Евгений Решетов - Фабрика героев

Это явно была какая-то высокотехнологичная броня. Возможно, даже из земной игры о военных действиях в будущем. Да и сам мужик оказался похож на вояку. Он был полностью лысым, даже бровей не наблюдалось, а количеством шрамов мог посоперничать с Пушкиным. А также у него не было половины правого уха, на месте которого сейчас торчало что-то похожее на пельмень, а через всю физиономию, наискосок, пролегал здоровенный шрам, напоминающий росчерк молнии. И этот гребанный Гарри Поттер цепко глядел на меня маленькими серыми глазками, глубоко упрятанными в скуластый череп с низеньким лбом, и криво усмехался тонкими губами. Зато вот зубы у него оказались большими, крепкими, почти звериными. Такими легко можно выдрать клок из плоти врага. А выследить врага поможет плоский нос с немного вывернутыми ноздрями.

Короче, данный тип выглядел опасным бойцом и хорошо, что я не стал с ним связываться. Наверное, меня бы ждал позорный проигрыш, а то и смерть. Мне сильно повезло, что у него обнаружились очень странные для воина принципы. А то бы он мог выпустить пару зарядов вон из той странной пушки, что держал в громадных лапищах, и мне пришёл бы конец. Я бы даже не успел узнать название этого необычного оружия. Оно выглядело как короткая винтовка с десятком всяких кнопок возле единственной рукояти и имело тонкий ствол, по которому шла затейливая спираль. А ещё оружие мужика обладало овальной сферой, что устроилась рядом со спусковым крючком, и оптическим прицелом. Мда, занятная вещица.

Боец тем временем проронил, посмотрев в дыру в обшивке и увидев, что насытившаяся горгулья уже свалила с палубы:

– Ну, делить-то будем?

– Ага, – кивнул я, покосившись на кровать, где лежала сумка, после чего решил полюбопытствовать, скользнув заинтересованным взором по необычному оружию: – А что у тебя за хреновина?

– Эта? – тряхнул он своей пушкой.

– Нет, млять, та, что на плечах, – огрызнулся я и подошёл к сумке, держа бойца в поле зрения.

– Смешно, – ничуть не обиделся мужик и даже улыбнулся. – Так ты, похоже, любитель пошутить?

– Обожаю, – желчно бросил я, а потом схватил увесистую сумку и резко перевернул её над кроватью, высыпая содержимое.

В следующий миг две пары глаз уставились на ложе, а затем один рот потрясённо просипел моим голосом:

– Вот это да…

– Я бы выразился покрепче, – вторил боец, разинув широкий рот.

– Это как если бы вместо денег мне дали рубли.

Мы оба предельно изумлённо смотрели на две банки рыбных консервов, сгущённое молоко, краюху ржаного хлеба и на человеческую кисть, высушенную таким образом, чтобы показывать средний палец. Меня сей факт охренеть, как поразил, но ещё больше меня удивило тотальное отсутствие каких-либо монет.

Я даже не сразу сумел прохрипеть, вмиг севшим голосом:

– А где золото? – потом моё лицо повернулось к гиганту, и я на несколько тонов выше повторил: – Где золото?!

– Сам в шоке, – пожал тот могучими плечами и громко сглотнул. – У прорицательницы ведь должны быть деньги. Я сам видел, как она вчера капитану гадала, а тот дал ей золотой. Что-то тут не сходится.

Мужик вопросительно посмотрел на меня, словно ожидал, что я объясню ему, почему внутри сумки не было денег, на которые он рассчитывал, дав клятву не болтать о том, что здесь произошло. Но пока я не мог ответить на его молчаливый вопрос. Зато я глубоко задумался, а спустя несколько секунд всё-таки дельно выдал, постукивая себя пальцем по подбородку и осматривая каюту внимательным взглядом:

– Видимо, хитрая прорицательница специально делала вид, что сумка крайне важна для неё, а на самом деле она где-то в другом месте спрятала золото. Ну а раз у неё в одежде не было ничего ценного, то есть вероятность того, что она скрыла деньги в каюте.

– Вот это у тебя голова, малец, – восторженно прогудел гигант и одобрительно похлопал меня по плечу. – Давай искать, а то охрана парохода уже скоро отобьётся от горгулий. Слышишь, звуки сражения стихают?

– Слышу, – бросил я и приступил к поискам, не выпуская мужика из поля зрения. А то мало ли что. Он может одним ударом проломить мой геройский череп.

Мужик тоже постоянно косился на меня и не поворачивался спиной. А ведь нам ещё надо было следить за дырой в обшивке, горгульи же до сих пор представляли опасность. Я под этим предлогом достал из-под кровати свой «калаш», после чего лысый стал ещё пристальнее наблюдать за мной. Но это не помешало ему первым среагировать на появление горгульи. Только её отвратительная окровавленная рожа ткнулась в дыру, как пушка бойца загудела и выплюнула зелёный шарик. Тот с жужжанием пронёсся через каюту, оставлял за собой быстро бледнеющую зелёную полосу света, и проделал дополнительное отверстие во лбу горгульи. Та замертво рухнула на палубу.

Боец хмуро посмотрел на неё, а затем спокойно продолжил лазать в шкафу, где обнаружился чемодан прорицательницы. Я же глянул сначала на труп горгульи, а потом на мужика и ехидно выдал, параллельно распарывая топором матрас, лежащий на первом ярусе кровати:

– А как же принципы? Вдруг ты бы с ней договорился?

– Нет, с мобами не договоришься, – серьёзно сказал лысый, выдав то, что он потомок реальных людей, а не непись.

– А это твои личные принципы или ты сектант какой-то? – полюбопытствовал я, увидев у него на затылке татуировку в виде осьминога, раскинувшего конечности.

– Нет, я не сектант. Просто в мире и так много крови и убийств, – грустно сказал тот и закрыл чемодан, в котором, как и в матрасе, ничего ценного не обнаружилось.

– Так кто же ты? Авантюрист? Бывший военный? – поинтересовался я, обратив внимание на небольшой кусок обшивки, отстающий от плинтуса. Ну-ка проверю.

– Я тот человек, который очень расстроится, если мы не найдём золото, – усмехнулся мужик и с надеждой посмотрел на то, как я сильно дёрнул обшивку.

Она легко поддалась в ответ на мои усилия, после чего мы увидели тугой холщовый мешочек.

Я со смешанными чувствами проговорил, взяв его в руку и слыша лишь шум пароходных колес, так как нападение горгулий наконец-то было отбито:

– Если и тут средний палец…

– Открывай. Не томи, – нетерпеливо бросил боец, нависнув надо мной точно мускулистая гора, и дыша в самое темечко. – Я словно вернулся в детство и пытаюсь понять, что лежит в этой пёстрой коробочке под ёлкой.

– Кажется, у тебя было тяжёлое детство.

– Нормальное, – отмахнулся тот, а затем со смешком выдал: – Это вот у моей матери было целых два тяжёлых детства: моё и моего брата.

– Ладно, пора открывать. Ну, боги удачи, помогайте, – проронил я и торопливо развязал мешочек, который приятно обрадовал меня блеском золота. – Фу-х-х-х-! Отлично! Будто кубышку российского чиновника вскрыл.