Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Я могла бы сопровождать вас, – вдруг заявила Эгинин из дальнего угла комнаты, где ей велела оставаться Найнив.

Все обернулись и уставились на нее. Шончанка нахмурилась и, будто убеждая скорее себя, чем их, пояснила:

– Женщины, против которых вы боретесь, – приспешницы Темного. Их нужно предать в руки правосудия.

Илэйн предложение шончанки ошеломило, а Найнив, похоже, взбесило – у нее на щеках проступили белые пятна.

– И не надейся, что мы доверимся тебе, шончанка. Когда мы уйдем, тебя посадят под замок в кладовку, и пусть даже пойдут толки… – холодно заметила Найнив.

– Клянусь своей надеждой на высокое имя, – торжественно произнесла Эгинин, приложив руки к сердцу, одну поверх другой, – что не предам вас, буду во всем вам повиноваться и защищать ваши спины, пока вы не покинете Панарший дворец. – С этими словами она отвесила три глубоких церемонных поклона.

Илэйн понятия не имела, что означает «надежда на высокое имя», но не сомневалась, что для Эгинин произнесенная клятва священна.

– Она для этого годится, – неохотно пробормотал Домон и, посмотрев на женщину, покачал головой. – Оставь меня удача, ежели у меня найдется больше двух или трех молодцов, на которых я поставил бы против нее один к одному.

Найнив хмуро перевела взгляд на свою руку, сжимавшую полдюжины длинных тонких косичек, а потом совершенно сознательно сильно за них дернула.

– Найнив, – твердо заявила подруге Илэйн, – ты сама говорила, что не против, чтобы кто-нибудь прикрывал нам спину, ну а уж я и подавно за. В конце концов, если мы не хотим прибегать к Единой Силе, кто в случае необходимости поможет нам избавиться от излишне любопытных охранников? Я не очень-то сильна в рукопашном, да и ты, насколько мне известно, тоже. А вот она – совсем другое дело. Ты это помнишь.

Найнив смерила взглядом Эгинин, сердито посмотрела на Илэйн, уставилась на мужчин с таким видом, будто они заранее все это подстроили у нее за спиной, и в конце концов кивнула.

– Вот и решено, – сказала Илэйн. – Но коли так, мастер Домон, нам потребуется уже не два, а три платья. А вам всем сейчас лучше уйти. Мы должны все подготовить и собраться, ведь с рассветом в дорогу…

…Телега резко остановилась, прервав размышления и воспоминания Илэйн.

Спешившиеся белоплащники о чем-то расспрашивали Домона. Их караул преграждал улицу, выходившую к небольшой площади позади дворца, гораздо меньшей, чем та, что простиралась перед парадными воротами. Но даже здесь, с противоположной фасаду стороны, улицы, примыкавшие к великолепному беломраморному зданию, которое украшали стройные башенки, опоясанные изысканным кружевом каменной резьбы, и белоснежные купола с золотыми флюгерами и шпилями, были гораздо прямее и шире, чем в самом городе.

Послышался размеренный стук копыт по каменным плитам, которыми была вымощена площадь, – приближался рослый, закованный в сверкающие доспехи всадник, на белоснежном плаще выделялась эмблема: солнце с расходящимися во все стороны лучами и темно-красный пастуший посох. Хотя Джайхим Карридин – а это был именно он; о ранге всадника говорили три золотых банта, красовавшиеся ниже многолучевого солнца на плаще, – и не знал Илэйн в лицо, девушка пригнула голову, предпочитая не встречаться с ним взглядом. Копыта мерно процокали дальше.

Эгинин тоже опустила глаза, а вот Найнив проводила инквизитора Руки Света неприязненным взглядом.

– Этого человека что-то тревожит, – пробормотала она. – Надеюсь, ему неизвестно…

– Панарха убили! – раздался истошный крик со стороны площади. – Леди Аматера мертва! Убили панарха!

Все ведущие ко дворцу улицы были перекрыты восседавшими на конях белоплащниками, и трудно было определить, кто кричит и откуда.

Илэйн бросила взгляд назад, на улицу, по которой только что проехала телега, и ей отчаянно захотелось, чтобы охрана опросила и пропустила Домона как можно скорее. У первого поворота уже начала собираться толпа. Люди что-то кричали, указывая в сторону дворца. Похоже, Том и Джуилин справились со своей задачей – за ночь распустили слухи и взбудоражили народ. Только вот не началась бы буча раньше времени, прежде чем они попадут во дворец. Если сейчас толпа сомнет караул… Чтобы унять дрожь, девушка с силой вцепилась в сиденье. «О Свет! Снаружи разъяренная толпа, а внутри Черная Айя – возможно, с Могидин в придачу! У меня от страха даже во рту пересохло и в горле запершило». Найнив и Эгинин тоже следили за бурлящей толпой, но их она, кажется, ничуть не тревожила. «Нельзя быть такой трусихой, я не должна трусить и не буду».

Телега, громыхая, двинулась дальше. Илэйн облегченно вздохнула и, услышав двойное эхо, не сразу сообразила, что так же вздохнули и ее спутницы.

Возле не слишком широких – только-только телеге проехать – задних ворот Домона остановил новый караул – воины в остроконечных шлемах, с чеканным золоченым изображением дерева на стальных кирасах. Солдаты Панаршего легиона оказались не столь назойливыми и придирчивыми, как белоплащники. Илэйн показалось, будто она заметила, как в руке начальника стражи скрылся маленький кошелек, и тут же телега со скрипом покатила по вымощенному булыжником двору кухни. Пропустили и Домона, но все его матросы остались снаружи.

Как только телега остановилась, Илэйн спрыгнула с нее и невольно поморщилась – неровные камни, которыми был вымощен двор, оказались слишком уж твердыми. Ну кто бы мог подумать, что ходить босиком так трудно, а тоненькая подошва туфельки может значить так много? Эгинин осталась на телеге, чтобы подавать вниз корзины, почти доверху наполненные слегка увядшими за время пути из Салдэйи длинными белыми перцами. Первой взвалила на плечи свой груз Найнив – одной рукой поддерживала за спиной плетеное дно, вторую руку закинула за плечо и ухватила пальцами край корзины сверху.

Когда и Илэйн подставила спину, к телеге подошел Домон и, делая вид, что проверяет перцы, заговорил вполголоса:

– Похоже, между белоплащниками и Панаршим легионом свара, дело чуть не до драки доходит. Этот лейтенант, – перебирая перцы, Байл кивком указал на начальника караула, – говорит, что легион мог бы и своими силами защищать панарха, но большую часть воинов почему-то отослали на внешние форты. Джайхим Карридин вхож к Аматере, а лорд-капитан легиона – нет. К тому же легион ропщет из-за того, что внутренняя охрана дворца доверена гражданской страже. Кто-то, похоже, добивается, чтобы все охранники панарха следили только друг за другом, и ни за кем больше.

– Хорошая новость, – не глядя на него, буркнула Найнив. – Я всегда говорила, что даже из пустой болтовни мужчин можно порой извлечь пользу.

– Ладно, – с кислым видом проворчал Домон, – сейчас я проведу вас внутрь, а сам вернусь да пригляжу за своими ребятами. – Сейчас все матросы со всех находившихся в порту кораблей Домона собрались у стен дворца.