Яцек Комуда - Якса. Царство железных слез [сборник litres]
- Название:Якса. Царство железных слез [сборник litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-113842-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Яцек Комуда - Якса. Царство железных слез [сборник litres] краткое содержание
Якса. Царство железных слез [сборник litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Застонал снова. Толстый сверток трута промок, распадался в пальцах, как истлевшие тряпки.
Он высек огонь, но искры падали на мокрую растопку. Сжал огниво в руке и сделал шаг: шел лесом, спотыкаясь о корни. Искал что-то, что могло бы заменить трут. Ничего. Всюду гладкие буковые стволы, кусты, под деревьями глинистая земля, мох, камни, везде этот снег, который порой доходил до коленей.
Он замерзал. Зубы стучали от холода, он чувствовал дрожь, та рвала его, будто когти хищника, он костенел, все сложнее было сгибать окровавленные ноги.
Вдруг лес расступился – мужчина увидел поляну, а сбоку, из-под снега, торчали сухие тростинки сорняков, увенчанные головками, поросшими тончайшей пряжей. Днем, на солнце, они были красноватыми, теперь же казались серыми. Он сорвал одну, растер в ладонях. Ветер высушил ее, словно паклю.
Он не знал, откуда взял силы, чтобы схватить первый стебель. Сомкнул пальцы и сразу же застонал, поскольку сорняк оказался колючим, прострелил руку острыми иголками боли. Он даже заплакал, потому что в теле его не было уже места для новых страданий. Крича, оступаясь, продолжал рвать стебли, сваливал их на плоском камне посредине поляны. Нашел еще в себе силы, чтобы притащить сюда несколько влажных веток.
«Я гибну! Гибну! Гибну!» – билось в мозгу.
Мороз был страшным. Сюркотта, покрытая льдом, тряслась при каждом движении, вытягивала тепло из исстрадавшегося тела, как камень. Наконец он упал на колени, сунул руки в кучу стеблей, хватал головки, растирал легкий пух, собирал его в одном месте.
Когда он высек первые искры, то почти уже замерз. Огниво вылетело у него из рук, упало на снег, рядом с камнем. Он свалился на колени, ища кресало в темноте. Не находил! Не находил! Есса единый! Да он уже мертв.
Наконец он чудом нащупал продолговатый предмет. Сжимал его, будто величайшее сокровище. Стал высекать трясущимися руками огонь. Безостановочно. Раз за разом сноп гаснущих искр выстреливал из-под кремня. И еще раз! И еще!
И наконец что-то затрещало. В завитках сорняковых головок возник огонек. Мужчина раздувал его бледными губами, молился, словно селянин древним богам. Блеснуло пламя, приугасло, выстрелило вверх, охватило веточку, распалось на меньшие.
И вдруг всю стопку древесины охватило пламя – опалило даже брови беглецу, обсыпало его пеплом. Жар ударил широкой волной. Мгновение беглец насыщался теплом, прикрыв глаза.
Времени на это не было.
Он подбросил в огонь ветки – сперва те, что потоньше, потом потолще. Протягивал одеревеневшие ладони. На груди чувствовал жар, на спине – лед. Нужно было снять всю одежду и высушить. Как можно быстрее.
Он медленно развязывал ремни сюркотты, стянул ее с правого плеча; с левого не мог, материал цеплялся за стрелу. Потому он потянулся к поясу, нащупал нож – чуть выгнутый, в костяных ножнах, изображавших шестерых переплетенных языческих вил. Вынул его и, постанывая, прорезал ткань. Боль отозвалась снова, дергала так, что из горла мужчины вырывался скулеж.
Он расширил дыру, осторожно вынул из ткани древко, что, впрочем, не спасло его от очередной доли страданий. Сбросил мокрую сюркотту на землю, потом разорвал рукав сорочки, распустил завязки, снял ее и повесил на ветке у огня.
