Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Губитель, понял Перрин. Губитель здесь. Он сеет смерть не только в волчьем сне, но и наяву. Губитель и троллоки… Человек, которого Перрин видел в волчьем сне, казался знакомым… Перрин сапогом смахнул с мертвого ворона налипшие листья. Троллоками он еще займется – потом. Если потребуется, он будет истреблять их до скончания века. Но сначала другое.

– Мастер Коутон, я обещал Мэту приглядеть за Боде и Элдрин. Скажите, трудно будет вызволить их и всех остальных?

– Непросто, – вздохнул Абелл. Лицо его погрустнело, сейчас он выглядел на свои годы, а то и старше. – Очень даже непросто. Как-то раз я подобрался совсем близко и даже видел Натти, выходившую из палатки, где их всех держат. Углядел, хотя между ней и мной было не меньше двух сотен белоплащников. Я тогда малость потерял осторожность, и один из них всадил в меня стрелу. Если бы Тэм не отволок меня к Айз Седай…

– Лагерь у них здоровенный, под самым Сторожевым Холмом, – подхватил Тэм. – Семь-восемь сотен солдат, никак не меньше. И от Сторожевого Холма до самого Эмондова Луга день и ночь разъезжают патрули. Если бы белоплащники разделились, нам было бы легче, но они держатся вместе, если не считать сотни солдат у Таренского Перевоза. Потому-то троллоки и чувствуют себя вольготно во всем Двуречье. Я слышал, что возле Дивен Райда дела обстоят еще хуже, чем у нас. Фермы горят каждую ночь. То же самое творится между Сторожевым Холмом и рекой Тарен. Да, выручить Натти и прочих будет трудновато – да и где их потом прятать? Удастся ли уговорить Айз Седай укрыть их здесь? Мне кажется, эту парочку не обрадует, если о них еще кто-нибудь проведает.

– Кто-нибудь из местных наверняка их укроет, – возразил Перрин. – Не может быть, чтобы все от вас отвернулись. Неужто в деревне и впрямь верят, что вы – приспешники Темного?

Сказав это, он тут же вспомнил Кенна Буйе.

– Конечно нет, – ответил Тэм, – кроме разве что нескольких дураков. Многие готовы поделиться съестным или пустить переночевать в овине, а иной раз и в доме; но пойми, люди остерегаются помогать тем, за кем охотятся белоплащники. Не стоит их за это винить. Дела обстоят худо, и мужчины в первую очередь заботятся о безопасности своих семей. И просить кого-то укрыть Натти, девочек, Харала и Элсбет… Боюсь, это уж слишком.

– Я был лучшего мнения о двуреченцах, – пробормотал Перрин.

Абелл выдавил из себя кислую улыбку:

– Не суди их слишком строго – они ведь между белоплащниками и троллоками как между мельничными жерновами. Только и надеются, что их не сотрут в порошок.

– Пора кончать надеяться и начинать что-то делать, – отрезал Перрин и тут же смутился. Он давно здесь не был, а как обстоят дела – знал только понаслышке. Но все же юноша был уверен в своей правоте. Пока люди прячутся от троллоков за спинами белоплащников, им придется мириться со всем, что бы ни затеяли Чада Света – книжки отбирать или хватать женщин да ребятишек. – Завтра я взгляну на их лагерь. Наверняка должен быть способ вызволить наших. А как только освободим их, займемся троллоками. Один Страж рассказывал мне, что Айильскую пустыню троллоки называют Гиблой землей. Я хочу, чтобы так же они стали называть и Двуречье.

– Перрин, – начало было Тэм и осекся. Что-то его смутило.

«Мои глаза, – понял юноша. – На них упал свет, и здесь, в тенях под сенью дуба, они вспыхнули». Лицо Перрина застыло.

Тэм вздохнул и махнул рукой:

– Ладно, сначала надо позаботиться о Натти и остальных, а уж там решим, что делать с троллоками.

– Не позволяй ненависти овладеть тобой, сынок, – тихо и участливо сказал Абелл, – ненависть может выжечь человека изнутри.

