Виталий Храмов - Темные тропы [litres с оптимизированной обложкой]

– Ладно, ладно, не части! – взмолился я. – Не о том я тебя спросил. Вот, допустим, ты восстановил всё, что возможно. Так? Но ведь это – Центр Связи. С кем ты собираешься связываться?

– Основная Функция не может быть восстановлена. Передающий контур не отвечает. Имеющиеся данные сигнализируют о мгновенной потере соединения со всей структурой дальней связи.

– А передатчик ваш был, случаем, не на вершине пирамиды? Да? Ну, тогда можешь себе записать в журнал событий, что вершины у пирамиды – нет. Лишь оплавленный кратер. Вот и скажи мне, умник, что ты будешь делать, когда починишь всё? Выполнять основную функцию ты не сможешь. Как только прекратятся эти Аварийные Выбросы, сюда полезут толпы дебилов. За… да хоть за облицовкой твоей пирамиды. Я уже встречал такие камни. Из них сделаны трёхочковые храмовые алтари. Не говоря уже о тебе самом и остатках оборудования твоих хозяев. Ну, я имею в виду, тех, кто создал всё это. И что ты будешь делать со всеми этими людьми? Убивать? А они – тебя? Будут разбирать на куски.

Но НЗ замолчал. Надолго. Я даже успел отдохнуть, осмотреться, подумать немного, на досуге.

– Ты спросил о моих целях и задачах исходя из простого любопытства, или у тебя есть конкретные предложения? – спросил вдруг НЗ.

– Смеёшься? Предложения – у меня? У меня – только опасения. Я тут немного был потыкан в нелицеприятную сторону человеческих натур. Для совсем кремниевых поясню: с головой меня обмакнули в дерьмо человеческое. И не раз. Вот и опасаюсь, что алчность людей тебя просто уничтожит. – Пыхчу я, червяком ползя по этому лазу.

– А если их – напугать? – предполагает НЗ.

– Чем? – вздыхаю я.

– Уничтожением! – говорит НЗ, довольный своей догадливостью.

– Давай я тебе немного расскажу про людей, – вновь вздыхаю я, переставая ползти, отдыхая. – Люди – смертны. В отличие от тебя, у людей финал – один. Тёбя можно уничтожить, но сам по себе ты будешь – вечен. А вот люди и без уничтожения умрут. По-любому. И они об этом постоянно помнят. Что все они умрут. Так или иначе. Рано или поздно. Но – все. Без вариантов. И это только на первый взгляд кажется, что люди боятся смерти. Если бы люди действительно боялись смерти, то не было бы – войн, самоубийств, нелепых и опасных увлечений. Но люди постоянно ищут свою смерть. В пьяной драке, в безумной скачке, на поле боя и… много где ещё. Понимаешь, для них игра с собственной жизнью, со смертью – удовольствие. Ты их будешь убивать тысячами. Но придут десятки тысяч. Ради азарта. Ради победы над тобой, демон пирамиды. Придут маги, способные расколоть твою пирамиду на тысячи алтарей.

Я отдохнул, пополз дальше, продолжая беседу с НЗ:

– Да что далеко ходить за примером? Вот у тебя тут квартируют Тёмные. Они ведь знают, что всех Тёмных, все, везде и всегда сжигают. Но нет же – занимаются своими тёмными делишками. Зная, что за ними постоянно охотятся Чистильщики.

– В непосредственной близости с Центром наблюдаю скопление людей. Они наносят друг другу травмы. Множество индивидуумов перестают подавать признаки жизнедеятельности. Это подтверждает твои утверждения. Идентифицирую множество личностей, охарактеризованных тобой как Тёмных и Чистильщиков, – сказал НЗ.

– А я о чём? – вздыхаю я.