Свалился на стеганку – полуголый, но обогреваемый жаром. Ощупал рану на руке. Плохо: она подпухла, а стрела вошла глубоко в мышцы, древко едва удавалось двигать; рану рвало болью.
Пан или пропал – если наконечник граненый, то его можно будет вынуть. Но если он расширенный, как месяц, то мужчина буквально разрежет себе руку. Ему повезет, если он просто не истечет кровью до смерти.
Ну, нет времени на раздумья. Чтоб его всё чума взяла!
Он взял нож, сунул в жар. Добавил дров, чтобы сделалось светлее.
Потом вынул раскаленное железо, положил рядом с костерком на мокрую сюркотту. Закусил очищенную от коры палку. Оторвал подол от рубахи, положил на снегу.
Будет больно!
Постанывая, хотя ничего еще не чувствуя, приготовился к боли – надрезал кожу вокруг стрелы, глубоко всунул раскаленное острие.
И тогда аж заскулил. Было больно, пошла кровь.
Он снова сунул нож в огонь. Потом чуть подергал стрелу, сжал руку на древке, до боли стиснул зубами кусок дерева.
Он должен это сделать. Должен! Есса, дай ему сил!
Рывок. Он дернулся так, что чуть не свалился на бок. Стрела не шевельнулась.
У него не хватало сил.
Потом – второй раз.
Третий.
Все сильнее. Сильне-е-е! Держи стрелу, тяни!
За что-о-о… Отчего так больно?!
Он трясся, грыз до крови кусок дерева, но вытянул.
Пока что – совсем чуть-чуть. Капельку. А нужно еще.
Завыл, затрясся. Дернул, чувствуя, как тело сводит судорогой. И вдруг сопротивление стрелы уменьшилось.
Он свалился на спину, тяжело дыша, сделалось как-то легко и сонно. Поднял к глазам обломок, осмотрел.
Обычный, плоский, граненый.
Теперь… теперь нужно надеяться, что тот не был отравлен. Беглец вытер кровь о снег, сунул наконечник в рот, пососал, готовя себя ко вкусу другому, чем железо и кровь.
Ничего такого не было… Кажется, ему повезло.
Кровь лилась из раны, нужно было торопиться. Если он потеряет ее слишком много, то ослабнет.
Он пополз по снегу к огню, схватил роговую рукоять…
Завыл, прижигая рану, всаживая клинок поглубже. Зашипело – нож выпал у него из руки на снег, мужчина затрясся, перевалился на живот, зажав здоровой рукой раненое плечо, и принялся кричать, стонать и выть, пока не выбился из сил.
Костер успел приугаснуть в темноте, когда он закончил перевязывать рану краем льняной сорочки. Затянул повязку крепко, до боли, и почувствовал себя лучше. Притянул на поляну еще несколько сучьев потолще. Мокрые положил у огня, чтобы те подсохли, остальные кинул на угли, добавив пару горстей сухих стеблей, чтобы подкормить пламя. Потом сбросил рубаху, положил у огня сюркотту, на камне рядом – остатки мокрого трута, чтобы тот подсох. Он чувствовал, как охватывает его сонливость, но отгонял ее, стряхивал с век, прикладывал к горячему лбу холодный снег.
Преследователи могли таиться где угодно.
Он почистил и спрятал нож, надел почти сухую уже рубаху. Штаны тоже просохли, а вот сапоги все еще оставались мокрыми. Наконец он натянул полувысохшую сюркотту, на миг насладившись спокойствием, а потом увидел… огоньки.
Было их три, слишком больших для светлячков. Один вверху, горевший ясно, два пониже, меньше, слабее, как болотные огоньки или оставшиеся в жаре угли. Они неожиданно появились над сухим сорняком и так же внезапно исчезли. Он уже думал, что ему привиделось, но тут увидел их снова. Три. На этот раз – за кучей камней.
Он обеспокоился, схватил ветку, сломал ее, подбросил в огонь. Пламя выстрелило выше, осветив пространство между колоннами буковых стволов, послало мерцающие отсветы до самых первых деревьев.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: