Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Вдоль ведущего из кухни узкого коридора, куда выходили двери многочисленных кладовых, тянулись стенные шкафы с метлами, ведрами, тряпками, мылом и прочими хозяйственными мелочами. Найнив прихватила в одном из них метелку для смахивания пыли, выбрав ту, у которой рукоятка потолще и поувесистей, а Эгинин – стопку полотенец, в которую спрятала взятый из какой-то ступки тяжелый каменный пестик.

– Никогда не лишне иметь под рукой что-то вроде дубинки, – пояснила шончанка, когда Илэйн вопросительно подняла бровь. – Особенно если эту штуку можно припрятать.

Найнив хмыкнула, но промолчала. Согласившись взять шончанку с собой, она тем не менее продолжала демонстративно ее игнорировать.

Чем дальше они шли, тем шире становились коридоры, выше потолки и богаче убранство. Мощенные белыми плитами полы устилали яркие ковровые дорожки, вдоль стен высились красивые золоченые светильники, не только струившие свет, но и распространявшие аромат душистого масла. Порой коридоры выводили к обрамленным портиками внутренним дворикам, на которые выходили и балконы с причудливыми, филигранной работы каменными оградами. Серебристые фонтаны, журча, наполняли бассейны, в прозрачной воде которых среди кувшинок с огромными плавающими листьями и белыми цветами плескались белые, красные и золотые рыбки. Ничто здесь не напоминало о нищете и запустении в городе.

Время от времени навстречу попадались другие слуги – торопившиеся по своим поручениям мужчины и женщины в белом, с вышитыми на груди трилистниками и деревьями, а порой и вооруженные дубинками мужчины в серых кафтанах и стальных шлемах, какие носила гражданская стража. На трех явно спешивших по делам служанок никто не обращал внимания.

Наконец три спутницы добрались до обозначенной на плане узкой лестницы для прислуги.

– Помни, – негромко предупредила Найнив, – если увидишь у ее дверей стражу, тут же уходи. И если она окажется не одна – тоже уходи. У нас есть дела и поважнее. А если… – Она глубоко вздохнула и заставила себя взглянуть на Эгинин. – Если ты допустишь, чтобы с Илэйн что-то…

Где-то вдалеке снаружи запела труба. Через несколько мгновений уже в самом дворце ударили в гонг, и огромное здание ожило. Мужчины в стальных шлемах куда-то пробежали по коридору. Из уст в уста передавались отрывистые приказы.

– Пожалуй, стража у ее дверей нам мешать не станет, – заметила Илэйн.

Похоже, в городе начался бунт. На прилегающих к дворцу улицах бушевала толпа, взбудораженная распущенными Джуилином и Томом слухами и подстрекаемая матросами Домона. Илэйн понимала, что дело не обойдется без крови, и сожалела об этом, но другого выхода не было. Заваруха требовалась, чтобы отвлечь охрану дворца, а если удастся, то и всю стражу. Мятежные тарабонцы, сами того не подозревая, сражались за избавление своего города от Черной Айя, а всего мира – от Тени.

– Найнив, пусть Эгинин идет с тобой. Твоя задача важнее, и охранять нужно в первую очередь тебя.

– Обойдусь без шончанки! – отрезала Найнив и, подхватив свою метелку, словно копье, зашагала дальше с едва ли подобающим служанке весьма воинственным видом.

– Может, мы займемся своим делом? – предложила Эгинин. – Не думаю, что суматоха продлится долго.

Илэйн кивнула. Найнив тем временем уже свернула за угол и пропала из виду.

Узенькие, упрятанные в стенах лестницы для прислуги были специально спланированы так, чтобы челядь пореже попадалась на глаза благородным господам, а ближе к западному крылу и слуг почти не встречалось. Коридоры второго этажа во многом походили на коридоры первого, за исключением того, что стрельчатые двойные арки выходили то в зал, то на балкон с резной каменной оградой. Как ни странно, охраны не оказалось и в просторном зале возле украшенных резными изображениями деревьев двойных дверей панарших покоев. Правда, Илэйн, что бы там ни говорила на сей счет Найнив, не собиралась отступать от задуманного, но отсутствие стражи упрощало дело.

Впрочем, уже в следующее мгновение девушка поняла, что все далеко не так просто. За дверью кто-то направлял Силу. Не очень мощные потоки, но они свивались и оставались свитыми, что свидетельствовало о немалом умении.

– Что случилось? – спросила Эгинин. Илэйн только сейчас поняла, что остановилась возле самых дверей.

– Одна из Черных сестер здесь, – ответила девушка и задумалась.

Одна – или больше? Направляет Силу, несомненно, одна, но это еще ничего не значит. Илэйн прильнула ухом к резной двери и раскрыла рот от удивления. Из панарших покоев доносилось приглушенное, но внятное пение:

Илэйн отпрянула так резко, что фарфоровые блюда чуть не слетели с подноса. Может, она ошиблась дверью? Впрочем, нет, план она запомнила хорошо, да и такая резьба могла быть лишь на дверях панарших покоев.

– Если так, надо уходить, – сказала Эгинин. – Ты ведь все равно не сможешь ничего сделать, не обнаружив своего присутствия.

– Пожалуй, что смогу, – возразила Илэйн. – Другие, понятное дело, почувствуют, если я стану направлять Силу, но почем им знать, что это делает не та их сообщница, что сейчас за дверью.

Илэйн нахмурилась и закусила нижнюю губу. Знать бы еще точно, сколько их там, за дверью. Но ведь, в конце концов, она, Илэйн, могла с помощью Силы делать три, а то и четыре дела сразу – в этом с ней мало кому удавалось соперничать, кроме Найнив и Эгвейн. И потом, она ведь дочь-наследница. Илэйн принялась припоминать королев Андора, прославившихся своей отвагой перед лицом великих опасностей, и в результате мысленно перечислила чуть ли не всех женщин, восседавших на андорском престоле.

«Мне предстоит когда-нибудь стать королевой, а значит, я могу и должна быть достойной своих предшественниц».

Илэйн собралась с духом:

– Эгинин, отвори дверь и пригнись, чтобы я сразу увидела, что там внутри.

Шончанка колебалась.

– Отвори дверь, – повторила девушка, сама удивляясь тому, как невозмутимо и властно звучит ее голос.

Эгинин кивнула – чуть ли не поклонилась – и рывком распахнула обе створки.

пела темноволосая женщина, оплетенная потоками Воздуха до самого горла так, что помялось ее красное шелковое платье. Когда обе створки двери со стуком распахнулись, она осеклась. Другая женщина – хрупкая с виду, в кайриэнского покроя бледно-голубом платье с высоким воротом, сидевшая развалясь на мягком диване, покачивая головой в такт мелодии, – вскочила с места. Усмешка на ее лисьей физиономии сменилась гримасой гнева.