Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Мэт с радостью повернул бы назад, но Ранд упорно продвигался вперед, словно ничего не замечая вокруг. Лишь две на первый взгляд ничем не примечательные статуэтки высотой не больше фута привлекли его внимание. Одна изображала мужчину, другая – женщину, в поднятой руке каждый держал хрустальную сферу. Возле этих фигурок Ранд задержался и даже слегка наклонился, будто собираясь коснуться, но тут же выпрямился и зашагал дальше. Все произошло так быстро, что Мэт не был уверен, не померещилось ли ему это.

Он поспешил вдогонку за Рандом, но, по мере того как они приближались к кольцу поблескивавших колонн, ему все больше и больше становилось не по себе. Он не сомневался, что колонны, так же как и все эти чудные штуковины на площади, имеют отношение к Силе. Невообразимо высокие стеклянные стержни сверкали в голубоватом свете, слепя глаза.

«Они сказали, что я должен идти в Руидин. Ну и ладно – я пришел. Они не говорили, что я должен иметь дело с этой паршивой Силой».

Ранд остановился так неожиданно, что Мэт машинально приблизился еще шага на три к блистающему кольцу. Ранд уставился на дерево, Мэт тоже. Оно словно притягивало к себе – Мэт направился к нему, даже не сознавая, что делает. Ни одно дерево в мире не могло иметь листьев такой формы. Кроме одного-единственного – древа легенд.

– Авендесора, – прошептал Ранд. – Древо жизни. Это оно.

Оказавшись под раскидистой кроной, Мэт подпрыгнул и попытался сорвать лист, но не дотянулся до самой нижней ветки на добрую пару футов. Пройдя под плотным лиственным навесом, он прислонился спиной к толстому стволу, а в следующий момент скользнул вниз и сел, привалившись к дереву. Старые сказки оказались правдой. Он ощущал… покой и умиротворенность. Даже горящим ногам стало легче.

Ранд присел рядом, скрестив ноги, и задумчиво произнес:

– Я готов поверить в сказки. Скажем, в то, что Гоэтам просидел под Авендесорой сорок лет и тем обрел мудрость. Сейчас это кажется похожим на правду.

Мэт прижался затылком к стволу и хмыкнул:

– Так-то оно так, но я что-то сомневаюсь, что пташки небесные притащат нам сюда еду. Боюсь, рано или поздно все равно придется встать. – «Хотя посидеть здесь часок было бы вовсе не худо. А то и денек». – И вообще, – сказал он вслух, – какие тут могут быть птицы? И откуда они возьмут еду?

– Возможно, Руидин не всегда был таким, как сейчас, Мэт, – отозвался Ранд. – Кто знает… А может быть, Авендесора росла в каком-нибудь другом месте.

– В каком-нибудь другом, – пробормотал Мэт. – Я и сам не прочь оказаться в каком-нибудь другом месте.

«Хотя под этим деревом мне… не так уж плохо».

– В каком-нибудь другом? – Ранд обернулся и глянул на сверкающие неподалеку тонкие колонны. – Увы, долг тяжелее горы, – вздохнул он.

Это была часть поговорки, которую Ранд подхватил в Пограничных землях: «Смерть легче перышка, долг тяжелее горы». Мэт подумал было: «Что за чушь?» – но тут Ранд поднялся, и он нехотя последовал примеру друга.

– Как считаешь, найдем мы там что-нибудь?

– Я считаю, что дальше должен отправиться один, – с расстановкой произнес Ранд.

– Ты что? Зачем я, по-твоему, сюда притащился? Я не собираюсь после всего этого идти на попятную!

«Как бы мне этого ни хотелось!»

– Не в этом дело, Мэт. Если ты войдешь в кольцо колонн, то выйдешь оттуда айильским клановым вождем или погибнешь. А может быть, лишишься рассудка. Кажется, другого выбора нет. Разве что для Хранительниц Мудрости, но это совсем другое дело.

