Кристи Голден - Раскол. Прелюдия Катаклизма [litres]

Таурен вежливо поклонился. Гаррош поклонился еще ниже. А затем Кэрн вернулся домой, в Громовой Утес.

Кор’кронцы – отборные стражи, всегда находившиеся рядом с вождем, причем зачастую незаметно, – проводили его до выхода. Кэрн всегда считал, что они были горячо преданны Траллу, ведь именно Тралл возродил их орден. Но теперь таурену казалось, что они верны не какой-то одной личности, а любому, кто возглавлял Орду. Впрочем, их преданность все же оставалась неоспорима. Кэрн внимательно прислушивался, не начнут ли стражи тихо протестовать или жаловаться на новый курс, которым шла Орда, по крайней мере в Оргриммаре. Увы, он ничего не услышал. Если до него и доходили какие-то слухи или перешептывания, то они чаще всего были одобрительными. Бойцы говорили о том, что стиль Гарроша напоминал им о «днях былой славы»…

– Я не видел Оргриммар с тех пор, как его восстановили. И у меня нет желания туда возвращаться, – пророкотал Хамуул Рунический Тотем, возвращая Кэрна в реальность. – Но я не думаю, что ты пригласил меня сюда, чтобы обсудить архитектуру, мой старый друг.

Кэрн усмехнулся.

– Хотелось бы мне, чтобы причина была именно такой, но ты прав. Я хотел узнать, как проходят переговоры с твоими знакомыми калдорай из Круга Кенария.

На пиру, посвященном возвращению ветеранов, Кэрн выступил с предложением восстановить отношения с ночными эльфами через Круг, который связывал их народы друг с другом. Гаррош взорвался, и Траллу пришлось попытаться успокоить молодого орка. В конечном счете официально ничего не произошло.

Но неофициально Тралл дал Хамуулу разрешение делать все, что, по мнению таурена, могло пойти на пользу Орде. И друид провел последние несколько месяцев, тайно рассылая письма, посыльных и даже представителей.

– На удивление неплохо, учитывая все произошедшее, – ответил Хамуул. – Потребовалось время, чтобы добиться от калдорай хотя бы первого ответа. Они были очень рассержены.

– Как и мы.

– Я им все объяснил, и, к счастью, среди них есть те, кто все еще называет меня другом, и кто поверил моим словам. Мы продвигаемся медленно, Кэрн. Медленнее, чем мне бы хотелось, медленнее, чем, я думаю, необходимо. Но плоды созревают в свое время. Я не хотел торопиться со встречей, однако калдорай, похоже, сами непротив устроить собрание.

– Такие новости только радуют одного старого быка! – воскликнул Кэрн, и его сердце наполнилось теплом. – Я рад слышать, что есть те, кто внемлет шепоту разума, а не крикам гнева.

– Шепот разума гораздо проще услышать на Лунной поляне, – заметил Хамуул, и Кэрн кивнул.

– Где и когда состоится такое собрание? – поинтересовался он.

– В Ясеневом лесу. Еще несколько дней переписки, и, думаю, эту встречу можно будет устроить.

– В Ясеневом лесу? Почему не на самой Лунной поляне?

– Ремул не ввязывается в дела такого рода, – ответил Хамуул. Ремул был одним из сыновей полубога Кенария, который посвятил Малфуриона Ярость Бури в тайны природы. Могущественное, прекрасное существо, Ремул принимал форму ночного эльфа и оленя. Его волосы и борода были из мха, когтистые руки состояли не из плоти, а из дерева и листвы. В том тихом месте, где он правил, царил мир. – Он не может запретить неофициальные обсуждения, но и мы не имеем права прийти с такими напряженными и острыми вопросами на Лунную поляну без его благословения. Впрочем, Ремул намекнул, что, если все пройдет гладко, он разрешит провести там вторую встречу.

– Было бы неплохо, – вздохнул Кэрн. – На мой вкус Ясеневый лес слишком изменчив. Как я понимаю, ты пойдешь на встречу?

– Пойду. Возглавлять ее будем я и еще один верховный друид. По сути, она – моя напарница среди калдорай.

– Возьми с собой некоторых из моих лучших воинов, – посоветовал Кэрн.

– Нет, – твердо покачал головой Хамуул. – Я не дам никому повода взять в руки оружие, указывая на то, что я сам так поступил. Единственным оружием там будут лапы, клыки и когти, которые есть у всех наших животных воплощений. Моя напарница согласилась поступить так же. Мечи не подобают тем, что приходит с миром в сердцах.

– Хм-м, – пророкотал Кэрн, поглаживая бороду. – Ты говоришь правильно, хотя мне это и не нравится. Впрочем, я не завидую тому, кто захочет напасть на тебя в медвежьем обличии, старый друг. В такой схватке ему не победить.

Хамуул усмехнулся.

– Будем надеяться, что мы этого не узнаем. Я буду осторожен, Кэрн. От исхода этой встречи зависит нечто большее, чем моя собственная жизнь. Мы все понимаем, чем рискуем, и считаем, что оно того стоит.

Кэрн кивнул и развел руками, указывая на простиравшиеся перед ним священные земли.

– Надеюсь, что мне потом не придется приходить сюда, чтобы пообщаться с тобой.

Хамуул запрокинул голову и расхохотался.

Пятеро огромных лохматых медведей различной окраски шли по зеленой чаще Ясеневого леса. Иногда они останавливались то тут, то там, чтобы понюхать или потрогать лапой что-то заинтересовавшее их.

Казалось, что они идут не вместе. Медведи вообще редко объединялись в группы. Однако если бы кто-нибудь понаблюдал за ними достаточно долго и проследил за их, казалось бы, бесцельным блужданием, он мог бы заметить, что все эти звери, похоже, направлялись в одну и ту же сторону.

А еще можно было заметить, что у них росли рога.

Медведи дошли до определенного места в горах несколько западнее Туннеля Когтя. Один зверь, самый крупный и седой из всех, несколько минут побродил рядом, изучая окрестности и осторожно принюхиваясь, а затем встал на дыбы и поднял передние лапы к небу.

Черные блестящие когти превратились в длинные сильные пальцы. Бело-коричневый мех пошел рябью и укоротился. Морда вытянулась. Теперь рога венчали крупную голову со спокойными, глубоко посажеными глазами. Скелет и органы изменили свое положение под шкурой, покрытой короткой шерстью. Задние ноги превратились в длинные сильные конечности с копытами, а не лапами; короткий хвост удлинился и стал похож на плеть с кисточкой на конце.

– Я чувствую их запах. Они на подходе, – заверил своих товарищей Хамуул Рунический Тотем. – И они одни.

Другие друиды последовали его примеру. Их тела гармонично трансформировались из медведей в тауренов. Они стояли, готовые к встрече, лишь их хвосты и уши изредка подергивались.

Через несколько секунд пятеро ночных саблезубов с темным мехом различных оттенков быстро и грациозно выбежали на вершину холма. Почти сразу же они тоже изменили свои формы. Длинные гибкие кошачьи тела превратились в высокие и гибкие тела ночных эльфов. Их уши удлинились, кисти и ступни заменили лапы, а хвосты и вовсе исчезли. Они остановились, мрачно глядя на тауренов.