– Ничего меня не жжет, – ровным голосом отозвался Перрин. – Просто я собираюсь сделать то, что нужно. – Он провел большим пальцем по лезвию топора.

То, что нужно.

Патрульная сотня, возглавляемая Дэйном Борнхальдом, возвращалась к лагерю в Сторожевой Холм. Впрочем, теперь это была уже не совсем сотня… К одиннадцати седлам были привязаны завернутые в плащи тела, а еще двадцать три человека были ранены. Троллоки устроили хитрую засаду. Потери могли оказаться тяжелее, не будь Чада закаленными и хорошо обученными солдатами. С его отрядом у троллоков номер не прошел, но Борнхальда не могло не тревожить, что уже третий патруль подвергается нападению, причем нападению из засады, а не в случайной стычке. И засады троллоки устраивали именно на те патрули, которые возглавлял лично он. Похоже, другие разъезды их вовсе не интересовали. Это не могло не наводить на тревожные размышления.

Солнце садилось. В окнах деревенских домов, по большей части прилепившихся к склону холма, загорелись огни. Среди соломенных крыш выделялась одна черепичная – крыша гостиницы «Белый вепрь», стоявшей на самом гребне холма. В другой раз Борнхальд, возможно, и заехал бы туда выпить кружечку винца, несмотря на то что стоило местным жителям увидеть белый плащ со знаком солнечной вспышки, как вокруг воцарялось нервное молчание. Дэйн и выпивал-то нечасто, но порой ему просто хотелось видеть вокруг не своих солдат, а обычных людей, тем паче что вскоре они забывали о его присутствии и принимались болтать как ни в чем не бывало. В другой раз он непременно бы туда завернул, но сегодня ему хотелось побыть одному и подумать.

Вокруг разноцветных кибиток – а их в полумиле от подножия холма стояло около сотни – царило оживление. Мужчины и женщины в еще более ярких, чем их фургоны, нарядах проверяли упряжь, упаковывали и грузили скарб. Похоже, Странствующий народ решил оправдать свое название и с первым светом отправиться в дорогу.

– Фарран! – Здоровенный сотник пришпорил коня и приблизился. Борнхальд кивнул в сторону каравана Лудильщиков. – Скажи их Ищущему, что если он хочет уехать, пусть ведет своих людей на юг. Только на юг.

Согласно картам, другого пути за Тарен, кроме как через Перевоз, не было, но, переправившись через реку, Дэйн понял, что старые карты точны далеко не всегда. Никто не должен покидать Двуречье, иначе оно может превратиться в западню для него и его людей.

– И еще, Фарран. Нет нужды пускать в ход сапоги или кулаки. Достаточно слов. У этого Райна, их старшего, есть уши.

– Как прикажете, лорд Борнхальд. – Судя по голосу, сотник был слегка разочарован. Коснувшись латной рукавицей закованной в сталь груди, он развернул коня и поскакал к стоянке Туата’ан. Поручение пришлось ему не по нраву, но, как ни презирает Фарран Странствующий народ, он хороший солдат и сделает все, как ему велено.

Вид военного лагеря преисполнил Борнхальда чувством гордости. Стройные длинные ряды белых шатров и коновязей указывали на то, что и в дальнем походе Чада Света не забывали о порядке и дисциплине. Даже в этом покинутом Светом месте. А в том, что оно покинуто Светом, сомневаться не приходится – недаром троллоки здесь так и кишат. Правда, они жгут местные фермы, а это значит, что не все здешние жители предались Тени. Кое-кто остался чист, тогда как прочие кланялись и поддакивали: «Да, милорд», «Как вам будет угодно, милорд», а стоило отвернуться – поступали по-своему. И еще они прятали Айз Седай. Два дня назад к югу от Тарена Чадам Света удалось убить Стража. Это был именно Страж, такие плащи бывают только у них. Борнхальд ненавидел Айз Седай, продолжавших использовать Силу, будто мало им Разлома Мира. Если их вовремя не остановить, они того и гляди устроят новый Разлом. Хорошее настроение растаяло, словно весенний снег.