Там – бойня. Ну, допустим, Тёмные – это местные. Но Чистильщики откуда? От осознания, что вся эта белобалахонная братия шла за мной становится зябко. А зачем им ещё сюда идти? Именно сейчас? Бара-Дуг был, есть и, надеюсь, будет. Но пришли они именно сейчас. Когда я – в Бара-Дуге. Просекли, кто лишил их белого бога жертв? Осерчали – настолько, что бросились в погоню?

– Так ты и не пояснил, что именно ты предлагаешь? – напомнил НЗ.

– Что я предлагаю? – переспросил я, с некоторым напряжением мыслительных процессов вспоминая, про что был разговор до появления в непосредственной близости от меня этих любителей сжигать людей заживо. – Я тебе только пояснял природу человека. И ещё не завершил свою мысль. Человек боится смерти, но не намного сильнее боязни темноты. Или стыда. Тьму можно разогнать огнём, от стыда – укрыться. Страх тебе ничего не даст. И ещё. Люди – твари не только стадные, но и коллективные. Обладая разом и признаками индивидуальности, и признаками стадности. Если этот «обобщенный человек» решит, что ты, Бара-Дуг, представляешь угрозу, то это стадо пригонит сюда тысячи индивидуумов, чтобы ты их убил, но убить тебя – последним, тысяча первым. И это будет – победа Человека.

Ползу дальше, размышляя на ходу, вслух:

– Просто страх тебе ничего не даст. Но не пугать их – растащат всё из простого любопытства.

– У меня появилось возражение, разбивающее все твои логические построения! – возвестил НЗ. – обобщённый Человек знает о Бара-Дуге, боится Выбросов, но – не уничтожает!

– Верно заметил, молодец. Но! Информация о Бара-Дуге как раз и не стала достоянием обобщённого Человека. Лишь группа индивидуумов, Тёмных, Человеком считающаяся изгоями, знала о тебе. Остальные думали, что Бара-Дуг – стихия, необъяснимое природное явление. А со стихией и природой сражаться Человек, хотя и считает возможным, но находит глупым. Потому как победа над стихией ничего не даёт. Но даже информация, что у тебя тут прячутся изгои – пригнала сюда толпу людей. – Виртуозно вру я на ходу. – А если они узнают, что Бара-Дуг – не стихия, а – сокровищница неповторимых ценностей? Ещё раз повторяю – человек жесток и алчен. Из жажды обладания твоими ценностями люди погонят на смерть тысячи других людей.

– Так что же делать? – спрашивает НЗ.

– Сам не знаю, – вздыхаю я.

Наконец этот узкий лаз закончился. Стало ещё хуже – опять надо лезть по скобам.

– Единственный вариант, что я вижу – убить всех носителей информации о твоей истинной природе, показать остальным людям, что ты – безмозглая стихия. Всё равно полезут. Лезут же они в горы, ныряют со скалы в пропасть. Ты должен быть страшной, но полезной стихией! Вот! Чтобы и лезть боялись, но и сломать тебя боялись.

– И как такое возможно? – спрашивает НЗ.

– Пока не знаю. Нам ещё долго лезть? – хриплю я – оступился я на склизкой скобе, ударился лицом о камень.

– Если скорость передвижения не изменится, то двадцать минут восемнадцать се…

– Я понял, не надо. Время есть. Придумаем, как тебя прописать в существующую экосистему. Кстати об экосистеме! А какие ещё функции, кроме нудной болтовни, у тебя уцелели?

Начинает перечислять. Пока – поверхностно. Название и основная функция. Когда он дошёл до отключенной подсистемы метеонаблюдения, я его прервал, попросив подробностей. Выяснив, попросил – продолжать.

– А какие у тебя имеются возможности взаимодействия с внешней средой, кроме Выброса?

– Не очень много, – голос НЗ казался печальным. – В работоспособном состоянии только отключенная система волновых световых проекторов. Использовалась персоналом для собственного развлечения. Нет даже камер наружного наблюдения и речевых ретрансляторов. И внутренних – уже нет. Эти безумные биодроны Оператора рано или поздно ломают всё, до чего могут добраться. Даже то, что было сделано неуничтожимым.