Максим Майнер - Норвуд [litres]

Посчитав, что разговоров достаточно, интерфектор выпрямился, и мы свернули в проход между домами – упырь побежал именно туда.

Лошади было тесно – она задевала боками стены и даже попыталась укусить меня за руку, посчитав, видимо, что это я виноват в ее бедах.

Но и людям было непросто – в узком проходе стало еще темнее, а единственный источник света находился в руках Бернарда Глена, шедшего первым. Правда, оставались еще звезды, рассыпанные по узкой полоске неба, видимой между почти сомкнувшимися крышами…

Господин Глен периодически останавливался у дверей, которые зачем-то выходили в этот переулок, и проверял, не скрывается ли кто за ними. Пока все было спокойно, и это радовало – сражаться в такой тесноте до крайности неудобно.

– Не мог этот идиот Блэлок оставаться на улице? – ворчал мастер Фонтен, замыкавший процессию. – Зачем переться в этот вонючий проход?

Да, пахло здесь и вправду не очень – кто-то из жильцов сливал сюда помои, и ноги иногда скользили по нечистотам. А вообще-то за такое в нашем городе полагался штраф. Но боюсь, что виновник уже наказан в полной мере.

От этих раздумий меня отвлек едва заметный скрип открывающейся двери, мимо которой только что прошел господин Глен. Прошел и, похоже, ее не заметил.

Единственное, что я успел сделать, прежде чем из темного прохода выскочила девчушка лет двенадцати, это поднять правую руку к животу. Руку, в которой сжимал обнаженный клинок бургомистра.

Волосы у девочки слиплись от крови и висели грязной копной. Кажется, это была младшая дочь главы цеха пекарей – их дом как раз находился где-то здесь. Я помнил ее: на всех праздниках она одевалась в самые красивые платья. А теперь хотела дотянуться скрюченными пальцами до моего горла.

Девчушку подвел рост – она была еще слишком мала и сама напоролась глазом на острие клинка. Кинжал с противным хрустом пробил глазницу, и уже окончательно мертвое тело, вывернув оружие из моей руки, впечаталось в стену.

Все началось и кончилось за несколько ударов сердца – я даже не успел испугаться.

– Не знаю, как я пропустил эту дверь. – Господину Глену было неловко, что он подверг мою жизнь опасности. – Откуда их столько взялось? – добавил мужчина в сердцах. – Что твоя внучка такого наделала, что мертвяки повылазили по всему городу?

Последние слова были, само собой, обращены к мастеру Фонтену.

– Да не знаю я, сколько можно повторять! – Злобное шипение раздалось откуда-то из-за крупа лошади – говорящего в темноте не было видно. – Может, это и не она вообще! Может, это идиот Блэлок все устроил…

Наверное, мастеру Фонтену хотелось думать именно так. В конце концов, он знал жителей города не хуже, чем я. И сейчас его друзья, с которыми он частенько засиживался в трактире по вечерам, вполне возможно, уже мертвы. Или готовятся кого-нибудь загрызть.

Наш городок невелик, здесь нет особенно длинных улиц или переулков, поэтому в скором времени мы выбрались в небольшой дворик, из которого можно было выйти в три стороны.

Здесь, похоже, произошло настоящее сражение. Или бойня. Это зависит от того, кто повстречался упырю – мертвяки или живые люди. В любом случае стены домов и закрытые ставнями окна оказались обильно забрызганы кровью. Наверняка крови доставало и под ногами, но двор не был вымощен камнем, а заметить ее на земле не представлялось возможным.

Не успел я подумать, что господину Глену опять придется использовать свое средство, как ситуация переменилась – один из проходов за какой-то миг заполонили мертвяки. И если бургомистр в доме видел не очень хорошо и больше ориентировался на звук, то эти, похоже, полагались как раз на зрение.

Их объявилось не меньше десятка, и кабы не открытая дверь, которую посчастливилось обнаружить мастеру Фонтену, здесь бы все и закончилось. Мертвяки нас очень быстро заметили и, не теряя времени, двинулись навстречу, шаркая ногами по земле.

Я шмыгнул в дом, но тут же был вынужден выйти – обнаружилась другая проблема. Соль не хотела протискиваться в узкий проем, хотя вполне могла это сделать – не сказать, что она очень уж велика.

– Ну и черт с ней! – воскликнул мастер Фонтен. – Не хочет идти, значит, останется на прокорм мертвякам – даже хорошо, отвлечет их…

– Нет, – просто сказал интерфектор, вытягивая топорик из петли на поясе. – Я не оставлю Соль…

– Ну и подыхай тогда вместе с конягой! – заорал мой бывший наставник и, схватив меня за руку, устремился в дом.

Однако я не собирался оставлять ни господина Глена, ни его лошадь. С трудом вырвавшись из цепкого захвата, я взял Соль под уздцы и потянул ее в единственный безопасный пока проход – второй был заполнен ожившими покойниками, а до третьего не добраться. Из-за все тех же мертвяков.

Интерфектор заметил мой маневр, подскочил к ближайшему порождению тьмы и, саданув того топором по ключице, сразу же бросился к следующему. Наверное, он делал это, чтобы убить хотя бы самых резвых.

Я сунулся в проход, выставив перед собой Клинок, и спорым шагом пошел прочь от опасного дворика. Лошадь тихонько взбрыкивала, но за узду не тянула, хотя явно боялась преследователей. Неизвестно, что поджидало нас впереди – фонарь остался у господина Глена, и поэтому я всматривался в темноту до боли в глазах…

Мы шли, и стук копыт отдавался эхом в ушах. Надеюсь, никто не сунется сюда, привлеченный звуком. Хотя шума хватало и без нас – крики, стоны, выбитые ставни, с грохотом падающие на мостовые… Вряд ли наша скромная процессия как-то особенно выделялась на фоне происходящего.

Следом за мной и лошадкой, ругаясь что есть силы, плелся недовольный мастер Фонтен, не пожелавший оставаться в доме. А замыкал шествие господин Глен, который устремился за нами сразу после того как прикончил самых быстрых из мертвяков.

Выскочив на более или менее широкую улицу и оглядевшись, я увидел, что мы, петляя по переулкам, уже почти вышли к обводу крепостных стен. А кроме того, заметил справа большую толпу мертвецов. Сосчитать их в темноте, конечно, не представлялось возможным, но их было действительно много. Не меньше сотни.

Раз ожившие покойники обосновались справа, значит, нам нужно поворачивать в другую сторону – налево. И пусть мы в таком случае ни на шаг не приближались к ратуше, а двигались вдоль стен – это лучше, чем стычка с сотней порождений тьмы.

– Помогите! – Со второго этажа дома, мимо которого мы проходили, раздался негромкий женский голос. Говорившая одновременно пыталась привлечь чье-нибудь внимание и не накликать толпу мертвяков. В результате получался тихий крик, полный отчаяния. – Я не вижу, кто идет, но прошу, помогите!

За то в общем-то недолгое время, что мы пробирались по улицам городка, крики о помощи приходилось слышать неоднократно. Но если раньше они не были обращены к кому-то конкретному, то теперь помощи ожидали именно от нас.