Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

Волк тоже не двигался с места. Его когти впились в грязь, шерсть подрагивала от возбуждения.

Темная Шерсть вильнула хвостом.

Волк поднял морду и принюхался.

Темная Шерсть медленно подняла переднюю лапу и провела когтями по его плечу.

Они коснулись друг друга носами.

Волк прикусил ее за загривок. Она завиляла хвостом, заскулила и показала ему брюхо. Волк отпустил ее, и они стали кататься и кувыркаться в грязи, превратившись в один большой клубок из шерсти, когтей и клыков. Гоняясь друг за другом, они заскакивали в Мокрую, Волк покусывал Темную Шерсть за бока, она повизгивала от радости и покусывала его в ответ. Она высоко подпрыгнула – ее черная шкура блестела от Мокрой, – развернулась в воздухе и, приземлившись, оттолкнула Волка. Он мчался за ней по берегу и втягивал ее насыщенный и самый лучший запах на свете.

Теперь она разгребла листья на поверхности Мокрой, и они, немного похлебав, легли отдохнуть. Темная Шерсть, тяжело дыша, рассказала Волку о том, как по нему тосковала, тосковала так сильно, что оставила стаю, чтобы его отыскать. Свет много раз сменял Тьму, она вынюхивала его следы, прислушивалась и выла. Однажды ей показалось, что она услышала, как он воет в ответ, но потом пришел Яркий Зверь и сожрал все запахи.

Волк закрыл глаза и слушал, как тихий ветер ерошит ее шерсть, и чувствовал удивление, счастье и грусть.

Темная Шерсть была умной волчицей, она быстро почувствовала его состояние.

«Почему ты грустишь? – спросила она. – Где тот, у которого нет хвоста?»

Волк вскочил на ноги и встряхнулся:

«Он не волк. Он не мой брат» .

Темная Шерсть озадаченно задергала ухом.

«Но мы вместе играли. Он был твоим братом. Так не бывает» .

Волк заходил взад-вперед, нашел интересную палку и положил ее перед волчицей как подарок.

Темная Шерсть не обратила внимания на палку, она встала и ткнула Волка носом в плечо:

«Помнишь, как детеныши хотели съесть его верхнюю шкуру, а ты их отогнал? А как я отдала ему рыбью голову?»

Волку стало так больно, что он заскулил. Конечно, он помнил тот солнечный день, когда они с Большим Бесхвостым были частью стаи с Горы, помнил, как они плавали вместе и были счастливы.

Темная Шерсть потерлась бедром о его плечо, а потом ткнулась носом ему в загривок.

«Я гнала лошадей. С ними маленький сочный жеребенок. Я его чуть не схватила, но его мать чуть меня не лягнула. Бежим охотиться!»

Волк повернул морду по ветру, и запах лошадей сразу заполнил его ноздри. Табун, наверное, остановился, как только Темная Шерсть перестала гнать лошадей, и теперь они были совсем недалеко.

Темная Шерсть отскочила к деревьям и завиляла хвостом.

«Бежим!»

И в следующее мгновение она уже мчалась за лошадьми – ее гладкий черный силуэт летел сквозь заросли крапивы.

В брюхе Волка проснулся голод. Он забыл о своей печали и помчался за волчицей.

Торак чувствовал, как дрожит от топота копыт земля. Лошади бежали в его сторону. Что-то их напугало – может, рысь, а может, медведь. Вот и хорошо – чем быстрее, тем лучше.

Теперь он уже их слышал. Табун приближался, Торак слышал фырканье, храп и треск ломавшихся веток. Он сошел с тропы и прижался к стволу березы.

Вскоре в его поле зрения появилась главная кобыла – голова поднята, хвост летит горизонтально земле. Кобыла промчалась мимо, табун за ней. Блестящая черная река – вытянутые шеи и мощные напряженные ноги.

Только они промчались мимо, Торак пронзительно заржал и вскоре услышал, как лошади, останавливаясь, наталкиваются друг на друга, а потом – ответное ржание.

Он вышел на тропу и стал ждать.

Зашуршал папоротник. Торак услышал фырканье, потом топот копыт. Из зарослей появилась лоснящаяся черная голова лошади.

Главная кобыла остановилась в двадцати шагах от Торака. Она тяжело дышала и раздувала ноздри.

Торак заржал, чтобы ее успокоить.

Кобыла тряхнула головой.

Торак тихо заговорил ласковым голосом:

– Ты знаешь мой запах. Помнишь, я помог твоему жеребенку вернуться в табун? Ты знаешь, я не причиню тебе вреда.

Лошадь подергивала ушами, улавливая его слова, но голову держала высоко и поворачивалась к нему задом.

«Не подходи! Я лягну!»

Торак медленно пошел к лошади. Он продолжал говорить и не сводил с нее взгляда, но в глаза, чтобы не встревожить ее, не смотрел.

От боков лошади валил пар. У нее были огромные темные глаза, но она уже не таращила их так, чтобы были видны белки. Торак на секунду встретился с ней взглядом, и между ними возник поток узнавания. Его души прятались внутри ее. Он знал, каково быть лошадью. А она знала, что он знает.

– Я знаю, – повторял Торак, подходя ближе к лошади, – я знаю.

Лошадь переступала боком и взмахивала хвостом. Еще ни один человек не подходил к ней так близко.

Торак чувствовал жар от ее боков. Торак видел, как лошади приветствуют друг друга, и теперь наклонился вперед и засопел кобыле в ноздри. Она позволила ему это сделать, и он почувствовал на лице ее теплое, пахнущее травой дыхание. Потом он легко положил ладонь ей на плечо, тихонько ущипнул и поскреб влажную шкуру, подражая приветственному покусыванию лошадей.

Мелкая дрожь пробежала от загривка до хвоста лошади, она коротко фыркнула от удовольствия.

– Я твой друг, – говорил ей Торак. – Ты ведь знаешь, что я твой друг, да?

Продолжая пощипывать лошадь, Торак переместился ближе к ее шее, и она, отвечая на приветствие, тихонько куснула его за плечо.

Рука Торака наконец оказалась на ее холке, он крепко вцепился в гриву и сделал то, что до него никогда не делал никто из племен.

Он запрыгнул на спину лошади.

Кобыла пронзительно заржала и попыталась сбросить Торака, но он обхватил ее ногами и крепко вцепился в гриву.

Кобыла встала на дыбы в надежде, что так сможет избавиться от ноши, которая приводила ее в бешенство. Но Торак припал к ее шее и крепче сжал бедра.

Тогда лошадь сорвалась с места, и у Торака чуть руки не вывернулись из суставов. Она понеслась галопом, Торак скользил по широкой спине, едва удерживаясь верхом.

Лошадь нацелилась на низкую ветку. Торак пригнулся. Тонкие ветки оцарапали ему спину. С этого момента он не поднимал головы, на случай если лошадь вздумает выкинуть что-то подобное.

Они неслись сквозь заросли, заразившийся паникой предводительницы табун помчался следом за ними. В просветах между деревьями мелькала река. Лошадь вела табун вверх по реке, в долину, где она чувствовала бы себя в безопасности.

Жесткая шкура обдирала щеку Торака, он чуял запах лошадиного пота, слышал ее надсадное дыхание в груди и ощутил укол вины. Она была его другом, а он ее напугал. Это плохо. Но сейчас для него главное – спасти Ренн.