Вадим Панов - Столкновение [litres]

– Баррингтон, честно: я не думал, что тебя это заденет, – произнес Фрейзер после короткой паузы. – Я не спрашивал тебя о твоем прошлом, но понимаю, что там что-то было, ты не спрашивала меня о моем прошлом, но должна понимать, что там что-то было. Это нормально, мы ведь давно закончили младшую школу. Да, я хорошо провел время на станции, но без обязательств и без чувств – только удовольствие… – Несмотря на волнение, Пятый не произносил имени Наоми, поскольку для молодой женщины интрижка могла закончиться крупными неприятностями. – И я понятия не имел, что должен перед тобой отчитываться.

– Потому что это меня не касается?

– Да, – ляпнул Фрейзер и тут же об этом пожалел.

– Вот и ответ на твой вопрос, – произнесла девушка.

– На какой вопрос? – не понял Пятый.

– О наших отношениях, – объяснила Анна.

– Это не может повлиять на наши отношения! – воскликнул Чарльз и резко повернул девушку к себе. И замер, увидев на ее глазах слезы. – Баррингтон, я…

Он не находился со словами, поскольку думал, что уже все сказал: что не ожидал такой реакции, что прошлое следовало оставить позади, что Наоми ничего для него не значит и он просто «хорошо провел время». Он не понял, что нужно все повторить – другим тоном, потерял драгоценное время, а когда сообразил, что молчать нельзя, ангар окутал громкий голос «Сирены»:

– Внимание! Просьба всем пассажирам и членам экипажа «Чайковского» собраться у шлюза. Внимание! Объявляется срочное общее собрание! Просьба всем пассажирам и членам экипажа «Чайковского» немедленно собраться у шлюза!

Анна бросила на Пятого выразительный взгляд, повернулась и быстро направилась к клиперу. Разговор закончился.

А там, около «Чайковского», все только начиналось.

– Что случилось?

– Спасатели нас догнали?

– Они нас догнали, я видел, они летят рядом.

– Давно летят?

– Уже больше часа.

– Капитан, когда начнется эвакуация?

– Пора собираться?

– Что можно взять с собой?

– Можно взять инопланетное полотенце? Как сувенир!

Раздался смех.

Поднявшийся на контейнер Линкольн помолчал, давая возможность ребятам высказаться, затем поднял руку, призывая к тишине, и твердо произнес:

– Есть две важные новости. Одна плохая, другая странная.

– А хорошие есть? – осведомился Арнольд.

– Если нет хороших, я лучше не буду слушать, – подал голос Мо Смит.

– Нам опять сделали прививки?

Но шутки быстро закончились. По выражению лица Линкольна ребята догадались, что дело серьезное, и замолчали.

– Что произошло? – громко спросила Октавия, и с ее плеча взлетели микродроны.

– Начну со странной новости, – размеренно произнес капитан. – Наш маленький секрет перестал быть секретом – на Земле узнали, что мы находимся на инопланетном корабле.

– Каким образом? – удивилась Анна.

– Кто-то выложил в Сеть фотографии…

– Кто?

– Спасатели?

– Зачем?

– Молодцы!

– Фото сделаны с борта VacoomA и были переданы Космическому флоту. И сейчас агенты выясняют, кто слил их во все основные новостные агентства.

– Что странного в этой новости, сэр? – не понял Август.

– Странность заключается в том, что мы не понимаем, чем руководствовался преступник, – объяснил капитан. – Он просто выложил сверхценные фото в общий доступ.

– Информация должна быть свободной!

– Не путайте свободу с анархией, мистер Даррел, – попросил Линкольн. – В нашем обществе существуют законы, и человек, который выложил фото, их нарушил.

– Мне обещали эксклюзивное интервью для блога, – напомнила стоящая в первом ряду Октавия. – Мы можем выйти на связь с Землей сразу после собрания?

– Не сразу, мисс Климова, сначала мне нужно провести совещание.

– Я подожду.

– Безусловно.

– А вторая новость? – выкрикнул Пятый.

Анна думала, что после их разговора Чарльз отправится к дружкам, но он остался рядом и задал вопрос так громко, что девушка вздрогнула и попросила:

– Ты мог бы не орать мне на ухо?

– Извини, я немного нервничаю.

– Ты мог бы нервничать в другом месте?

– Мне здесь нравится.

Баррингтон фыркнула и отвернулась. Фрейзер мило улыбнулся ее затылку.

– Так что за вторая новость? – спросил Арнольд.

– Вторая новость заключается в том… – Линкольн обвел притихших ребят медленным взглядом, – что инопланетяне не позволяют спасательному клиперу приблизиться к нам. И угрожают его уничтожить.

На несколько секунд в ангаре повисла тишина, которая затем разорвалась шквалом вопросов:

– Почему?

– Что случилось?

– Они вышли на связь?

– Они сказали не приближаться?

– Они говорили по-английски?

– Как они выглядят?

– Они придут к нам?

– Что они сделали?

– Они стреляли?

– Они нас убьют?

– Инопланетяне не вступали в переговоры, – сообщил Линкольн, дождавшись относительного затишья. – Но сделали несколько предупредительных выстрелов, показав VacoomA расстояние, на котором он должен держаться.

– Что же делать? – растерянно произнесла Анна.

– Мы работаем над этим, мисс Баррингтон, – спокойно ответил капитан. И повысил голос, стараясь, чтобы его слова дошли до каждого слушателя: – Инопланетяне нас не убили, хотя могли. Инопланетяне не атаковали VacoomA. Я думаю, они действуют в соответствии с каким-то планом, и вскоре мы узнаем – с каким.

– А до тех пор? – спросил Арнольд.

– А до тех пор мы будем ждать, мистер Хиллари, – твердо ответил Линкольн. – Не забывайте, что инопланетяне нас спасли и уже дважды ответили на наши вопросы. Уверен, мы сможем с ними договориться.

Сенсационная новость, взбудоражившая всех без исключения жителей Земли, стала настоящей катастрофой для Космического флота, где оказались абсолютно не готовы к раскрытию секрета. Пытаясь выиграть время, на растерзание прессе отдали младших сотрудников, которые глупо улыбались в камеры и мямлили что-то несусветное, давая возможность придумать подходящую версию для самого большого начальства. Под давлением общественности было анонсировано экстренное обращение президента, но прежде Емельянова созвала совещание руководителей проекта «Чайковский» – так стали называть операцию по спасению пассажиров клипера.

И первый вопрос, поднятый на этом совещании, был очевиден:

– Кто допустил утечку? – раздраженно спросила президент, даже не поздоровавшись с присутствующими. – Я хочу знать имя человека, устроившего самый крупный международный скандал столетия.

Для чего взбешенная Емельянова хотела услышать имя, было понятно и без дополнительных объяснений. Все знали, что в редкие минуты гнева президенту нельзя перечить или пытаться что-то объяснить, тем не менее Касатонов рискнул высказаться: