Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Неожиданно Перрин понял, что отдает приказания. Приказания старшим! Он смутился и попытался извиниться, но Тэм с усмешкой прервал его излияния:

– Перрин, ты принял на себя командование еще на ферме Джака. И поверь, мне не впервой следовать за командиром, который моложе меня. Главное, ты знаешь, что делать.

– У тебя неплохо получается, Перрин, – отметил Абелл, перед тем как они оба скользнули обратно в заросли.

Перрин озадаченно почесал бородку. Он принял командование? А ведь и впрямь, с тех пор как они покинули ферму ал’Сина, ни Тэм, ни Абелл, по сути, не отдали ни одного распоряжения. Они только предлагали, а решать предоставляли ему. И кстати, пареньком никто из них его больше не называл.

– Интересно… – заметила Верин и снова вынула свою книжицу.

«Вот бы хоть краешком глаза взглянуть, что там у нее понаписано», – подумал Перрин.

– Хотите предостеречь, чтобы я не наделал глупостей? – спросил он.

Вместо ответа Айз Седай задумчиво сказала:

– А еще интереснее будет посмотреть, что ты предпримешь потом. Конечно, нельзя сказать, что ты приводишь в движение весь мир, как это делает Ранд, но Двуречье твоими стараниями определенно стронулось с места. Любопытно, имеешь ли ты сам какое-то представление о том, куда его двигаешь.

– Я намерен освободить Луханов и Коутонов, вот и все! – сердито буркнул Перрин. Вот и все, если не считать троллоков. Он привалился к стволу дерева и закрыл глаза. – Я делаю только то, что должен, а Двуречье останется на своем месте.

– Разумеется, – откликнулась Верин, и юноша услышал ее удаляющиеся шаги. Вернее, ее и Томаса. Туфельки и сапоги легко ступали по усыпанной прошлогодними листьями земле.

Перрин открыл глаза. Фэйли проводила Айз Седай и Стража пристальным и не слишком довольным взглядом.

– Она ни за что не оставит тебя в покое, – пробормотала девушка, теребя в руках венок – тот самый, который Перрин оставил на луке седла.

– От Айз Седай ничего другого и не дождешься, – буркнул Перрин.

– Ты, наверное, попытаешься сегодня ночью выручить своих? – спросила она, с вызовом глядя на Перрина.

«Да, – подумал он, – медлить не стоит». Народ на многих фермах уже взбудоражен, и белоплащники скоро прознают, кто подбивал хуторян уходить в Эмондов Луг. Может, Чада и не сделают Коутонам и Луханам ничего дурного, но Перрин не склонен был полагаться на их милосердие. Он взглянул на Гаула, и тот кивнул:

– Тэм ал’Тор и Абелл Коутон двигаются совсем неплохо для мокроземцев, но я думаю, что белоплащники настороже и ожидают нападения.

Чиад смерила воина оценивающим взглядом и с усмешкой сказала:

– А ты, стало быть, решил пробраться туда незамеченным, словно дуновение ветра. Забавно будет посмотреть на «бесшумную» поступь Каменного Пса. Когда я и моя сестра по копью вызволим пленников, мы, может быть, вернемся и за тобой, если ты окажешься слишком старым и не сумеешь выбраться оттуда без нашей помощи.

Байн коснулась ее руки. Чиад с удивлением взглянула на рыжеволосую сестру по копью и слегка покраснела под темным загаром. Обе Девы обернулись к Фэйли, которая, подняв голову и скрестив руки на груди, смотрела на Перрина.

Юноша глубоко вздохнул. Если он скажет Фэйли, чтобы она с ним не шла, Девы Копья почти наверняка тоже не пойдут. Байн и Чиад по-прежнему подчеркивали, что они пришли не с ним, а с Фэйли. Сама Фэйли, наверное, тоже так считает. Возможно, они с Гаулом и сами справятся, но Перрин не видел способа заставить девушку остаться, если она того не захочет. Ведь Фэйли есть Фэйли. Скорее всего, сколько ей ни запрещай, она все равно увяжется за ним.

