Евгения Сафонова - Кукольная королева [litres]

Она жмёт плечами:

– Про подвиги Ликбера все знают.

– И что из этого ты считаешь самым большим его подвигом?

– Закрытие Бездны, конечно. И Школа. Всем нужны хорошие обученные маги. – Таша украдкой облизывает перепачканные сладким губы. – Хотя победа над амадэями – это тоже важно. Вряд ли их смог бы свергнуть кто-то кроме Ликбера.

– Думаешь?

Отвечать ему приятно. Таше часто наскучивает пустая болтовня со сверстниками, а взрослые редко общаются с детьми на равных, без менторства и бесящих снисходительных ноток – как будто они выслушивают откровения говорящего зверька, милого, но бестолкового. Новый знакомый же каждый вопрос задаёт с искренним интересом и ответы воспринимает с ним же.

– Они же очень сильные были. Кристаль не стала бы оставлять нам слабых хранителей. Жалко только, что они оказались такими порочными и злыми. Наверное, если бы они и дальше хранили королевство, люди избежали бы многих бед. Талира Чёрного, например, они бы без труда победили…

– Может быть. – Шейли глядит не на неё, а куда-то вдаль. В глазах его больше нет смеха. – А что ты думаешь про свержение Бьорков? Оно тоже было к лучшему?

Таша исподлобья смотрит на него. Не сомневаясь, что вопрос с подвохом.

С другой стороны, она прекрасно знает, какой ответ грозит ей неприятностями, а какой – лишь разочарованием собеседника, если тот вдруг сторонник сверженной династии. Даже мама не стала бы её осуждать. Таша лучше всех знает, как нервно Мариэль Фаргори относится к этой теме, но мама сама учила её, как отвечать посторонним на такие вопросы.

К Ташиному стыду, чем старше она становится, тем отчётливее понимает – этот ответ не сильно расходится с её собственным мнением.

– У нас сейчас хороший король. По крайней мере, многие взрослые это говорят. В смысле, я не так хорошо разбираюсь в политике и таких вещах, чтобы судить, – быстро добавляет она, – но… если бы он не был хорошим королём, нам не жилось бы сыто и спокойно, верно? Я читала про плохих королей, и при них обычно случались… всякие вещи, которых сейчас не случается. Которые случались при Бьорках.

С губ мужчины срывается смешок: почти неслышный, как звук, с которым ветер гонит к фонтану жёлтые листья, теряющийся в людском гуле.

– Умная девочка. – Он встаёт. – Мама найдёт тебя здесь. Мне пора.

Многие взрослые на прощание потрепали бы ребёнка по голове, но он лишь легко касается её плеча. Кажется, прибавляет ещё пару слов, но слишком тихо, чтобы Таша расслышала.

Когда он растворяется в толпе, Таша понимает, что не поблагодарила его за яблоко.

Она успевает доесть сладость, выбросить палочку и вымыть липкие руки в фонтане, когда мама – бледнее белого бортика – подбегает к ней. Не ругается, просто обнимает так крепко, что у Таши перехватывает дыхание.

– Больше никогда так не делай, – говорит Мариэль. И только.

Таша привыкла, что мама не ругает за такие вещи. И всё равно радуется, что успела выбросить палочку. Тому, что дочь нарушила сразу несколько запретов касательно незнакомцев, мама точно не обрадовалась бы.

У прячущейся фрейлины, служившей сверженной королевской династии, есть основания как можно меньше общаться с чужаками. Особенно аристократами.

Пока они идут обратно к торговым рядам, с помоста за их спинами зычно кричат, что дорогим гостям сказочно повезло, и Большую Осеннюю ярмарку посетил высочайший гость. Потом оглашают имя того, кто сейчас поприветствует жителей Нордвуда и визитёров из других городов – и толпа, ахнув, прибоем оттекает от рынка к помосту. Таша с любопытством вертит головой, но Мариэль, сжав губы, волочет её прочь от давки: в направлении, противоположном тому, куда устремились даже иные торговцы, побросав прилавки на изнывающих соседей.

Возможность своими глазами увидеть Его Величество выпадает не каждый день.

Таша оглядывается в последний раз, надеясь всё же посмотреть на короля, о котором они совсем недавно говорили с Шейли – она никогда не видела его лица, даже на монетах, где чеканили один лишь королевский герб. Когда на помост поднимается мужчина в чёрном, запоздало понимает, почему перед её спутником расступались люди.

Позже мама спросит её, как она оказалась у фонтана. Таша скажет, что пришла туда сама: потому что помощь и яблоко, принятые от простого незнакомца, ей простили бы с большей вероятностью, чем помощь и яблоко, принятые от Его Величества. Но и годы спустя, узнав правду, она не сможет забыть, как правитель Срединного королевства Долины Аллигран, кровавый узурпатор, убийца её отца, человек, которого её мать ненавидела больше всего на свете, представился ей просто Шейли: чтобы накормить сладостями и помочь потерявшейся девочке найти путь.

– Святой отец, вон он, вон! Я же говорил!

– Джеми, тише. Ташу разбудите.

Она открыла глаза. Поняла, что заснула в кресле, – но вместо кресла обнаружила себя в кровати, в комнате за буфетом. Кто-то из новообретённых защитников позаботился, чтобы по пробуждении ей не пришлось разминать затёкшие ноги.

– Уже, – зевнула Таша, выходя из спальни. – Впрочем, такой вопль и мёртвого разбудил бы.

Она осмотрела пустую комнату, не понимая, откуда донёсся крик.

– Чердак, – кратко ответил Арон сквозь потолок.

После непродолжительных поисков Таша обнаружила в закутке за печкой отвесную деревянную лесенку и люк, притаившийся между балками наверху. Вскарабкавшись на чердак – мансарду, заваленную чемоданами, сундуками, пылью и прочими атрибутами кладбища ненужных вещей, – нашла Арона и Джеми у единственного круглого окна, вглядывающимися во что-то на улице.

– Твоё высказывание о мёртвых недалеко от истины, – с мрачным юмором откликнулся дэй. – Взгляни.

Скользнув к окну по извилистому узкому проходу между сундуками, Таша осторожно приблизила лицо к стеклу.

Окно выходило на болото. Внизу по земле сиропом растекался жёлтый свет волшебной лампадки, просачиваясь из гостиной. Впереди за частоколом в ночи угадывалась Топь – пушица, казалось, светилась во тьме.

Или не казалось…

Таша не сразу поняла, что ей не мерещится зелёный огонёк вдали. Он походил на пламя свечи, если бы свеча могла гореть холодно, неподвижно, неестественно ровно.

Сияя не среди пушицы, а над ней.

– Арон, это…

– Похоже на виспа.

Огонёк мигнул, миг спустя загоревшись совсем в другой стороне.

– Но… ты же говорил…

– Видимо, в этом я тоже ошибся.

Поверить не могу, подумала Таша, глубоко дыша, пытаясь взять себя в руки.

– Это же просто легенда. Сказка, которой пугают детей. Висп из Белой Топи давно исчез, разве нет?