Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Руидин

Гладкий камушек, который Мэт держал во рту, чтобы выделялась слюна, уже давно не помогал. Выплюнув его, юноша присел на корточки рядом с Рандом, всматриваясь во вздымавшуюся впереди – шагах в тридцати – сплошную стену серого тумана. Туман. Хотелось бы надеяться, что за этой стеной прохладнее, чем здесь, и хорошо бы там оказалась вода. Губы у него уже потрескались. Мэт стянул с головы покрывавшую ее тряпицу и вытер лицо, но пота было недостаточно, чтобы увлажнить ткань. Он и потеть-то перестал – жара вытянула из него всю воду. Вот тут, в этом месте, можно присесть. Ему казалось, что ноги в сапогах попросту сварились, а скоро он сварится целиком. Завеса тумана серым утесом уходила высоко в небо, а в каждую сторону простиралась не меньше чем на милю. Густой туман посреди бесплодной, выжженной пустыни. Там, в гуще тумана, обязательно должна быть вода.

«Но почему солнце не иссушило туман?» Опять какие-то фокусы с Силой? Из-за них его занесло сюда, но, похоже, и здесь он сталкивается с тем же. «Свет, как бы я хотел не иметь никакого отношения ни к Айз Седай, ни к Силе. Чтоб мне сгореть, только бы быть свободным от них!» Все, что угодно, лишь бы не думать о том, что надо лезть туда. Повременить хоть минуточку.

– Слушай, я точно видел, как мимо пробежала айильская подружка Эгвейн, – хрипло сказал Мэт. Подумать только, мчалась со всех ног! Это ж надо – голышом по такой-то жарище. При мысли об этом ему стало еще хуже. – Авиенда. Вроде так ее зовут.

– Ну, коли видел, так оно и было, – отозвался Ранд, не отрывая глаз от стены тумана. Даже на корточках его пошатывало, лицо было опалено солнцем, а голос звучал так, будто в горло набилась пыль. – Только что ей здесь делать? Да еще и голышом?

Мэт оставил эту тему. С того момента как они начали спускаться по склону, Ранд смотрел только вперед, на клубящиеся в долине облака. Девушки он не заметил и не верил, что ее видел Мэт. А Мэт видел – она неслась сломя голову, в стороне от них, причем, как ему показалось, именно к этой странной завесе тумана. У Ранда тоже не было большого желания лезть в этот непонятный туман.

«Интересно, – подумал Мэт, – как я выгляжу? Поди не лучше Ранда. Скорее всего, так оно и есть».

Коснувшись щеки, он поморщился от боли.

– Ранд, – обратился он к приятелю, – неужто мы будем торчать здесь до ночи? Это ведь низина, и самое большее через пару часов тут стемнеет. Может, тогда и станет прохладнее, но у меня нет охоты встречаться с тварями, которые бегают здесь по ночам. Например, со львами. Я слыхал, что в Пустыне водятся львы.

– А ты действительно хочешь идти, Мэт? Помнишь, что говорили Хранительницы Мудрости? Там можно погибнуть или сойти с ума. Возвращайся лучше назад, в лагерь. У тебя ведь есть в седельных сумах фляги и бурдюк с водой.

Зря Ранд упомянул о воде – о ней сейчас лучше вообще не думать.

– Чтоб мне сгореть, Ранд, я этого вовсе не хочу. Просто мне надо . А вот как насчет тебя? Видно, тебе мало того, что ты клятый Возрожденный Дракон? Ты хочешь заделаться еще и вождем этих проклятых айильцев? Что тебе здесь нужно?

– Я должен быть здесь, Мэт. Должен. – В голосе Ранда слышалась покорность судьбе, но, кроме этого, Мэт уловил и нечто иное. Видать, парень и впрямь спятил, коли хочет туда попасть.

– Ранд, а может, они каждому дают такой ответ? Я имею в виду тех тварей, похожих на змей. Посылают в Руидин всех подряд. Может, нам здесь вовсе нечего делать. – Мэт сам не верил в то, что говорил, но когда перед носом маячит этот туман…

Ранд повернул голову, посмотрел на Мэта и, помолчав, наконец сказал:

– Мне они про Руидин ничего не говорили.

– Чтоб мне сгореть!.. – пробормотал Мэт. Так или иначе надо найти способ вновь проникнуть в тот перекошенный тер’ангриал в Тире. С рассеянным видом он вытащил золотую тарвалонскую марку, повертел ее в пальцах и спрятал обратно в карман. Когда-нибудь он заставит этих змееподобных мошенников ответить еще на несколько вопросов. Не знает как, но заставит.

Ранд молча поднялся и нетвердым шагом, глядя прямо перед собой, направился к серой завесе. Мэт поспешил следом за ним. «Чтоб мне сгореть! Не хочу я туда, чтоб мне сгореть!»

Ранд нырнул прямо в густой туман. Мэт не сразу, но последовал за ним. Не иначе как Сила удерживала туман на месте. Он клубился, но стена ни на дюйм не приближалась и не отодвигалась. Опять эта проклятущая Сила, и вновь никакого растреклятого выбора. Мэт окунулся в серое облако, и первый же шаг принес ему несказанное облегчение – тут оказалось прохладно. Он даже открыл рот, чтобы увлажнить язык. Однако, сделав пару шагов, юноша забеспокоился. Он не видел дальше своего носа и, как ни силился, не мог разглядеть даже тени Ранда.

– Ранд? – позвал он, но не услышал собственного окрика. Серая мгла поглотила звук. Он не мог сообразить, в каком направлении идет, хотя обычно превосходно ориентировался в пространстве. Все, что угодно, могло оказаться впереди. Или у него под ногами. Мэт и ног-то своих не видел – ниже пояса все было скрыто туманом. Решив не обращать на это внимания, он двинулся наугад и неожиданно вышел из туманного марева, оказавшись рядом с Рандом на открытом пространстве, залитом странным светом, лишенным оттенков.

Стены тумана смыкались высоко в небе, образуя заслонявший солнце бледно-голубой купол, внутренняя поверхность которого светилась. Перед ним раскинулся Руидин. Город был не так велик, как Тир или Кэймлин, но шириной улиц не уступал крупнейшим столицам мира. Посреди мостовой тянулись широкие полосы голой земли, как будто там когда-то росли деревья, улицы украшали великолепные фонтаны со статуями. А по обеим сторонам пустых улиц тянулись необычные высокие здания с мраморными, хрустальными и мозаичными фасадами, гладкими стенами или ступенями уходя ввысь на сотни футов. Маленьких строений в городе не было, на глаза не попадалось ничего похожего на харчевню, конюшню или постоялый двор. Только величественные дворцы с блестящими пурпурными, белыми и лазурными колоннами пятидесяти футов в обхвате и высотой в сотню футов и гигантские рифленые или закрученные спиралью башни, часть вершин которых терялась в светящихся облаках.

При всем своем великолепии город был недостроен. То здесь, то там стены исполинских сооружений, так и не подведенных под крышу, обрывались зубцами незавершенной кладки. В некоторые огромные оконные проемы были вставлены витражи, изображавшие величавых мужчин и женщин тридцати и более футов ростом, восходы и закаты солнца или звездное небо, иные же, незастекленные, зияли пустыми глазницами. Этот город был недостроен и давным-давно заброшен. Не струились фонтаны, и гробовая тишина нависла над Руидином, как и облачный купол. Воздух здесь был чуть холоднее, чем снаружи, но столь же сух. Под ногами, на бледных гладких каменных плитах, поскрипывала пыль.