– Держись поближе ко мне, – твердо заявил ей юноша, – я хочу вызволить пленников, а не доставить белоплащникам новых.

Фэйли со смехом опустилась рядом с ним и прижалась плечом к его руке:

– Держаться к тебе поближе? Звучит заманчиво.

Она водрузила ему на голову венок из красных цветов. Байн хмыкнула.

Перрин закатил глаза, разглядел нависавший надо лбом край этой дурацкой штуковины, подумал, что вид у него, должно быть, до крайности нелепый, но венка не снял.

Солнце медленно, словно горошина в меду, клонилось к горизонту. Абелл принес немного хлеба и сыра – мало кто из будущих героев догадался захватить с собой хоть сколько-то съестного. Все перекусили и принялись ждать. Настала ночь. Луна поднялась уже довольно высоко, но ее бледный свет затеняли набегавшие облака. Перрин по-прежнему ждал. Лишь когда в стане белоплащников погасли почти все огни, а в Сторожевом Холме светились лишь считаные окошки, он подозвал к себе Тэма, Фэйли, Гаула и Дев. Верин подошла поближе – послушать, что он скажет. Томас и Абелл оставались с двуреченскими парнями и следили, чтобы те не шумели.

Отдавая распоряжения, Перрин испытывал неловкость, а потому старался говорить как можно проще. Тэму было поручено подготовить всех к быстрому отступлению: как только Перрин вернется с освобожденными пленниками, надо будет уносить ноги. Белоплащники наверняка бросятся в погоню, а значит, надо заранее подумать о надежном укрытии. Тэм знал подходящее место – заброшенную ферму на опушке Западного леса.

– Постарайтесь без крайней нужды никого не убивать, – предупредил Перрин айильцев. – Белоплащники и без того разъярятся, когда обнаружат пропажу пленников. А если погибнут их товарищи, они зажгут само солнце!

Гаул и Девы кивнули, будто предвкушая все это, и скрылись в ночи. Странный все-таки народ эти айильцы.

– Побереги себя, – шепнула Перрину Верин, когда он уже закинул лук за спину. – Та’верен еще не значит бессмертный.

– Может быть, Томас поможет нам?

– Одним человеком больше, одним меньше, – думаешь, это может иметь значение? Кроме того, для Томаса у меня есть другая работа.

Перрин покачал головой и двинулся к опушке. У кромки кустов он припал к земле и дальше пополз на четвереньках. Фэйли ползла рядом с ним. Высокая трава почти полностью скрывала их, и Перрин был рад тому, что Фэйли не видит его лица. Он отчаянно, смертельно боялся. Не за себя – за девушку… вдруг с ней что-нибудь случится.

Бесшумно, словно две колеблющиеся лунные тени, они пересекли открытое пространство и по знаку Перрина замерли шагах в десяти от линии караула. Лунный свет играл на белоснежных плащах часовых, вышагивавших вдоль первого ряда палаток. Прямо перед Перрином и Фэйли двое солдат сошлись лицом к лицу и резко остановились.

– Ночь спокойна. Благословен Свет, защищающий нас от Тени, – оповестил первый.

– Ночь спокойна. Благословен Свет, защищающий нас от Тени, – отозвался второй.

Оба сделали поворот кругом и разошлись. Каждый шагал своим путем, не глядя по сторонам.

Перрин выждал, пока каждый из них не отошел на дюжину шагов, коснулся плеча Фэйли и поднялся, не осмеливаясь даже дышать. Дыхания девушки он тоже почти не слышал. Чуть ли не на цыпочках они метнулись вперед, проскочили первый ряд палаток и снова припали к земле. В лагере царила тишина, нарушаемая лишь храпом и сонным бормотанием воинов да явственно слышимым топотом сапог караульных. В воздухе висели запахи потушенных костров, на которых готовили еду, а еще парусины, лошадей и людей.