Ольга Ярошинская - Злая зима [litres]

– А как же! – оживился тот. – Сгорела церковь второго пришествия! Дым столбом стоял, даже со Звериного кольца было видно.

– Сгорела, значит… – Кшистоф побарабанил пальцами по столу, вгляделся в карту города на экране. – Я отлучусь ненадолго. А ты посиди тут пока, отвечай на звонки, говори, что Кшистоф отъехал по неотложному делу. И все записывай.

– А кофе?! – выкрикнул стажер в спину начальнику, стремительно убегающему из кабинета.

– И кофе выпей, – донеслось до него.

Возле развалин церкви, торчащих из снега обгоревшей культей, толпились любопытные. Кшистоф припарковался возле полицейской машины, подошел к сотруднику в форме, записывающему показания свидетелей.

– Опрокинулся канделябр, – хмуро говорил мужик, зябко ежась, и Кшистофу захотелось немедленно подарить ему шарф – только бы не глядеть на жалкие цыпки у него на груди. – Пожар быстро занялся. Мы запаниковали.

– Вот здесь подпиши, – сунул ему бланк полицейский. – Какие люди! – протянул он руку Кшистофу. – Или, вернее, звери?

Кшистоф пожал протянутую руку, отказался от предложенной сигареты.

– А ты чего здесь? – спросил полицейский, затягиваясь и выпуская облачко дыма в сторону от рыси. Кшистоф все равно поморщился, взмахнул рукой, отгоняя чад. – Вроде дело чистое. Твои тут не замешаны. Следов поджога нет. Больше скажу – церковь не была застрахована, так что и выгоды от пожара никто не поимеет.

– Не поджог? – переспросил Кшистоф.

– Ты же сам слышал. Их там человек десять было – и все одно и то же твердят.

– И никто не пострадал?

– Пара человек в больнице. Девчонка с переломом ноги, несколько мужиков с ушибами и царапинами. Больше всех пастырю досталось – ожоги, ушибы, сотрясение мозга. Его вампир из огня вынес, прикинь? Пришел спасать паству, не иначе.

– Странно, – задумчиво сказал Кшистоф.

– И не говори. Я думал, вампирам по барабану, кто там и как им поклоняется. А вот, оказывается, они способны на сочувствие и выручку.

– Странно, что десять человек запаниковали от упавшего подсвечника, – сказал Кшистоф. – Да еще и все поголовно умудрились им оцарапаться.

– Ну, ты знаешь, они же там молились. Может, решили, это знак божий, стали метаться в панике, – пожал плечами полицейский, прицельно бросил бычок в урну. – Как по мне – сгорела эта церковь, да и черт с ней. Еще бы кто вампирскую башню спалил…

Кшистоф обернулся на черный шпиль, вонзающийся в низкие тучи.

– Я осмотрюсь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, скользнул под огораживающие ленты.

Он понюхал алую воду в фонтане перед церковью, обошел сгоревшее здание по кругу, поковырял носком ботинка осколки витража, втоптанные в снег.

– Интересно, – пробормотал себе под нос.

Вернувшись к распахнутым дверям, поглядел изнутри на металлические скобы, потрогал вмятины на них. Закрыв дверь, отковырял ногтем слой сажи. Приставил руку к царапинам на черных дверях и прикинул расстояние до земли.

– Очень интересно, – сказал Кшистоф и, кивнув полицейскому, пошел назад в машину.

– Просыпайся, мишка!

Брун открыл глаза, и Эльза ему улыбнулась, убрала ладонь с его щеки.

– Мне удалось сварить овсянку, – гордо сказала она. – Выглядит она не очень, честно скажу, но съедобная, я попробовала.

– Как себя чувствуешь? – спросил Брун.

– Так себе, – призналась Эльза. – Купи мне еще витаминок с железом.

– В тумбочке возьми.

Эльза открыла дверку, с удивлением воззрилась на ровный ряд баночек.

– В аптеке что, акция была? – спросила она, откручивая крышку.

– Я запасливый, – ответил Брун, разглядывая ее. – Новая рубашка?

– Ага, – кивнула Эльза, поправляя синий рукав в белую полоску. – Твоя. А галстук, – она кивнула на черный поясок, – все тот же.

– Другого у меня и нет, – зевнул Брун и потянулся.

В дверь постучали, и он быстро сел в кровати.

– Так, сиди тут и не высовывайся, – приказал он. – Это наверняка из полиции. Может, мне удастся отделаться штрафом, если я не слишком вышел за временные рамки. Тогда меня скоро отпустят. В любом случае у меня будет право на звонок. Твой номер я сохранил. Если что – вызовешь такси и оговоришь, чтобы водитель был оборотнем. Деньги в тумбочке. Документы там же. А дальше по плану.

– Брун, не ходи! – Эльза вцепилась ему в руку.

Стук повторился настойчивее. Брун надел майку, потрепал Эльзу по макушке и пошел к дверям.

– Брун Ррун Торн, – донеслось из-за двери. – Откройте.

– Кто там? – спросил он.

– Полиция.

Брун вздохнул и открыл дверь.

Красная густая жидкость выплеснулась ему в лицо, окатила волной сверху донизу. В глазах защипало соленым, от запаха засвербело в носу. Он дернулся вслед быстрому удаляющемуся топоту, но тут же обернулся, услышав странное шипение.

– Эльза, – пробормотал он, выставив вперед ладони. – Задержи дыхание. Эльза! Слышишь меня?

Она шла, чуть согнув колени, глаза заволокло непроницаемой чернотой, красный язычок быстро облизал острые белые клыки.

– Эльза!

Она кинулась на него, рыча, как дикий зверь.

Брун перехватил ее в прыжке, опрокинул на пол, они покатились по ковру, сцепившись. Брун оттолкнул ее, метнулся за кухонный стол, Эльза запрыгнула на него, сбросив тарелку с кашей на пол, рванулась к Бруну. Он увернулся, резко завел ей руку за спину, и Эльза согнулась, едва не расшибив нос о стол.

Она брыкалась, выворачивала голову, шипела, как змея, скаля клыки. Брун вцепился ей в волосы, запрокинул голову. Второй рукой сорвал свой галстук с ее пояса, пропустив ей через рот, сжал концы за затылком.

Он проволок ее по коридору, втолкнул в душ, врубил воду на максимум. Содрал с себя майку, пропитанную кровью, швырнул за дверь, туда же полетели и его трусы, и рубашка Эльзы. Застежка бюстгальтера никак не поддавалась, но в итоге Брун выкинул и его. Вода стекала по их телам, смешиваясь с кровью. Он взял гель для душа, выдавил целую бутылку на себя, растер свободной рукой. Хвойный аромат ударил в нос оглушительной волной, вышибая соленый запах крови.

Эльза часто дышала, шипела. Она попыталась вырваться, но Брун прижал ее к стене своим телом.

– Эльза! Приди в себя! – выкрикнул он.

Постепенно ее дыхание стало выравниваться, чернота в глазах прояснялась. Клыки уменьшились, и Брун ослабил галстук, выпустил его из руки, и он выскользнул, упал к ногам.

– Брун! – Эльза всхлипнула и зарыдала, спрятав лицо в ладонях, повернулась к нему, уткнувшись в грудь. – Прости! Прости!

– Тише, все в порядке. – Он поцеловал ее в макушку, обнял. – Все хорошо. Знать бы, от кого этот подарочек…

– Брун, я едва не укусила тебя!

– Да я уж заметил, – усмехнулся он.

– Прости, прости, – повторила она, не отнимая рук от лица.