Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Неизбежные вопросы

На следующее утро, лишь только рассветные лучи окрасили жемчугом небосклон, Верин заявила:

– Не стоит терять время. Пора отправляться в Сторожевой Холм.

Перрин поднял глаза от миски с холодной кашей и встретился с ее непреклонным взглядом – Айз Седай не ждала возражений. Через несколько мгновений она добавила:

– Не думай, что я стану потакать всем твоим глупостям. Ты большой хитрец, паренек, но не вздумай пробовать свои уловки на мне.

Тэм и Абелл застыли, не донеся ложки до рта, и удивленно переглянулись. В следующий миг они снова принялись за еду, но вид у обоих был задумчивый и хмурый. Свои возражения, если таковые у них и были, они оставили при себе. Томас, успевший уже спрятать свой плащ в седельную суму, бросил на них – и на Перрина – суровый взгляд, словно готовясь в корне пресечь всякое недовольство и споры. Стражи всегда и во всем следовали велениям Айз Седай.

Разумеется, она собиралась вмешиваться в ход событий – Айз Седай всегда и во все суют нос, – но коли от нее все равно не избавиться, то уж лучше пусть она будет под приглядом. Совершенно избежать внимания Айз Седай, коли им вздумалось заинтересоваться тобой, было практически невозможно; единственное, что оставалось, – попытаться использовать их, пока они полагают, будто сами тебя используют. Надо выжидать и надеяться соскочить с крючка, если они вдруг решат сунуть тебя, как хорька, в кроличью нору. А ведь бывает, что в кроличьей норе поселяется барсук, и тогда хорьку там придется ой как несладко.

– Мы будем рады и вам, – обратился Перрин к Аланне, но тут же осекся под ее ледяным взглядом. Она отодвинула кашу, встала, подошла к заросшему вьюном окну. Всмотрелась в лес.

Трудно было сказать, одобряет ли она его план. Лицо Аланны было непроницаемо, как и у всех Айз Седай, хотя порой она поражала непредсказуемыми, как удар молнии, вспышками гнева или проявлениями своеобразного юмора. Иногда Аланна посматривала на Перрина так, что, не будь она Айз Седай, юноша мог бы подумать, что она им восхищается. Порой же в ее взгляде читалось любопытство, будто она смотрела на диковинный механизм, желая уяснить, как он внутри устроен и как работает. С Верин и то было проще, хотя понять, чего хочет та, по ее лицу было, как правило, невозможно. Конечно, это тоже на нервы действует, но, по крайней мере, ему незачем было гадать, не намеревается ли Верин разобрать его на детали и собрать как-то иначе.

Перрину очень хотелось оставить Фэйли здесь – конечно же, только ради ее безопасности, – но подбородок девушки был упрямо вздернут, а в глазах горел опасный огонек.

– Жду не дождусь, когда смогу посмотреть на ваши пастбища, – заявила Фэйли. – Мой отец разводит овец. – Голос ее звучал решительно, и, судя по тону, чтобы оставить здесь, ее пришлось бы связать.

На миг Перрин всерьез задумался о подобной возможности, но в конце концов отбросил эту крамольную мысль. Все равно сегодня он собирался только взглянуть на лагерь белоплащников, а значит, опасность не так уж велика.

– Ты вроде бы говорила, что он купец, – заметил юноша.

– Он и овец разводит, – ответила Фэйли, заливаясь румянцем.

Может, отец у нее бедняк, а никакой не купец, подумал Перрин. Непонятно, зачем ей это нужно, но, коли хочет, пусть себе притворяется купеческой дочкой. Смутилась Фэйли или нет, но упрямства у нее не убавилось.

Перрин решил воспользоваться советом мастера Коутона:

– Не знаю уж, Фэйли, много ли ты увидишь. Думаю, там все фермы разграблены, да и какая разница, чем твой отец занимается. Но я все равно рад твоей компании.

Глаза девушки расширились от удивления. Она никак не ждала, что Перрин не станет с ней спорить, и от неожиданности почти растерялась. Похоже, совет Абелла оказался толковым.

Теперь следовало договориться с Лойалом.

– Но я тоже хочу поехать с тобой, – возразил огир на предложение остаться. – Я здесь, чтобы помогать тебе.

– Слишком уж вы заметны, мастер Лойал, – заявил Абелл, а Тэм добавил:

– Мы должны привлекать как можно меньше внимания.

Уши Лойала огорченно обвисли.

Перрин отвел огира подальше от остальных, насколько позволяла комната. Косматыми волосами тот касался потолочных балок, и юноша жестом попросил гиганта наклониться к нему и улыбнулся, делая вид, будто хочет чего-то лестью добиться от Лойала, – по крайней мере, надеялся, что другие этому поверят. Сам же прошептал ему на ухо:

– Я хочу, чтобы ты приглядывал за Аланной. – Лойал вздрогнул, но Перрин потянул его за рукав. При этом с лица Перрина не сходила широкая глуповатая улыбка. Ему очень хотелось, чтобы она выглядела правдоподобно. – Улыбнись, Лойал. Пусть думают, что мы говорим о какой-то чепухе. Ладно?

Огир выдавил из себя неуверенную улыбку. Ничего, решил Перрин, и так сойдет.

– Айз Седай поступают по-своему и руководствуются только собственными соображениями, Лойал. – «И могут сделать то, чего ты меньше всего ожидаешь, а порой их поступок может оказаться вовсе не тем, что ты думаешь». – Кто знает, что за мысли у нее в голове? С тех пор как я вернулся домой, одни неожиданности случаются. Я уже по горло ими сыт. Хватит с меня. Не хочу, чтобы она мне еще какой сюрприз подкинула. Не думай, я не прошу тебя ей мешать – только примечай, что она будет делать.

– Спасибо, вот славное порученьице, – криво усмехаясь и подергивая ушами, пробормотал Лойал. – Вот уж удружил ты мне. А не лучше ли предоставить Айз Седай делать то, что они считают нужным?

Проще всего было возразить на это, указав, что сами огиры не стремятся предоставлять Айз Седай свободу действий. В огирских стеддингах невозможно направлять Силу. Но Перрин не сказал этого – лишь молча посмотрел на Лойала, и тот вздохнул:

– Ладно, чего уж там. Я бы не сказал, что иметь с тобой дело… неинтересно. – Выпрямившись, огир потер толстым пальцем переносицу и, обращаясь ко всем присутствующим, сказал: – Пожалуй, мне и впрямь лучше остаться. Здесь я, по крайней мере, смогу поработать над заметками, а то в последнее время работа над книгой совсем не движется.

Верин и Аланна обменялись взглядами, а затем обе не мигая посмотрели на Перрина. Догадаться, что у них на уме, было невозможно.

Вьючных лошадей решили с собой не брать. Вид их наверняка возбудил бы любопытство и толки о чужаках, прибывших издалека. Местный народ и в лучшие-то времена не любил пускаться в долгие путешествия. Аланна наблюдала за тем, как они седлали коней, с едва заметной улыбкой. По всей вероятности, Айз Седай полагала, что оставленные здесь лошади и вьюки привяжут Перрина к старой лечебнице, а стало быть, к ней и Верин. Но тут она, пожалуй, заблуждалась. С тех пор как Перрин покинул дом, ему частенько случалось обходиться без многого. Теперь ему хватит и того, что лежит в переметных сумах. Говоря откровенно, достаточно и содержимого карманов и поясного кошеля.