Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Тут с ней не поспоришь. Я удивляюсь, что она не прибила тебя.

— Боюсь, еще не поздно.

— Надо просто чуть-чуть подождать. — Шай заворчала, сунув ногу в сапог, и попыталась определить — болит ли лодыжка так, как раньше? Нога болела достаточно, чтобы оставить попытки. — Пока Кроткий не вернется.

Темпл долго молчал, вместо того чтобы спросить: «Ты веришь, что он вернется?» В конце концов кивнул, будто и сам свято верил в возвращение северянина. Шай была ему благодарна за поддержку.

— А куда ты собралась ехать?

— В этом-то и вопрос. — Новая жизнь на западе не слишком отличалась от старой жизни на востоке. Разбогатеть никакой возможности. Ну по крайней мере такой, чтобы могла воспользоваться обычная женщина. И уж во всяком случае, детям здесь делать нечего. Раньше Шай думала, что работа на ферме — удачное вложение сил и средств, а вот теперь сомневалась. — Думаю, в Ближнюю страну. Жизнь там нелегка, но я не стремилась искать пути полегче.

— Я слышал, Даб Свит и Кричащая Скала собирают новое Братство для поездки назад. С ними отправляется Маджуд, которому нужно заключить кое-какие сделки в Адуе. И лорд Ингелстад тоже.

— Теперь, если нападут духолюды, его жена запилит их до смерти.

— Она остается. Я слышал, она за бесценок купила гостиницу Камлинга.

— Хорошая сделка.

— Через неделю Братство выдвигается на восток.

— Прямо сейчас? Но ведь погода еще не наладилась.

— Свит говорит — самое время. А то потом реки начнут разливаться, а духолюды опять озвереют.

Шай вздохнула. Как бы ей ни хотелось поваляться годик или два на кровати, жизнь редко шла навстречу ее желаниям.

— Может, и я запишусь.

Темпл глянул на нее исподлобья. Почти взволнованно.

— А можно и мне… присоседиться?

— Я же не смогу тебя отговорить, да?

— А хочешь?

— Нет, — ответила она, поразмыслив. — Может, понадобится человек, чтобы гнать стадо коров. Или прыгать из окна. Или вести по дороге фургон, набитый золотом.

— Так получилось, что я достиг мастерства в этих трех занятиях, — напыжился он. — Тогда я поговорю со Свитом и скажу ему, что мы участвуем. Но, как мне кажется, он не столь высокого мнения о моих талантах, как ты, поэтому… потребует взноса за участие в Братстве.

Они переглянулись.

— А ты опять на мели?

— Ты не дала мне времени собраться. Я бежал в том, в чем был.

— Тебе повезло, что я всегда готова помочь. — Шай вытащила из кармана несколько старинных монет, которые взяла, когда фургон мчался по плоскогорью. — Этого хватит?

— Я думаю, да. — Темпл взял монеты двумя пальцами, но Шай не спешила их отпускать.

— Будем считать, что ты опять должен мне двести марок.

— Ты пытаешься меня обидеть? — глянул он в упор.

— Я могу это сделать с первого раза. — Шай разжала пальцы.

— Мне кажется, человек должен заниматься тем делом, которое у него получается лучше всего. — Темпл улыбнулся, щелчком подбросил одну монетку и поймал ее. — Похоже, мне лучше всего удается залазить в долги.

— Вот что я скажу. — Она схватила со стола початую бутылку и сунула ее в карман. — Плачу тебе марку, если поможешь мне спуститься.

На улице шел снег с дождем, коричневый от дыма, который изрыгали трубы Карнсбика. Его работники возились в грязи на противоположной стороне. Темпл подвел Шай к перилам, и она оперлась о них. Забавно… Ей совсем не хотелось, чтобы он уходил.

— Мне скучно, — сказал Пит.

— Однажды, молодой человек, ты поймешь, что скука — это роскошь. — Темпл протянул ему руку. — Почему бы тебе не помочь мне отыскать знаменитого первопроходца и разведчика Даба Свита? Возможно, мы найдем имбирный пряник для тебя. Недавно я получил богатое наследство.

— Ладно!

Темпл поднял мальчика на плечи, и они пошли от крыльца, переходя на рысцу. Пит трясся и хохотал.

Темпл определенно умел ладить с детьми. Лучше, чем сама Шай, это уж точно. Она пропрыгала к скамейке перед зданием и села, вытянув ноги и откинувшись на спинку. Тихонько поворчала, ощущая, как расслабляются мышцы, а потом вытащила пробку из бутылки с тем самым «чпоканьем», от которого рот наполняется слюной. Как приятно ничего не делать. Ни о чем не думать. Шай полагала, что может отдохнуть.

Слишком усердно она работала в минувшие месяцы.

Она опустила бутылку, глядя на улицу. Обжигающая, но не слишком, жидкость скатилась изо рта в желудок. Через завесу дыма и дождя проглянул силуэт всадника. Конь шел неторопливым шагом, человек сидел в седле сильно ссутулившись. Когда подъехал ближе, то стало видно — он крупный, старый и весь избитый. Плащ порван, измаран и кое-где обгорел. Шляпу путешественник потерял, поэтому выставил напоказ щетку седых волос, слипшихся от крови и грязи. Лицо его покрывали пятна копоти, синяки и подсохшие корки ссадин. Шай сделала второй глоток.

— А я все ждала — когда же ты появишься.

— Хватит, дождалась, — проворчал Кроткий, останавливая древнюю клячу, которая выглядела готовой сдохнуть, если придется сделать хоть шаг. — Как дети?

— Более-менее.

— А у тебя как дела?

— Не могу припомнить, когда я последний раз была в полном порядке, но жива пока еще. А ты как?

— Где-то так же… — Скрипнув зубами, он соскочил с лошади, даже не озаботившись привязать ее. — Могу о себе сказать одно — я выжил.

Он, держась за ребра, приковылял к крыльцу, глянул на скамейку, потом на меч и, сообразив, что не сможет сесть с оружием, принялся возиться с застежкой. Его кулаки покрывала корка запекшейся крови, два пальца, обмотанные тряпкой, не сгибались.

— Вот мать твою…

— На!

Шай наклонилась и одним движением расстегнула пряжку. Кроткий снял пояс вместе с ножнами и мечом, огляделся — куда бы положить, но не нашел и бросил оружие на доски. Сел рядом с Шай и вытянул ноги рядом с ее ногами.

— Савиан? — спросила она.

Кроткий легонько покачал головой. Казалось, будто каждое движение причиняет ему боль.

— Где Коска?

— Уехал. — Шай передала ему бутылку. — Темпл зазаконил его до упаду.

— Зазаконил?

— С малой помощью Мэра и заключительным представлением наилучшего качества.

— Ну, я так не смог бы. — Кроткий от души глотнул из горлышка и вытер распухшие губы, глядя на мануфактуру Карнсбика. Чуть в стороне над дверями бывшего игорного дома приколачивали вывеску «Валинт и Балк, банкиры». Кроткий снова отпил. — Времена меняются, это точно.

— Чувствуешь, что не поспеваешь?

Он покосился заплывшим, налитым кровью глазом и вернул бутылку.

— С некоторых пор.

Они сидели, глядя друг на друга, как двое выживших после обвала.

— Что там было, Кроткий?

Он открыл рот, раздумывая, с чего бы начать, но потом всего лишь пожал плечами, производя впечатление еще более избитого и уставшего, чем Шай.