Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Один пошел, — проворчал Свит, уже не приглушая голос благодаря заварухе, устроенной наемниками. — Теперь, если нам улыбнется удача, он помчит прямиком в Ашранк и расскажет Народу Дракона, что в Бикон прибыли двадцать всадников.

— Иногда слабый кажется сильным, — сказал Кроткий. — А иногда сильный кажется слабым.

— А как насчет второго? — спросила Шай.

Спрятав трубку, Кричащая Скала вытащила кривую дубинку, весьма красноречиво ответив на вопрос, а потом гибко, будто змея, скользнула за дерево, к которому до той поры прислонялась.

— За работу, — бросил Свит и последовал за ней, двигаясь гораздо быстрее, чем Шай когда-то замечала за ним.

Два старых разведчика поползли между черными стволами деревьев, по снегу и опавшей хвое по направлению к схорону, и вскоре исчезли из виду.

А Шай осталась ждать на промерзшей земле рядом с Кротким.

Выехав из Криза, он постоянно брил голову и, похоже, вместе с волосами избавлялся от всех чувств. Жесткие линии, угловатые кости и непроницаемое лицо. Швы срезал Савиан, отметины, нанесенные кулаками Гламы Золотого, сошли, затерялись среди прочих. Избитая наковальня лица, словно летопись, хранила воспоминания о прежней жизни, наполненной насилием, но Шай, как и прежде, ничего не могла там прочитать.

Трудно поверить, как раньше легко было с ним разговаривать. Ну или по крайней мере обращаться к нему. Старый добрый трус Кроткий, который никогда не удивит тебя. Теперь пролив, разделяющий их, с каждым днем становился шире и глубже. Множество вопросов крутилось в ее голове, но стоило открыть рот, и с языка сорвался самый бессмысленный:

— Ты трахал Мэра, да?

Кроткий молчал так долго, что она начала думать, что не удостоится ответа.

— Во все дыры, и нисколько не жалею.

— Полагаю, это занятие даже для людей в возрасте может оставаться приятным.

— Несомненно. Особенно если раньше приходилось долго воздерживаться.

— Но это не помешало Мэру вогнать нож тебе в спину, когда она почувствовала выгоду.

— Ты много надежд возлагала на Темпла до того, как он выпрыгнул в окно?

Тут уж замолчала ненадолго Шай.

— Не много, врать не буду.

— Вот! Полагаю, если я кого-то поимел, то это не значит, что он не попытается поиметь меня.

— У кое-кого из нас, — она испустила длинный вздох, — это, напротив, становится обязательным условием.

Свит выглянул из-за сосен позади убежища, неповоротливый в своей огромной шубе, и помахал. Рядом появилась Кричащая Скала, которая наклонилась и вытерла дубинку о снег, оставив едва заметный розовый мазок.

— Полагаю, дело сделано, — сказал Кроткий, рывком садясь на корточки.

— И я так думаю. — Шай обхватила себя за плечи. Так холодно, что ни о чем, кроме стужи, думать не хочется. Но она все-таки повернулась к нему, первый раз за время разговора глядя в глаза. — Могу я тебя спросить кое о чем?

Желваки заходили на его челюстях.

— Иногда неведение бывает спасительным. — Он вперил в нее на удивление жалкий и виноватый взгляд, как будто преступник, пойманный с поличным и осознавший вину. — Но я не знаю, как тебя переубедить.

У Шай засосало под ложечкой, она едва смогла заставить себя заговорить, но и молчать тоже не получалось.

— Кто ты? — прошептала она. — Я имею в виду — кем ты был? Я хочу сказать… Вот дерьмо!

Краем глаза она уловила движение — человек мчался между деревьями к Свиту и Кричащей Скале.

— Вот дерьмо!

Шай вскочила, побежала, споткнулась, зацепившись занемевшей ногой за корягу, и упала в ложбину, покатившись через кустарник, поднялась и начала карабкаться по голому склону, увязая в глубоком снегу. Казалось, на ногах висят не сапоги, а тяжеленные кандалы.

— Свит! — хрипела она.

Человек выскочил из-за деревьев и по девственному снегу летел к старому разведчику. Мелькнуло оскаленное лицо и блестящий клинок. Шай не успевала. И ничего не могла поделать.

— Свит! — выкрикнула она снова.

Разведчик повернулся к ней, улыбнулся, вдруг покосился, глаза его расширились, и он отпрыгнул, уворачиваясь, а нападающий не отставал. Подпрыгнул, перевернулся в воздухе и рухнул на снег. Кричащая Скала подоспела и ударила его по голове дубинкой. Мгновение спустя Шай услышала резкий хруст.

Савиан, отодвинув рукой ветки, побрел по снегу к ним, невозмутимо взводя арбалет.

— Хороший выстрел, — сказала Кричащая Скала, засовывая дубинку за пояс и зажимая в зубах трубку.

— Она говорит — хороший выстрел. — Даб Свит пристроил на место оброненную шляпу. — Да я чуть не обделался, черт побери!

Шай наклонилась и уперлась ладонями в колени, пытаясь успокоить горевшие огнем легкие.

Кроткий подошел к ней, всовывая меч в ножны.

— Похоже, иногда они ходят тройками.

— Не сильно-то они похожи на демонов… — Коска толкнул женщину из Народа Дракона сапогом в щеку и рассматривал откинувшуюся назад наголо обритую голову. — Ни тебе чешуи. Ни тебе раздвоенного языка. Я слегка разочарован.

— Обычные дикари, — проворчал Джубаир.

— Как и те, что на равнинах. — Брачио отхлебнул вина и заглянул в стакан. — На ступеньку выше зверей, но эта ступенька очень низкая.

Темпл откашлялся.

— Это не дикарский меч.

Он присел на корточки и покрутил в руках клинок — прямой, отлично сбалансированный и отлично заточенный.

— Они не просто духолюды, — заметил Свит. — Точнее, они — просто не духолюды. Они хотят убивать и умеют. Они перерезали всех старателей в Биконе без всякого труда.

— Но ясно, что в них течет кровь. — Коска сунул палец в дыру, проделанную арбалетным болтом Савиана, и вытащил его, рассматривая алую влагу. — Ясно также, что они умирают.

— Во всех течет кровь, — пожал плечами Брачио. — И все умирают.

— Одна лишь жизнь — святая истина, — пророкотал Джубаир, возводя глаза к небу. Ну, вернее, к поросшему плесенью потолку.

— А что это за металл? — Суорбрек вытащил амулет из-за пазухи женщины. Серая пластинка матово отсвечивала в огнях факелов. — Очень тонкая, но… — Он даже оскалился от напряжения. — Я не могу ее согнуть. Вообще. Поразительное искусство.

Коска отвернулся.

— Сталь и золото. Другие металлы меня не интересуют. Похороните мертвецов за лагерем. Если я что-то и выучил за сорок лет войны, Суорбрек, так это то, что покойников нужно хоронить за пределами лагеря. — Он плотнее запахнул плащ, ежась от ледяного ветра, поскольку дверь не закрывали. — Проклятый холод. — Жадно сгорбившись над очагом, он стал похожим на ведьму над ее колдовским котлом, которая протянула к огню скрюченные когтистые пальцы. — Здесь все напоминает мне Север, а это не очень-то хорошо, правда, Темпл?

— Не очень, генерал. — Напоминания о любом мгновении минувших десяти лет, по мнению Темпла, ничем хорошим быть не могли. Море жестокости, обид и утрат. Кроме тех дней, когда он окидывал взглядом равнины, сидя в седле. Или забравшись на остов лавки Маджуда. Или препираясь с Шай относительно долга. Танцуя, тесно прижимаясь к ней. Наклоняясь, чтобы поцеловать ее, глядя на ее улыбку, когда она тянулась поцеловать его. Темпл передернулся. Он просрал все полностью и окончательно. В самом деле ты никогда не ценишь того, что имеешь, пока не выпрыгнешь из окна.