Евгения Сафонова - Кукольная королева [litres]

– Он мог… устать. – Джеми обеспокоенно прокашлялся. Кольцо-детектор на его руке поблескивало слабым фиалковым светом. – Ты даже не представляешь, сколько тварей оставили нас в покое лишь потому, что погрузились в спячку. Сами. Забились в ущелья самых высоких гор, в расселины самых глубоких озёр… в самые непроходимые болота. И там уснули. Но порой кто-то будит их… случайно. Или намеренно.

Таша отступила от окна – ближайший сундук дружески ткнул её под коленки.

– И что теперь? Уезжать?

– Выходить из дома, когда висп поблизости, куда опаснее, чем остаться в нём. – Даже тут Арон ничем не выдал взволнованности. – Дождёмся утра.

Действительно. Висп заманивает людей в болото, но для этого люди должны сначала выйти на болото.

– Если верить сказкам, пока мы не пойдём на его огонёк, нам ничего не грозит. А мы ведь ни за что к нему не пойдём, да?

Таша честно пыталась уточнить это беззаботно, но голос предательски дрогнул.

– Несомненно. Однако лучше не искушать судьбу. – Арон взял Джеми за плечи, чтобы решительно отвернуть от окна. – Не смотрите больше. Кто знает, на что способен висп, даже если просто видеть его.

Пока они гуськом выбирались с чердака, Таша гнала мысль оглянуться и проверить, не исчез ли колдовской огонёк. Хотя бы потому, что надеяться на это было бы довольно глупо.

– Что он вообще такое, этот висп? – спросила Таша, когда они спустились в гостиную и Арон, хлопнув люком, задвинул чердачный засов.

– Увы, это один из самых малоизученных видов нечисти. Когда-то их было много, но потом они просто исчезли. Тот, что в Белой Топи, досаждал Долине дольше всех. Никто из тех, кто отправлялся его изучать, не вернулся. После двадцати пропавших без вести магов у остальных желание иссякло, а когда на Топь собрались Мастера Адамантской Школы, они никого не нашли. – В том, как Джеми развёл руками, читалась беспомощность. – Остаётся опираться на легенды и домыслы.

Легенды Таша читала. Одни утверждали, что виспы – души умерших, не обретшие покоя. В некоторых писали, что виспы стерегут спрятанные в болотах сокровища, регулярно побуждая иных дураков проверить, так ли это. К сожалению, тоже не возвращавшихся. В «Правилах паладина» висп принимал облик того, кто с ним встретился, вытаскивая на свет всё самое гадкое, что было в человеке – дурные желания и дурные черты; но то было только в вымышленных приключениях вымышленного героя.

– А зачем ему люди?

– Может, просто топит в своё удовольствие. Хотя, скорее всего, он их это…

Джеми выразительно клацнул зубами.

Пускай Таша понимала, что кушать хочется всем, это мало утешало.

– В любом случае встречаться с ним не стоит, – подвёл черту Арон, удостоверившись, что входная дверь заперта изнутри. Закрыл ставни. – Джеми, на тюфяк. Таша, в кровать.

– А ты куда?

– Таша, ирония неуместна. Нам предстоит ранний подъём и долгий путь. Я отдохнул, теперь ваш черёд отсыпаться.

– Вот Джеми пусть и отсыпается. Я не позволю тебе бдеть в одиночку, пока в округе бродит висп.

Махнув рукой, Арон сел за стол, позволив удовлетворённой Таше вернуться в кресло напротив.

Вскоре вдохи спящего Джеми уже дробили тишину, словно мерный маятник часов.

– И как ты относишься к тому, что произошло, пока ты спал?

Таша нарушила молчание свистящим шёпотом.

– Я рад, что вы с братьями поладили. Мы не в той ситуации, чтобы враждовать ещё и друг с другом. – Арон ответил не шёпотом, но тихо, словно голосом воды, волнующейся вдалеке. – И рад, что ты приняла верное решение.

Слова лишь подтвердили то, что не могло не прийти ей на ум.

– Ты же знал, что я думаю об этом. О том, чтобы им признаться. Чтобы примкнуть к Венцу.

– Знал.

– И ничего не говорил?

– То, что мне ведомы твои мысли, не значит, что я должен влиять на них. Даже словами. Есть решения, которые можешь принять лишь ты сама. Мне останется только принять твоё.

Отстранённый взгляд не был направлен на Ташу – лишь в её сторону, чуть правее её лица.

– Но ты рад, что я сделала другой выбор.

– Венец – не самое подходящее и безопасное место для тебя. Для твоей сестры тем более.

Горькая усмешка сама собой скривила её губы.

– А есть ли оно теперь? Место, где мы будем в безопасности?

Когда Арон всё же посмотрел на неё, глаза его отливали незабудками.

– Мы найдём его, – сказал он. – Обещаю.

Таша первой отвела взгляд. Просто потому, что сейчас спокойное обещание в его голосе и лице – обещание надёжной, непоколебимой защиты, что она без всяких слов считала в первую же их встречу – почему-то не успокаивало.

…«с чего вообще он решил вам помочь, вы задумывались»…

Краем глаза она следила, как Арон встаёт и уходит в комнату за буфетом. Успела пожалеть, что обидела его своими мыслями, но тут дэй вернулся с фигурным колпаком-абажуром в руках. Накрыл им светильник, закрепил, щёлкнул – и на стены, просеянные сквозь резной трафарет, легли колючие медовые звёзды, лучистые солнца, тонкие юные месяцы.

– Лежало в спальне доминуса? – спросила Таша, стыдясь миролюбивого желания перевести разговор, которое пробилось в её голосе.

Арон, не отвечая, опёрся на стол вполоборота к ней. На лице его лежала тень, только отрешённые глаза сияли отражённым золотом.

– Когда мы встретились, я увидел очень светлого человека, – сказал он. – Маленького, беззащитного, брошенного во тьме на краю пропасти. Идущего вперёд просто потому, что надо идти, не зная, что будет делать, когда дойдёт. – Обогнув стол, дэй подошёл к её креслу. Присел рядом, глядя на Ташу серьёзнее, чем когда-либо. – В тебе так много светлой, правильной любви к жизни… ты радуешься ей даже сейчас, даже в той тьме, которой тебя окружили. Красоте вокруг. Бабочке, готовой сесть на ладонь. Вкусной еде и воде. Ты сильна, и это сила не сжатого кулака, но прохладного ручья жарким днём. Когда я смотрю на тебя, я вспоминаю, каким удивительным, каким прекрасным и чистым может быть человек.

Таша смотрела на него – неотрывно, непонимающе. Впервые за долгое время не снизу вверх.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Отвечаю, почему я тебе помог. – Арон накрыл своей рукой её ладонь, лежащую на коленях. – Не поддавайся сомнениям. Не поддавайся мраку, который пытается тебя захлестнуть. Всегда помни, кто ты. Не королева, которой хотят воспользоваться, не оборотень, которого боятся и ненавидят – хороший, светлый, хрупкий человек, достойный защиты и любви. – Он повернул её руку ладонью вверх, и в их пальцы, пробившись сквозь мрак тёмной комнаты, лёг узорный свет золотистого солнышка. – Ты подарила свой свет мне, незнакомцу, который мог обернуться врагом. И в этом свете я понял: однажды я забыл что-то очень важное. А теперь – вспомнил.