот.

— Что, сказать нечего? — гнусаво спросил Сакри, прикладываясь к фляге. — Хоть чему-то ты научилась…

Протянув могучую руку, Джубаир столкнул его со скалы. Стириец сдавленно вскрикнул, уронил флягу и исчез. Удар, грохот камней, потом еще и еще донеслись из глубины ущелья.

Наемники смотрели молча. Один так и застыл с поднесенной ко рту полоской вяленого мяса. У Шай побежали мурашки, когда Джубаир подошел к пропасти и, глубокомысленно поджав губы, посмотрел вниз.

— Мир полон ошибок и утрат, — сказал он. — Этого достаточно, чтобы покачнуть веру человека.

— Ты убил его! — воскликнул один из наемников, выказывая тот немалый талант утверждать очевидное, каким обладают многие.

— Бог убил его. А я — всего лишь орудие.

— Думаю, Бог тоже может быть ершистым ублюдком, да? — каркнул Савиан.

— Бог — беспощаден и ужасен, — кивнул Джубаир. — Все в мире подчинено его замыслу.

— Из-за его замысла у нас на одного человека меньше, — заметил Даб Свит.

— Это лучше, чем разногласия. — Джубаир поправил мешок на плече. — Мы должны быть едины. А если мы не можем прийти к согласию, как Бог поможет нам?

Он кивнул Кричащей Скале и позволил своим людям, которые держались настороженно, сглатывали и поглядывали в пропасть, пройти мимо.

Джубаир поднял оброненную Сакри фляжку.

— В городе Уль-Нахб в Гуркхуле, где я родился, благодарение Всевышнему, смерть — великая вещь. В гроб кладут все регалии, семья плачет, и целая процессия скорбящих движется по усыпанному цветами пути к месту похорон. Здесь же смерть — пустяк. Человек, который думает, что у него больше одной попытки, дурак. — Он, нахмурившись, посмотрел на арочный мост и оборванную цепь, задумчиво отхлебнул. — Чем дальше я забираюсь в эти окраины мира, не нанесенные на карту, тем больше убеждаюсь, что наступают последние дни.

Кроткий выхватил флягу из руки Джубаира, осушил ее и швырнул вслед владельцу.

— Каждый день для кого-то последний.

Они сидели на корточках среди разрушенных стен в окружении камней, покрытых потеками и соляной коркой, и изучали долину. Казалось, они рассматривали ее сквозь пелену липкого тумана целую вечность, а Кричащая Скала шипела на них и требовала соблюдать тишину, спрятаться, заткнуться. Шай слишком устала, чтобы возражать. Она слишком устала от всего. Устала, издергалась, измучилась страхом, беспокойством, надеждой. Причем надежда докучала больше всего.

Время от времени Савиан приглушенно кашлял, но Шай его не винила. Долина источала едкие испарения, которые поднимались из невидимых трещин и превращали обломки в призраки, а потом оседали, скапливаясь туманом на дне долины.

Джубаир сидел, скрестив ноги, закрыв глаза и сложив руки, огромный и терпеливый. Тихо шевелил губами, а пот поблескивал у него на лбу.

Потели все. Рубаха Шай взмокла на спине, волосы липли к лицу. Подумать только — всего день или два назад она умирала от холода! Теперь она была готова отдать зуб, чтобы нырнуть в сугроб. Опираясь ладонями на теплые и липкие валуны, она подползла к Кричащей Скале.