Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

– А я думал, почему он пахнет так… мускусно.

– Хорек чистый. Эйдан тот, кто нуждается в ванне. – Руфус выпил и схватил Люциана сзади за шею. – Я знаю, что не стража решает такие вещи, но большинство в этом зале были бы счастливы, если бы ты занял трон. Думаешь, есть шанс?

– Честно говоря, небольшой. – Люциан приподнял бровь. – Ты все равно не захочешь следовать за мной, Руфус. Я изменился.

– А, это верно. Добрый монах, да? Садоводство? – Руфус сморщился, выпил, вытер рот и с грохотом поставил чашу на стол. – Ты всегда хотел менять вещи, Сабель, но никогда не делал это правильно.

– Как это? – Люциан улыбнулся.

– Ты всегда стыдился того, на что способен.

– Убийство – это не то, чем можно гордиться. – Улыбка Люциана погасла.

Руфус провел рукой по лицу.

– Что ты знаешь о садоводстве? Хм? О медицине? Как ты можешь кормить и лечить больных, если ты не хорош в этом?

– Люди обучаются новым навыкам. Я знаю, что слишком стар для этого, сморщенный восемнадцатилетний юнец и все такое, но я мог бы попробовать.

– Ты не просто хорошо владеешь мечом, Сабель. Ты можешь заставить людей любить тебя. Э? Когда ты перестанешь хандрить, то можешь заставить людей следовать за тобой. – Парень цыкнул . – Не сейчас, конечно, сейчас ты выглядишь так, будто у тебя на шее висит табличка «Пожалуйста, накажите меня».

– Ты говоришь так, будто хорошо знаешь мою проблему, – пробормотал Люциан.

– Я знаю. Император был таким же в конце.

Остальной шум вокруг них, казалось, рассеялся. Люциан сосредоточился на Руфусе.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну. – Руфус почесал свои тугие кудри. – Я прослужил здесь около двух лет, да? Всегда казалось, что император был чем-то недоволен или чем-то опечален. Это была не просто обычная боль от управления этим местом. Прежний капитан, Леонид, сказал мне, что верховный жрец и жрица будут навещать императора лишь несколько раз в год, как того требует традиция. Но к тому времени как я приехал сюда, они приходили несколько раз в месяц. Иногда они оставались до следующего месяца.

– Ты знаешь почему? – Что-то холодное коснулось шеи Люциана. Он и раньше чувствовал это в бою, инстинктивно, что человек с топором стоит прямо за ним.

– Иногда мы все их слышали. Император в основном кричал на жрецов. Потом он закрывался и начинал писать. Он всегда был книжником, этот старик, но теперь не хотел выходить. Начал требовать, чтобы он сам готовил себе еду. Помню, как он ел только инжир, который сам собирал в саду. Он начал бормотать что-то себе под нос в коридорах. Помню, как однажды ночью в его покоях раздался грохот. Мы вбежали, а священник Петро стоял у стены и выглядел испуганным. Император опрокинул свой письменный стол, пузырьки с чернилами были разбиты, бумаги разбросаны. Потребовалось некоторое время, чтобы прибраться.

– Почему он злился?

– Кто знает? Врачи сказали, что в конце концов его настигла болезнь мозга. – Руфус снова выпил, но глаза его оставались трезвыми. – Однажды я помог ему слезть с трона, когда он был слишком слаб, чтобы самостоятельно подниматься и спускаться по лестнице. Знаешь, что он мне сказал?

– Что?

– Ты в ловушке, Руфус. Как и мы все. Мы будем сожжены заживо и освобождены драконьим огнем. – Капитан вздрогнул. – В ту ночь я спал с зажженной свечой. Старик казался таким серьезным. – Руфус тяжело вздохнул. – Он лег в постель и через несколько дней умер. Заболевание мозга. Руфус поднял чашу в приветственном жесте и выпил. – Молись, чтобы я не умер таким же путем.

Люциан тоже поднял свою чашу.

– Ты был там, когда он умер?

– Ммм. Это прошло мирно по крайней мере. У него была хорошая прощальная фраза, он сказал: «Пожалуйста. Больше никаких слез».

Руфус снова поднял тост и усмехнулся.

Но не Люциан.

– Будущая императрица должна быть немного полновата. – Старшая кухарка, Гестия, ухмыльнулась, наливая в миску Веспир еще супа из омаров. Вверх поднимались завитки ароматного пара. – Полнота дает людям понять, что у нее есть много денег на лучшую еду и много времени, чтобы поесть.

– Я теперь действительно хочу получить эту должность, – сказала Веспир.

– О, все работники кухни надеются, что ты займешь трон. – Темные глаза Гестии одобрительно блеснули, когда она поспешила к плите помешать в кастрюле. – Император Эразмус не любил икраинскую кухню, и мне очень хотелось бы снова найти предлог для готовки сырных оладий. Может быть, и сладкого йогурта тоже!

Веспир потянула суп: сливочный бульон и кусочек эстрагона согревали ее желудок. Она улыбнулась, когда Гестия повернулась, чтобы положить ей на тарелку еще клецек с бараниной. В маленькой золотой миске ждал мятный соус. Гестия настояла на том, чтобы подать только самое лучшее.

Веспир оценила фарфор, но ее больше заботила баранина.

– Моя мать делала их такими же. – Глаза Веспир закатились, когда она откусила кусочек, ее зубы прорвали хрустящую жареную кожу и погрузились в сочное мясо. Она застонала и вытерла соус с подбородка, едва помня о манерах.

– Нет ничего важнее еды. – Гестия вздохнула, разбивая яйцо на шипящую сковородку. – Когда мне одиноко или я скучаю по дому, я готовлю рагу из баранины и лапши, как учила меня мама. Щепотка розмарина и корицы – вот в чем секрет. Я всегда говорю, что ты никогда не будешь одинок, пока у тебя есть семейный рецепт.

– Ммм. Хотя даже моя семья не готовила ничего подобного. – Веспир оглядела стол. Там были клецки, суп, стакан шоколада с солью и корицей, покрытый корочкой по краям. Тонкие блинчики, завернутые с малиновым вареньем, ждали десерта у ее локтя. Найти на этой кухне восточно-икраинскую кухарку, увидеть длинные черные волосы Гестии, заплетенные в традиционную косу, было тем тонизирующим средством, в котором нуждалась Веспир.

Она почти забыла, зачем пришла.

Через пять минут после допроса одного из слуг Веспир была направлена в имперскую кухню. Комната была больше пятнадцати метров в ширину, потолки три метра. Вентиляционные отверстия были вырезаны, чтобы дым и пар могли выходить наружу. Стены были выкрашены в кремовый цвет, а из большого окна в центре кухни открывался вид на реку. Здесь пахло и звучало, как на кухне Пентри.

Ощипанные птицы были подвешены за лапы над головой, рядом с пучками сухих трав. Медные кастрюли булькали на плите, а два мускулистых парня с ворчанием вытаскивали из духовки кусочек жареного бегемота. Кухарки с закрученными волосами распевали песенку нараспев, ощипывая каплунов для вечерней трапезы. Веспир ела за длинным деревянным столом вместе с девушками по обе стороны от нее, рубящими травы и месящими тесто. Здесь никто не церемонился с ней и не вел себя так, словно она должна была уйти.