Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Звучит неплохо. Они думают, что эти холмы принадлежат им — тут я согласен полностью. Этот Ваэрдинур убил моего друга Рябого. Убил равнодушно, как ни в чем не бывало. А можно мне… — Он потянулся к фляге Коски, облизывая губы.

— Само собой, — ответил Старик, допив все до последней капли и переворачивая флягу горлышком вниз, дабы показать, что она пуста. — Капитан Джубаир, ты отберешь восемь самых опытных бойцов, которые будут сопровождать разведку.

Свит недоверчиво покосился на неповоротливого кантийца.

— Я предпочел бы ехать с людьми, которым доверяю.

— Как и все мы, но можно ли таких повстречать, не правда ли, Темпл?

— Очень мало. — Стряпчий не мог причислить к надежным ни себя, ни кого-либо из заполнивших хижину.

— Значит, вы нам не доверяете? — воскликнул Свит с видом оскорбленной невинности.

— Мне часто приходилось разочаровываться в людях, — возразил Коска. — С той поры, как великая герцогиня Сефелина предала меня и отравила мою дражайшую любовницу, я никогда не обременяю излишним доверием деловые отношения.

— Лучше всего, — Брачио громогласно отрыгнул, — внимательно следить друг за другом, держать оружие под рукой и оставаться подозрительным, не забывая, что личные интересы — главная побудительная причина.

— Великолепно сказано! — Коска хлопнул его по колену. — Это как нож в носке, который в трудной ситуации станет тайным оружием.

— Я пробовал носить нож в носке, — пробормотал Брачио, поглаживая нагрудную перевязь. — Ужасно трет ногу.

— Так мы выступаем? — прогремел Джубаир. — Нельзя тратить время впустую, когда Бог посылает тебе важную работу.

— Работу надо по-любому работать, — ответил Свит, поднимая воротник шубы и выходя в ночь.

Коска потянул к губам флягу, но вспомнил, что она пустая, и знаком потребовал наполнить.

— Дайте еще выпивки! А ты, Темпл, присядь рядом, поговори со мной, как бывало раньше. Успокой меня, Темпл, дай мне совет.

— Не уверен, что смогу дать правильный совет, — вздохнул Темпл. — Мы вышли за пределы досягаемости законов.

— Я говорю не о человеческих законах, а о праведном пути! Спасибо… — Сержант Балагур принялся наливать из открытой бутылки во флягу капитан-генерала с ювелирной точностью. — Я чувствую, что буря влечет меня по морю непонимания и мой компас моральных норм сбился! Стань звездой моей нравственности, Темпл! А как же Бог, человече, как же Бог?

— Боюсь, что мы могли выбраться и за пределы досягаемости Божьих законов тоже, — пробормотал Темпл, когда отворились двери.

Вошел, сильно хромая и вцепившись в драную шляпу, Хеджес. Он казался еще изможденнее, чем прежде.

— Ты кто такой? — спросил Коска, вглядываясь в полумрак.

— Меня зовут Хеджесом, господин капитан-генерал. Я погонщик из Криза. Ранен при Осрунге, господин, командовал там атакой.

— Вот по этой причине я оставляю командование атаками другим.

Шаря глазами по сторонам, Хеджес пересек комнату.

— Не могу не согласиться, господин. Могу я с вами поговорить?

Довольный, что Коска отвлекся, Темпл выскочил в кромешную тьму.

Обитатели лагеря нисколько не заботились скрытностью. Люди, закутанные в шкуры и плащи, одетые в рваные одеяла и части доспехов, с ругательствами топтались по снегу, превращая его в грязную слякоть, высоко поднимали шипящие факелы, тащили упирающихся лошадей, разгружали из фургонов сундуки и корзины, пар от дыхания вился облаками вокруг их лиц.

— Можно мне пойти с вами? — спросил Суорбрек, пристраиваясь рядом с Темплом в общей неразберихе.

— Если не боитесь, что моя удача заразна.

— Вряд ли она хуже моей, — пожаловался биограф.

Они миновали кучку людей, которые набились в хижину с одной обрушившейся стеной и разыгрывали в кости место для постелей. Еще один точил клинок на скрипучем камне, и рой искр улетал в темноту. Три женщины спорили о том, как лучше развести огонь в очаге. Ни одна не знала правильного ответа.

— Вас когда-либо охватывало чувство… — рассуждал вслух Суорбрек, пряча лицо в воротнике потертого плаща. — Чувство, что вы каким-то образом угодили в более чем нежелательное положение, но не можете ума приложить, как оттуда выкарабкаться?

— В последнее время — ежедневно и ежечасно, — покосился на писателя Темпл.

— Как будто вы наказаны, но не знаете за что…

— Я знаю за что, — пробормотал Темпл.

— А я не знаю.

— Жаль, что не могу сказать то же самое. Но, боюсь, это правда.

Один из курганов откопали от снега. Свет факела отражался от замерзшего мха в сводчатом проходе, который один из сутенеров уже занавешивал. Снаружи начала выстраиваться неровная очередь. Между двумя другими курганами дрожащий разносчик устроил прилавок, предлагая кожаные ремни и мазь для их пропитки. Хорошему купцу спать некогда.

Темпл уловил отголоски слов инквизитора Лорсена, доносящиеся из-за неплотно закрытой двери:

— Вы, Димбик, в самом деле верите, что в этих горах прячутся мятежники?

— Вера — это роскошь, которую я не могу позволить себе довольно давно, инквизитор. Я выполняю приказы.

— Чьи приказы, капитан? Вот в этом-то все и дело. Я получаю приказы от наставника Пайка, а наставник, в свою очередь, непосредственно от архилектора. А распоряжение архилектора гласит… — Голос перешел в невнятное бормотание.

На окраине лагеря в темноте собрались бывшие товарищи Темпла. Вновь пошел снег. Белые звездочки оседали на гривах коней, на седых волосах Кричащей Скалы, на старом знамени, которым она обмоталась, на плечах сгорбившейся Шай, проверявшей, как показалось, содержимое сумок на вьюках, которые Кроткий навешивал на лошадь.

— С нами собрался? — спросил Савиан, взглянув на приближающегося Темпла.

— Желаю всем сердцем, но у остальных частей тела преобладает здравый смысл, и они вежливо отказались.

— Кричащая Скала! — Суорбрек с надеждой потянулся за записной книжкой. — Какое загадочное имя!

— Да, — глянула она на писателя.

— Осмелюсь предположить, что за ним наверняка стоит загадочная история.

— Да.

— Не желаете ею поделиться?

Кричащая Скала подтолкнула коня и медленно растворилась в темноте.

— Похоже, это означает — нет, — сказала Шай.

— Писателю приходится учиться безропотно сносить презрение, — вздохнул Суорбрек. — Не каждое слово или предложение приходится по вкусу всем читателям. Мастер Кроткий, вы беседовали когда-либо с писателем?

— Нет, но с остальными типами лжецов мы уже сталкивались, — отрезала Шай.

Но биограф не сдавался:

— Я слышал, люди говорили, что у вас опыта в поединках больше, чем у любого живущего на земле человека.

— А вы верите всему, что слышите? — Кроткий затянул последнюю подпругу.