Мэт призадумался. «Умереть и вернуться к жизни заново». Так ему было сказано. Особого желания становиться вождем клана у него не было, – если он попробует, айильцы, скорее всего, насадят его на копья.

– Положимся на удачу, – решил он, доставая из кармана тарвалонскую марку. – Пусть решит моя счастливая монета. Выпадет пламя – я иду с тобой, ну а если голова – остаюсь здесь.

Мэт подбросил монету прежде, чем Ранд успел возразить, но – невиданное дело! – не сумел ее поймать. Проскользнув между пальцами, монета упала на мостовую, пару раз подпрыгнула и… стала на ребро.

Мэт укоризненно глянул на Ранда:

– Твои штучки? Не можешь без них?

– Я тут ни при чем.

Монета упала, и взору Мэта предстало лишенное возраста женское лицо в окружении звезд.

– Похоже, Мэт, тебе придется остаться.

– А ты не?.. – Больше всего Мэту хотелось, чтобы Ранд не направлял Силу в его присутствии. – Чтоб мне сгореть, коли ты хочешь, чтобы я остался, останусь – так и быть. – Он подобрал монету и спрятал ее обратно в карман. – Слушай, отправляйся туда, делай то, что тебе надо, и возвращайся. Я хочу убраться отсюда – так что не рассчитывай, что буду дожидаться тебя вечно. И не надейся, что я полезу тебе на выручку, – так что будь поосторожней.

– А я и не думал на тебя рассчитывать, Мэт, – сказал Ранд.

Мэт недоверчиво уставился на приятеля. Насмехается он, что ли?

– Ну, ежели так, ты знаешь, что меня туда не заманишь. А-а, давай уже иди, становись вождем этих проклятых айильцев. Физиономия у тебя как раз подходящая.

– Не ходи туда, Мэт. Что бы ни случилось, не ходи.

Ранд дождался кивка Мэта и только тогда направился к колоннаде.

Мэт поднялся на ноги и стал смотреть ему вслед. Ранд приблизился к сверкающим колоннам и почти мгновенно пропал из виду в их ослепительном блеске.

«Обман зрения, – сказал себе Мэт, – глаза слепит – вот и мерещится невесть что. Просто проклятущий обман зрения».

Он двинулся вдоль колонн, стараясь держаться от них подальше и пытаясь углядеть между ними Ранда.

– Эй, ты! – крикнул он. – Поостерегись! Бросил меня в этой паршивой Пустыне с Морейн и проклятыми айильцами, а сам принялся за свои фокусы! Я тебе шею сверну, будь ты хоть тысячу раз Возрожденный Дракон! – Мэт помолчал и выкрикнул снова: – Если нарвешься на неприятности, пеняй на себя – я тебя выручать не полезу! Ты меня слышишь?

Ответа не было.

«Если через час он оттуда не выберется…»

– Сумасшедший, – пробормотал Мэт, – надо напрочь лишиться рассудка, чтобы сунуть голову в это осиное гнездо. И нечего на меня рассчитывать. Умеешь направлять эту проклятую Силу – вот и выбирайся с ее помощью.

«Дам ему час».

А если через час Ранд не вернется, он уйдет. Все равно уйдет. Просто повернется и уйдет. Вот так. Уйдет – и весь сказ.

Стеклянные столбы так сверкали в голубоватом свете, что у Мэта, всматривавшегося в них слишком пристально, заболела голова. Он отвернулся и двинулся назад тем же путем, что и пришел, с опаской поглядывая на тер’ангриалы, заполнившие всю площадь. И что он только здесь делает? Зачем здесь торчит?

Неожиданно Мэт замер. Среди прочих диковин на площади он увидел большую, странно искривленную дверную раму из полированного краснокамня – глаз будто соскальзывал всякий раз, когда юноша пытался оглядеть ее по периметру. Он медленно двинулся к ней, проходя между поблескивавшими фасетчатыми шпилями высотой в человеческий рост и низенькими золочеными коробками, наполненными чем-то вроде стеклянных листов. Он шел, не отрывая взора от рамы.