Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Бэйр рассмеялась – смех ее был удивительно сочным и звонким в сравнении со скрипучим голосом.

– Дураки попадались и в прежние времена. Помнится, когда я была еще девчонкой, Шаарад и Томанелле то и дело угоняли друг у друга скот. Во время одного из таких ночных набегов молодой Ищущий Воду из Хайдо оттолкнул в сторону некую Ченду – хозяйку крова холда Проход Майнде из септа Дженда. И представьте себе, эта самая Ченда явилась в Долину Бент и потребовала, чтобы он сделал ее своей гай’шайн на том основании, что, когда он коснулся ее, она держала в руке кухонный нож . Кухонный нож! Она настаивала на том, что это оружие, как будто была Девой. И парню ничего не оставалось, кроме как уступить, хоть его и подняли на смех. Никто не может отослать хозяйку крова домой босиком. Но дальше – больше. Септы Хайдо и Дженда обменялись копьями, и парень оказался женат на старшей дочери Ченды. Но год и день еще не прошли, и вторая мать оставалась его гай’шайн. Он попытался отдать ее жене в качестве свадебного подарка, но куда там – обе подняли крик, заявляя, что он задумал лишить их джи. Бедняге чуть не пришлось взять в гай’шайн собственную жену, да и Дженда с Хайдо чуть снова не перессорились, прежде чем был исполнен тох .

Хранительницы покатывались со смеху, Эмис и Мелэйн утирали слезы.

Эгвейн мало что поняла из этой истории и уж всяко не уразумела, что в ней забавного, но из вежливости посмеялась тоже.

Морейн отставила в сторону чашу с водой, взяла маленькую серебряную чарку и сказала:

– Мне доводилось говорить с людьми, сражавшимися с айильцами, но ни о чем подобном я не слышала. Чтобы айилец сдался в плен, если до него дотронулись…

– Речь не идет о сдаче в плен, – возразила Эмис, – все дело в джи’и’тох.

– Никто не станет проситься в гай’шайн к мокроземцу, – пояснила Мелэйн, – ведь чужаки не имеют представления о джи’и’тох.

Хранительницы Мудрости обменялись взглядами – что-то их беспокоило.

«Но что? Почему?» – размышляла Эгвейн. Возможно, для них любой, не знающий джи’и’тох, – невежда, не заслуживающий уважения.

– Среди нас есть весьма почтенные люди, – сказала Эгвейн. – Таких большинство. Мы умеем отличать хорошее от дурного.

– Разумеется, – пробормотала Бэйр тоном, говорившим, что речь шла совсем о другом.

– Вы прислали мне в Тир письмо, – сменила тему Морейн. – Многое в нем было предсказано заранее, включая и то, что мы встретимся – должны встретиться – с вами сегодня. Вы чуть ли не велели мне явиться сюда. Однако из ваших слов я поняла: уверенности в том, что я приду, у вас не было, ведь раньше вы сами сказали: если я появлюсь. Значит ли это, что вы не знали точно, все ли написанное в письме сбудется?

Эмис со вздохом отставила в сторону чарку, но заговорила на сей раз Бэйр:

– В будущем многое остается неясным даже для ходящей по снам. Эмис и Мелэйн – лучшие из нас, однако и они не способны увидеть все, что должно или может случиться.

– Настоящее даже в Тел’аран’риоде гораздо отчетливее, чем будущее, – продолжила златокудрая Мелэйн. – То, что происходит сейчас или только начинает происходить, увидеть и понять проще, чем то, что произойдет или может произойти в будущем. Мы, например, не видели ни Эгвейн, ни Мэта Коутона. Этот юноша, Ранд ал’Тор, мог прийти сюда, а мог и не прийти, но если бы он не пришел – и его, и Айил ждала бы гибель. Но он явился, и если вернется из Руидина, то будут спасены и некоторые Айил. Это мы знаем точно. Если бы ты, Морейн, не пришла к нам, Ранд бы погиб. Если бы не пришел Аан’аллейн, погибла бы ты. Если ты не пройдешь испытания кольцами… – Мелэйн осеклась, словно прикусила язык.

Эгвейн насторожилась. Выходит, Морейн придется идти в Руидин? Но Айз Седай сделала вид, будто ничего не заметила. Стремясь загладить промах Мелэйн, в разговор поспешно вступила Сеана:

– Никому не дано увидеть прямую дорогу в будущее. Тончайшее кружево Узора представляется груботканым холстом или спутанным клубком нитей. В Тел’аран’риоде мы можем увидеть лишь некоторые возможные сплетения Узора, но не более того.

Морейн отпила глоток вина и сказала:

– Древний язык зачастую труден для точного перевода.

Эгвейн с удивлением уставилась на Айз Седай. С чего это она завела речь о древнем языке? Не о кольцах, не о тер’ангриале? Но Морейн с беззаботным видом заговорила:

– Тел’аран’риод, например, может обозначать Мир снов или Незримый мир, но и то и другое не совсем точно. Истинное понятие гораздо сложнее. «Аан’аллейн» может означать «Единственный» или «Человек, представляющий весь народ». Возможны и другие толкования. Многие слова, позаимствованные из древнего наречия, мы употребляем постоянно, даже не задумываясь об их истинном значении. Страж называется «Гайдин», то есть буквально «Брат битвам». Айз Седай – «Слуга всего сущего». Вы именуетесь Айил, но «Айил» на древнем наречии – «посвященный» или «преданный». Пожалуй, даже более глубокий смысл – имеется в виду, что клятва буквально запечатлена в ваших костях. Я часто задумывалась о том, чему же так преданы айильцы? – Лица Хранительниц Мудрости окаменели, но Морейн продолжала: – Или вот «Дженн Айил». Можно понять как «истинно преданный». Или, пожалуй, даже еще точнее – «единственно преданный», то есть «единственно истинные Айил».

Она вопросительно посмотрела на Хранительниц, словно не замечая их оцепенения. Айильские женщины молчали.

Что же такое, в конце концов, творит Морейн? Эгвейн не собиралась позволить Айз Седай разрушить ее планы и помешать ее обучению – чему бы ее ни стали учить Айил, а потому вступила в разговор:

– Эмис, а может, нам стоит поговорить о Снови́дении?

– На это хватит времени вечером, – отозвалась Хранительница Мудрости.

– Но…

– Вечером, Эгвейн, поговорим вечером. Может, ты и Айз Седай, но здесь тебе снова придется стать ученицей. Пока ты не можешь даже погрузиться в сон по собственному желанию и не в силах вспомнить то, что видела незадолго до пробуждения. Приступим к учению, когда солнце склонится к закату.

Пригнувшись, Эгвейн выглянула из палатки. Из глубокой тени в палатке яркий свет дня снаружи казался ослепительным и обжигающим; в воздухе дрожало жаркое марево. Солнце успело пройти лишь полпути к вершинам гор.

Неожиданно Морейн привстала на колени и принялась расстегивать платье.

– Очевидно, я должна идти так же, как и Авиенда, – промолвила она. Это было скорее утверждение, чем вопрос.

Бэйр с укором посмотрела на Мелэйн, и молодая женщина опустила глаза. Сеана сказала со смирением в голосе:

– Мы не должны были тебе говорить. Жаль, что так получилось. Но ничего не поделаешь. Перемены. Один чужак по крови уже ушел в Руидин, теперь за ним последуешь ты.