Кейти Роуз Пул - Когда восходит тень [litres]

– Кажется, тебе больше подходят активные действия.

Кхепри выглядела обиженной.

– Простите, но раз я сильная, не значит, что я не умею читать.

– Я не это имел в виду, – сказал Хассан, и на его лице появилась улыбка. Было мило снова шутить с ней. Как в старые времена.

– Конечно, нет, – она взяла нож и перекинула из руки в руку.

– Осторожнее с этим, – предупредил Хассан. – Ты не знаешь, что он делает.

Кхепри усмехнулась и прокрутила нож в руке.

– Ты и правда думаешь, что твоя семья прячет Корону здесь?

– Нет, – признался Хассан, исследуя записи, которые его прапрабабушка добавила в коллекцию. Они позволили ученым не из Херата попасть в Великую Библиотеку – решение, возвестившее о золотой эре преобразований в Херате. – Но тут могут храниться какие-то сведения.

– Ну а что тут самое старое? Времен первого короля?

Хассан не ответил. Он не мог подавить воспоминания. Его отец много раз водил его в это крыло Библиотеки. Он знал его лучше других комнат во дворце.

Наследие , всегда говорил отец. Это наше наследие .

Это место связывало Хассана с прошлым и будущим. И с его отцом. Он мог представить, как тот стоит в комнате и нежно улыбается, рассказывая Хассану об истории Назиры. Их истории.

Хассан почувствовал прикосновение к локтю и, повернувшись, обнаружил рядом с собой Кхепри.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Не знаю, – честно ответил он.

Он увидел нежность в лице Кхепри и отвернулся. И тут в углу комнаты он заметил знакомую золотую статуэтку крокодила. Она вызвала еще одно воспоминание и… догадку.

Каждый раз, посещая это крыло, его отец останавливался возле статуи и касался мордочки крокодила. Им не позволялось трогать хоть что-то в комнате, но отец всегда это делал и подмигивал, словно что-то сошло ему с рук.

Хассан однажды спросил его о значении этого крокодила, который казался не на своем месте среди официальных документов и предметов исторического значения.

«Он самая важная вещь в этой комнате, – ответил его отец. – Хранитель самых древних секретов Назиры».

Хассан так и не узнал, дразнил ли его отец. Насколько ему было известно, крокодил был подарком королевской семье от важного дворянина или вроде того.

Был только один способ узнать.

Хассан подошел к крокодилу и прикоснулся к нему. Золотая морда оказалась холодной. Глаза крокодила, мерцая, глядели на него. Хассан внезапно замер. В одном из них был вырезан символ. Круг с четырьмя точками – роза ветров.

Хассан глянул на Кхепри и подождал, пока она не отвернется, прежде чем рассмотреть крокодила повнимательнее. Сначала принцу показалось, что в его пасти лежит язык, но потом он понял, что это лист пергамента. Он провел рукой по зубам крокодила. И внезапно ему показалось, что эти челюсти закроются, если он сунет туда пальцы. Хассан убрал руку.

Глаз зверя смотрел на него. Недолго думая, Хассан прижал к нему палец.

Челюсти крокодила раскрылись. Хассан отпрыгнул с колотящимся сердцем, прежде чем понял, что крокодил все-таки не ожил. Но его челюсти теперь были широко открыты, и можно было вытащить пергамент. Тот был запечатан воском, на котором был выдавлен тот же символ розы ветров, что и на крокодиле.

Вот оно. Вот чего хотел Иерофан. Дрожащими руками Хассан развернул пергамент. Как и сказал Иерофан, это был договор, словно бы подписанный кровью.

Мы, защитники Потерянной Розы подписываемся и ставим печать на этом договоре, который станет первой и единственной записью о нашем существовании и существовании четырех священных реликвий.

Корона Херата, отданная первому королю Назирой Мудрой. Первая из четырех реликвий, источник Дара разума.

Корона? Иерофан тоже ее искал? И согласно этому документу, это не просто мощный артефакт, но и источник Дара разума. Знал ли об этом Араш? И почему этот документ хранился у отца Хассана?

Он продолжил читать.

Остроконечный Клинок, подаренный первому Хранителю Слова Палласом Верным. Вторая из четырех реликвий, источник Дара сердца.

Чаша крови, подаренная Жертвенной Королеве Бехездой Милосердной. Третья из четырех реликвий, источник Дара крови .

Камень Оракула, хранимым Странницей, последняя из четырех реликвий и источник Дара взора.

Эти четыре реликвии – останки великого божества, создателя, того, кого погубили пророки. Силы, которые дают эти реликвии, – силы бога, данные смертным пророками. Наш долг – защищать их, не дать им попасть в руки тех, кто станет злоупотреблять их силой.

Хассан чуть не уронил свиток. Силы древнего бога? Это не может быть правдой.

Зачем его отец скрывал такой текст?

– Хассан? – позвала Кхепри, ее голос пронзил его бушующие мысли.

Принц свернул свиток и быстро повернулся.

Она подошла ближе.

– Что это? Ты нашел что-то?

– Нет, – слишком быстро и слишком громко ответил Хассан. – Это какой-то старый список придворных советников.

– Ну, думаю, мы ничего здесь не найдем. Пойдем на ужин, а завтра поищем снова.

Хассан подождал, пока Кхепри не отвернется, и убрал свиток в карман.

Чем бы ни был этот текст, правдой или нет, он был почти уверен, что и Араш, и Иерофан ищут одно и то же – Корону.

Хассану нужно было помешать им обоим.

Беру простонала, перекатываясь на бок. В голове все плыло, когда она открыла глаза и в них ударил яркий свет солнца.

– Гектор, – пробормотала она. – Где… Гектор?

Кто-то схватил ее за руку и помог сесть.

– Вот так, дорогая. Ты в порядке.

Беру потерла глаза и повернулась к Азару. Перед ее взором появилось его худое лицо.

Она вспомнила, как Гектор покинул их.

– Гектор, – снова повторила она, хватая Азара за плечи. – Тебе нужно пойти за ним. Пожалуйста, мне не хватает сил, и я не могу позволить ему это сделать.

– Если я пойду, то и ты, – ответил Азар. – Я не могу оставить тебя умирать.

– Тогда я умру там, – сказала Беру. – Я слишком слаба.

– Нет, если я снова верну тебе силы.

– Я думала, для этого тебе нужен Гектор, – неуверенно заметила Беру.

– Необязательно, – ответил Азар. – Не нужен, если я могу забрать эшу из другого источника.

– Нет, – возразила Беру. – Я не позволю другому человеку снова умереть из-за меня.

– Не человеку, – пояснил Азар. – Из другого места.

Беру сглотнула:

– Что ты имеешь в виду?

Азар обвел это место рукой.

– Этот оазис. Тут содержится много эши. Намного больше, чем нужно чтобы напитать одну жизнь. Если бы я вытянул эшу из всего живого здесь, этого бы хватило.

– Ты это сделаешь? – спросила Беру. – Уничтожишь свой дом ради меня?

Губы Азара искривились.

– Моя дорогая девочка. Ты еще не поняла?

Внутри Беру все оборвалось.