Саманта Шеннон - Обитель Апельсинового Дерева [litres]

Он прошел за ней по туннелям, вырубленным в розоватом камне и освещенным, за отсутствием окон, масляными лампадами. Как видно, это и было жилище посланника, хотя оно вовсе не походило на места, которые описывала Эда, вспоминая детство. Ни открытых галерей, ни потрясающего вида на горы Саррас. Только попадались кое-где ниши с бронзовыми статуэтками женщины с мечом и шаром в руках.

Проводница остановилась у арки, занавешенной прозрачной шторой.

– Туда, – сказала она.

И ушла, унося с собой свет.

За занавесью была маленькая комната с низким потолком. За столом сидел рослый эрсирец. Голова его была обмотана серебряной тканью. Он поднял взгляд на вошедшего Лота.

Кассар ак-Испад.

– Благородный Артелот… – Посланник указал на второе сиденье. – Садись, прошу. Ты, должно быть, очень устал.

Стол был завален плодами. Лот сел напротив.

– Посланник ак-Испад… – хрипловато заговорил он. – Тебя ли я должен благодарить за спасение жизни?

– Я заступался за тебя, – был ответ, – но нет. Здесь не мои владения, и лечил тебя не я. Однако, согласно духу эрсирского гостеприимства, ты можешь звать меня Кассаром.

Голос его звучал иначе, чем помнилось Лоту. Кассар ак-Испад, знакомый ему по инисскому двору, был полон веселья, а не пугающего спокойствия.

– Ты большой счастливец, если сидишь за этим столом, – продолжал Кассар. – Немногие из искавших обители дожили до того, чтобы ее увидеть.

Эрсирец налил Лоту чашу светлого вина.

– Обитель, почтенный посланник? – спросил озадаченный Лот.

– Ты в обители Апельсинового Дерева, благородный Артелот. В Лазии.

В Лазии… не может быть.

– Я был в Рауке. – Голос Лота резал слух ему самому. – Как же это вышло?

– Ихневмоны, – Кассар налил и себе, – давние союзники обители.

Лот вытаращил глаза.

– Аралак нашел тебя в горах. – Посланник поставил чашу. – И призвал за тобой одну из сестер.

Обитель. Сестры.

– Аралак, – повторил Лот.

– Ихневмон.

Кассар пригубил вино. Лот только теперь заметил, что рядом, искоса глядя на него, сидит песчаный орел. Эда много говорила об уме этих птиц.

– У тебя озадаченный вид, благородный Артелот, – как бы невзначай заметил Кассар. – Я объясню. Но для этого придется сперва рассказать одну историю.

Более странного приветствия мир еще не слышал.

– Ты знаешь историю Девы и Святого. Знаешь, как рыцарь избавил принцессу от дракона и унес ее в свое заморское королевство. Знаешь, что они основали великий город и жили долго и счастливо. – Кассар улыбнулся. – Все, что ты знаешь, – ложь.

В комнате стало так тихо, что Лот расслышал, как орел ерошит перья.

– Ты последователь Певца Зари, почтенный, – наконец заговорил он, – но я прошу тебя не богохульствовать в моем присутствии.

– Богохульники – Беретнеты. Они лжецы.

Ошеломленный Лот молчал. Он знал, что Кассар ак-Испад – неверующий, но эти слова его поразили.

– Когда Безымянный явился на Юг, к городу Юкала, – говорил между тем Кассар, – верховный правитель Селину пытался умиротворить его, устроив лотерею смерти. Даже детей приносили в жертву, если им выпадал жребий. Его единственная дочь, принцесса Клеолинда, клялась отцу, что сумеет убить зверя, но Селину запретил попытку. Клеолинде пришлось смотреть, как страдает ее народ. Однако настал день, когда в жертву выбрали ее.

– Так рассказывают священнослужители, – согласился Лот.

– Помолчи, и узнаешь кое-что новое. – Кассар выбрал из миски лиловый плод. – В день, когда Клеолинде предстояло умереть, к городу подъехал рыцарь с Запада. При нем был меч по имени Аскалон.

– Именно так…

– Цыц, не то я отрежу тебе язык.

Лот закрыл рот.

– Сей доблестный рыцарь, – источая презрение, продолжал Кассар, – обещал убить Безымянного своим волшебным мечом. Но выставил два условия. Первое – что Клеолинда станет его невестой и с ним вернется в Инис как его царственная супруга. Второе – что ее народ обратится к Шести Добродетелям – рыцарскому кодексу, который он задумал превратить в религию, сделав себя ее божеством. Новоявленная вера.

Невыносимо было слушать, как о Святом говорят словно о бродячем безумце. «Новоявленная вера» – это надо же! К тому времени кодекс Шести Добродетелей блюло все инисское рыцарство. Лот открыл было рот, вспомнил предостережение и снова закрыл его.

– Как ни напуганы были лазийцы, – говорил Кассар, – обращаться в новую веру они не хотели. Клеолинда так и сказала рыцарю, отвергнув оба его условия. Но обуянный жадностью и похотью Галиан все же сразился со зверем.

Лот чуть не задохнулся:

– В его сердце не было похоти! Его любовь к принцессе Клеолинде была чиста.

– Постарайся не раздражаться, благородный Лот. Галиан Обманщик был чудовищем. Жадным до власти, самовлюбленным чудовищем. Лазия представлялась ему полем, с которого он хотел собрать жатву: невесту королевской крови и восторженных поклонников основанной им религии – все к собственной выгоде. Он хотел сделаться богом и объединить Иниску под своей короной. – Кассар, словно не замечая, как ерзает Лот, налил себе еще вина. – Конечно же, ваш дражайший рыцарь быстро свалился от пустяковой раны и намочил штаны. А отважная Клеолинда взяла его меч.

Она преследовала Безымянного до его логова в глубине Лазийской пущи. Немногие дерзали проникнуть в это бескрайнее и неизведанное море деревьев. Идя по следу зверя, она попала в большую долину. В той долине росло апельсиновое дерево невиданной высоты и несказанной красоты.

Безымянный по-змеиному обернулся вокруг его ствола. Они сражались по всей долине, и, хотя Клеолинда была могучей воительницей, зверь опалил ее. В агонии она доползла до дерева. Безымянный уже торжествовал победу и разинул пасть, чтобы сжечь ее дотла, – но под сенью ветвей огонь не сумел ее коснуться.

Пока Клеолинда дивилась такому чуду, дерево уронило один из своих плодов. Съев его, она исцелилась, и не просто исцелилась – изменилась. Она слышала шепот земли. Пляску ветра. Она возродилась живым пламенем. Она снова сразилась со зверем и после тяжелой борьбы вонзила Аскалон под одну из его чешуй. Тяжелораненый Безымянный уполз прочь. Тогда Клеолинда возвратилась в Юкалу и изгнала рыцаря Галиана Беретнета из своей земли, вернув ему меч, чтобы он не вздумал за ним возвращаться. Галиан бежал на острова Иниски, где рассказал лживую историю, и там его признали королем…

Лот ударил кулаком по столу. Возмущенно вскрикнул песчаный орел.

– Я не стану сидеть здесь и слушать, как ты чернишь мою веру, – тихо заговорил Лот. – Клеолинда отправилась с ним в Инис, и королевы рода Беретнет – ее потомки.

– Клеолинда отказалась от всего, чем владела, – словно не услышав, проговорил Кассар, – и со своими девами вернулась в Лазийскую пущу. Здесь она основала обитель Апельсинового Дерева для тех женщин, кого дерево сочтет достойными его плодов. Здесь, благородный Артелот, живет магия.