Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Мы вскоре встретимся в Кризе. — Шай погладила Пита по щеке. — Вы и не заметите, что меня не было.

Ро, сонная и угрюмая, фыркнула и отвела взгляд, но Пит не скрывал текущие по щекам слезы. Увидит ли она их в Кризе? Ведь Свит прав. Сущее безумие проделать такой путь ради детей и потерять их. Но и от долгих прощаний никогда не было проку. Иногда лучше встретить опасность, чем жить в страхе перед ней. Обычно Кроткий так и говорил.

— Трогай! — махнула она Маджуду до того, как смогла бы передумать.

Он кивнул ей, хлестнул коней вожжами, фургон тронулся с места.

— Лучше встретить… — прошептала Шай в ночное небо, взобралась в седло, развернула лошадь и ударила ее пятками.

Темпл напивался. Пил так, как не пил со дня смерти жены. Словно на дне бутылки скрывалось нечто, в чем он отчаянно нуждался. Будто участвовал в игре, где ставка — его жизнь. Казалось, что пьянство стало его ремеслом, которое сулит жизненный успех. Но ведь большинство других он уже перепробовал, не так ли?

— Вам стоит остановиться, — сказал Суорбрек, казавшийся взволнованным.

— А вам стоит начать, — парировал Темпл и расхохотался, хотя не испытывал ни малейшего желания смеяться.

Отрыгнул, почувствовав вкус рвоты на языке, но смыл его очередным глотком.

— Тебе следует придерживаться умеренности, — сказал Коска, хотя сам не сдерживал себя ни в коей мере. — Пьянство — искусство, а не наука. Ты ласкаешь бутылку, дразнишь ее. Ухаживаешь за ней. Пьянство… пьянство… пьянство… — причмокнул он с каждым повторением, закатывая глаза. — Пьянство похоже на… любовь.

— Что вы, мать вашу, знаете о любви?

— Больше, чем мне хотелось бы, — ответил Старик, рассеянно глядя пожелтевшими глазами, и горестно усмехнулся. — Даже негодяи любят, Темпл. Страдают от чувств. Залечивают раны сердца. Негодяи, возможно, сильнее других. — Он похлопал Темпла по плечу, отхлебнул из горлышка, но выпивка попала «не в то горло», и генерал мучительно закашлялся. — Давай не будем распускать нюни! Мы — богачи, мальчик мой! Все богачи. А богатые люди не должны испытывать угрызений совести. Это мой Виссерин. Я вернул потерю. Вернул то, что у меня украли.

— То, что вы выбросили, — проворчал Темпл достаточно тихо, чтобы его не расслышали в кутерьме.

— Да, — рассуждал Коска. — Скоро освободится место для нового капитан-генерала. — Он обвел широким жестом переполненную душную комнату. — Все это станет твоим.

Изнутри лачуга представляла собой один сплошной кавардак. Свет единственной лампы с трудом пробивался сквозь завесу трубочного дыма. Слышались выкрики на нескольких языках и смех. Два крепких северянина боролись, может, понарошку, а может, намереваясь убить друг друга, люди то и дело отскакивали от них. Два уроженца союза и имперец негодовали, что стол, за которым они резались в карты, толкнули и бутылки их едва не свалились. Трое стирийцев, развалившись на тюфяке в углу, передавали друг другу трубку с «дурью», находясь на тонкой грани между сном и явью. Балагур сидел, скрестив ноги, и раз за разом выбрасывал кости, наблюдая за выпавшими очками с такой сосредоточенностью, будто на гранях вот-вот появятся ответы на все вопросы мира.

— Постойте… — пробормотал Темпл, запоздало осознав слова Коски. — Моим?

— А кто из них больше подготовлен? У кого самое лучшее образование, мальчик мой? Ты очень похож на меня, Темпл, я всегда это говорил. Великие люди часто движутся в одном и том же направлении. Это Столикус сказал?..

— А вы?

— Мозги, мальчик мой, мозги. — Коска пригладил засаленные седые волосы. — Твои моральные препоны иногда бывают излишне жесткими, но они, как правило, смягчаются, когда приходится делать нелегкий выбор. Ты можешь красноречиво говорить, умеешь выявлять слабости людей, и, самое главное, ты разбираешься в законах. Решение вопросов силой выходит из моды. Я имею в виду — для него всегда найдется место, но законы, Темпл, всегда обеспечат тебя деньгами.

— А как насчет Брачио?

— Семья в Пуранти.

— Правда? — Темпл глянул на Брачио, который усиленно тискал толстуху из народа кантийцев. — Он никогда не упоминал…

— Жена и две дочери. Кто станет говорить о семье с отребьем вроде нас?

— А Димбик?

— Тьфу! Он же напрочь лишен чувства юмора.

— Джубаир?

— Разума, как у сливового желе.

— Но я не боец! Я — сраный трус!

— Замечательное качество для наемника. — Коска задрал подбородок и поскреб шею желтыми ногтями. — Я достиг бы большего, если бы уважительно относился к опасностям. Не думай, что тебе придется лично размахивать сталью. Главная работа — разговоры. Бла-бла-бла и широкополые шляпы. Важно знание, когда можно не держать слово. — Он погрозил кривым пальцем. — Я всегда был чертовски порывист. Чертовски мягок. Но ты… Ты подлый ублюдок, Темпл.

— Я?

— Ты бросил меня при удобном случае и нашел новых друзей. Потом, когда почуял выгоду, бросил их и вернулся без каких-либо объяснений!

— У меня было ощущение, что в противном случае вы бы меня убили, — попытался оправдаться Темпл.

— Это мелочи! — отмахнулся Коска. — Я решил, что через какое-то время ты станешь моим преемником.

— Но… меня никто не уважает.

— Потому, что ты сам себя не уважаешь, Темпл. Сомнения и нерешительность. Ты слишком много переживаешь. Но в конце концов тебе придется что-то решать, иначе ты не решишься никогда. Преодолей это, и ты станешь прекрасным генералом. Одним из великих людей. Лучше меня. Лучше Сазина. Даже лучше, чем Меркатто. Но тебе следовало бы поменьше пьянствовать. — Коска отбросил пустую бутылку и зубами вытащил пробку из следующей. — Дурная привычка.

— Я не хочу так жить дальше, — прошептал Темпл.

— Ты все время так говоришь. А все равно ты здесь.

— Надо отлить, — пошатываясь, поднялся Темпл.

Ледяной воздух толкнул его с такой силой, что он едва не упал на одного из охранников, стоящего с кислым лицом из-за необходимости оставаться трезвым. Темпл прошел вдоль деревянного борта чудовищного фургона наставника Пайка, размышляя, насколько он близок сейчас к несметным сокровищам, мимо бодрствующих лошадей, из ноздрей которых валил пар, сделал несколько нетвердых шагов к деревьям, чтобы смолкли звуки попойки, сунул бутылку в снег и расстегнул штаны непослушными пальцами. Было дьявольски холодно. Запрокинув голову, он смотрел на небо, где сияли яркие звезды поверх черных очертаний веток.

Капитан-генерал Темпл. Как мог бы оценить это хаддиш Кадия? Как мог оценить это Бог? Ведь он всегда хотел как лучше.

Только лучшее всегда оказывалось полным дерьмом.

— Бог! — выкрикнул он в небо. — Ты там, ублюдок? — Вполне возможно, Он был тем самым скаредным убийцей, о котором толковал Джубаир. — Тогда… дай мне знак, что ли? Маленький такой знак. Наставь меня на путь истинный. Толкни меня тихонько локтем.