Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Обычная картина, но Перрин приметил и одну странность. На соломенных крышах амбаров и хозяйского дома сидели мальчишки – восемь или девять, все с луками и колчанами. Завидев всадников, они подняли крик. Еще не разобрав, кто едет, женщины принялись загонять в дом ребятишек, а на двор высыпали мужчины – одни с луками, другие с вилами и косами. Их было много – многовато даже для такой большой фермы.

Перрин вопросительно посмотрел на мастера ал’Тора.

– Джак приютил семейство своего двоюродного брата Вита, – пояснил Тэм. – Витова ферма слишком близко от Западного леса. Ну а потом он пустил к себе и семью Фланна Левина. На их усадьбу напали, и, хотя белоплащники поспели вовремя и троллоков отогнали, Фланн рассудил, что оставаться там опасно. У Джака доброе сердце.

Когда всадники приблизились ко двору, Тэма и Абелла узнали и все бросились им навстречу с радостными приветствиями – даже детишки высыпали из дому. Здесь были представители всех поколений, от седовласой, согбенной Эстеллы ал’Син, которая ходила с клюкой – хотя не столько на нее опиралась, сколько гоняла ею людей с дороги, – до спеленутого младенца, которого держала на руках молодая пышнотелая женщина с лучезарной улыбкой на круглом лице.

Взгляд Перрина скользнул было мимо, но потом вернулся к улыбчивой толстушке. Когда он покидал Двуречье, Лайла Деарн была стройной девицей, которой ничего не стоило переплясать трех парней подряд. А теперь ее и не узнать. Только глаза и улыбка остались прежними. Перрин поежился. Надо же, а ведь когда-то он подумывал на ней жениться, да и она вроде была не против. Сказать по правде, она за мысль о женитьбе держалась дольше, чем он. К счастью, сейчас она была слишком занята младенцем и стоявшим рядом с ней толстопузым малым, чтобы заметить Перрина. Стало быть, она вышла замуж за Натли Левина. Вот странно – он и плясать-то никогда не умел. Впрочем, хвала Свету, что все так обернулось. Перрин огляделся в поисках Фэйли.

Оказалось, что она беспечно поигрывает поводьями Ласточки, вовсю улыбаясь Вилу ал’Сину, парню и впрямь симпатичному, можно даже сказать – писаному красавчику, жившему прежде где-то рядом с Дивен Райдом. Правда, выглядел Вил совсем мальчишкой, хотя и был старше Перрина на год, но, когда приходил в Эмондов Луг на танцы, все девицы закатывали глаза и вздыхали. Точь-в-точь как сейчас Фэйли. Ну, может, не точь-в-точь. Вздыхать она не вздыхала, но глазки строила.

Подойдя к Фэйли, Перрин обнял девушку одной рукой, а другую положил на топор.

– Как поживаешь, Вил? – спросил он, изобразив на лице самую доброжелательную улыбку, на какую был способен. Не хочется ведь, чтобы Фэйли подумала, будто он ревнует. Да и не ревнует он вовсе.

– Неплохо, Перрин. – Вил взглянул на топор и отвел глаза. – Совсем неплохо. – Стараясь не смотреть на Фэйли, парень быстренько отошел в сторону и присоединился к компании, окружившей Верин.

Фэйли поджала губы, ухватила Перрина за бородку и покачала его голову из стороны в сторону, приговаривая:

– Перрин… Перрин… Перрин…

Он так и не понял, что она хотела этим сказать, но предпочел не спрашивать. Выглядела девушка так, будто сама не знала, сердиться ей или удивляться. Ну и пусть не знает, – может, оно к лучшему.

Однако глаза Перрина привлекли внимание не одного только Вила. Похоже, что все, и стар и млад, вздрагивали, встречаясь с ним взглядом. Старая госпожа ал’Син ткнула его своей клюкой, а когда Перрин что-то буркнул, темные глаза старухи расширились от удивления. Может, она думала, что он ненастоящий? Но никто ничего не сказал.

Лошадей повели в конюшни. Томас отвел своего серого сам, – видать, этот конь не подпускал к себе никого, кроме хозяина. Затем все, кроме карауливших на крышах мальчишек, повалили в дом. Народу набилась полная комната, Левины и ал’Сины, не разбирая родства и старшинства, сгрудились вокруг стола. Детишки, желая поглазеть на гостей, карабкались взрослым на руки и на спины или протискивались у них между ног.

Гостям налили крепкого чаю и усадили их на плетеные стулья с высокими спинками, а Верин и Фэйли даже предложили вышитые подушки. Верин, Томас и Фэйли вызвали всеобщее возбуждение – собравшиеся переглядывались, перешептывались и таращились на гостей так, будто на головах у тех красовались короны или же ждали от них какой-то неслыханной выходки. Чужаки в Двуречье всегда возбуждали любопытство. Особенно много судачили по поводу меча Томаса – мечи здесь были в диковинку, во всяком случае до появления белоплащников. Кто-то предположил, что Томас из их числа, другие утверждали, что он лорд. Какой-то малец – от горшка два вершка – высказал предположение, что это Страж, но был поднят старшими на смех.

После того как усадили гостей, на свое место перед большим каменным очагом уселся и сам хозяин, Джак ал’Син – коренастый плечистый мужчина с такими же седыми волосами, как у мастера ал’Вира, только росшими еще реже. За спиной у фермера, на каминной полке между двумя большими серебряными кубками, тикали часы – символ достатка и жизненного успеха. Джак поднял руку, и все разговоры смолкли, хотя его кузен Вит, на вид практически близнец Джака, разве что совсем лысый, и Фланн Левин, весь узловатый, седовласый и тощий как жердь, все равно зашикали на своих родственников.

– Госпожа Матвин, леди Фэйли, – сказал хозяин и неловко поклонился каждой из женщин. – Рад приветствовать вас в моем доме. Вы можете гостить у нас сколько пожелаете, однако я обязан вас предостеречь. Думаю, вам известно, какая в наших краях напасть. Лучше бы вам ехать прямиком в Эмондов Луг или в Сторожевой Холм. Там безопасней. Я бы посоветовал вам вообще уехать из Двуречья, но Чада Света, не знаю уж почему, никому не позволяют переправиться через Тарен.

– Но здесь у вас так много чудесных историй, – помаргивая, мягко возразила Верин. – В Эмондовом Лугу таких не услышишь.

Ни разу не солгав, она ухитрилась создать впечатление, будто приехала в Двуречье в поисках древних легенд и преданий – так же как в свое время и Морейн; казалось, то было так давно. Кольцо Великого Змея Айз Седай спрятала в поясной кошель, хотя едва ли здесь хоть кто-нибудь знал, что оно значит.

Элиза ал’Син расправила белый передник и с печальной улыбкой на морщинистом лице обратилась к Верин. Хотя у нее в волосах седины было меньше, чем у мужа, выглядела она старше Верин и по виду годилась ей в матери. Весьма вероятно, именно так она и считала.

– Для нас большая честь принимать в своем доме такую ученую особу, но все же Джак прав. У нас вы желанные гости, но, когда надумаете уезжать, отправляйтесь сразу в деревню. Путешествовать нынче небезопасно. То же относится и к вам, леди, – добавила она, обращаясь к Фэйли. – Двум женщинам, которых охраняет лишь горстка мужчин, лучше поостеречься – не ровен час, нарветесь на троллоков.