Глен Кук - Крепость во тьме [книги 1, 2, 9] [сборник litres с оптимизированными иллюстрациями]

Человек в черном медленно повернулся, и взгляд его упал на вершину колокольни. Левая рука поднялась, выставив палец, и его окутало голубоватое сияние.

Колокольня наполнилась чудовищным ревом. Распластавшись на полу, Браги закрыл уши руками, но это не помогло.

Звук смолк. Там, куда падал взгляд человека в черном, все покрывал слой голубой дымки толщиной в четверть дюйма. Колдовство!

«Хаакен, ты меня убедил!» – подумал Браги.

Дымка исчезла. Браги взглянул на деревянный пол под собой, окрасившийся в серый цвет. Когда он дотронулся до древесины, та посыпалась хлопьями.

Он посмотрел на свой лук – тот, похоже, не пострадал. Выглянув наружу, он увидел, что чародей стоит лицом к постоялому двору, снова вытянув руку.

– Ах ты, сукин сын! Сам напросился. – Рагнарсон натянул тетиву до предела, но лук внезапно затрещал, и стрела пролетела слегка стороной, но все же пробила локоть чародея. – Будь прокляты мои глаза! Никогда еще не видел, чтобы кто-то так скулил и метался.

Несколько Непобедимых поспешно увели чародея в захваченный дом. Впрочем, это не помогло – солдат Гильдии продолжали вытеснять.

Браги не стал ждать. Из церкви ему пришлось выбираться с боем.

– Хватит глупостей, Браги, – заметил Хаакен. – Иначе раненых будет столько, что мы не сможем доставить их в ла-герь.

– Собери всю теплую одежду и одеяла, какие сумеешь. И инструменты для постройки укрытий. Найди каких-нибудь вьючных животных и повозки…

– Я об этом уже позаботился.

– Ты же не хочешь сказать, что занимался грабежом?..

– Об этом я буду думать, когда меня отдадут под трибунал, – пожал плечами Хаакен. – Какая разница? Эти люди в любом случае станут нас ненавидеть. Собственно, ты и сам наверняка это понял, иначе не стал бы отдавать подобного приказа.

– Я подстрелил того чародея.

– Шагуна.

– Что?

– Шагуна. Так они называют чародея-солдата.

– Вроде Гаруна? Что он тут делает? Да еще с Хали?

Хаакен снова пожал плечами:

– Он наверняка разозлится не на шутку. Кто сейчас в хорошей форме? Нужно сообщить Рескирду и Амину, что происходит.

– Я послал Чотти и Уте Хааса сразу же, как только появился Хали.

– С каждым разом все лучше соображаешь, дьявол тебя побери.

К ним подошел солдат:

– Капитан, они идут в этот квартал.

Как только зашло солнце, Рагнарсон отступил. Лишившиеся боевого духа солдаты угрюмо шагали из последних сил. Холод сковал их волю. Браги был вынужден напомнить, что они не кто-нибудь, а солдаты Гильдии.

Амин узнал, что Хали движется по средней дороге. Гонец принес запоздалое предупреждение и известие, что Амин уже идет на помощь.

– Снова беремся за дело, – объявил Браги. – Хаакен, возьми несколько человек в тот лес, и начинайте строить укрытия.

– Ты серьезно? – недоверчиво переспросил Хаакен.

– Проклятье, еще как серьезно. И первым делом разведите костры.

Хаакен ушел с солдатами, недовольно ворча. На мгновение Браги показалось, что они могут взбунтоваться, но дисциплина Гильдии оказалась крепкой.

Закончив разговор с гонцом, он присоединился к своим людям возле поспешно разведенных костров. Все сбились в кучу у огня, по очереди выбегая на холод, чтобы сложить укрытия из веток и спрессованного снега. Браги почувствовал, что уже достаточно отогрел бока, поднялся и тяжело зашагал в сторону Арно, чтобы собственными глазами увидеть, чем сейчас занят Хали.

Дважды ему приходилось прятаться от патрулей Непобедимых, не слишком многочисленных и не проявлявших особого энтузиазма. Далеко от города они не уходили.

Хали был занят лишь тем, что пытался согреться. Похоже, он решил дождаться, когда спадет ледяное заклятие. Ни его люди, ни его животные не были приспособлены к долгому пребыванию на холоде.

Ночь Браги провел в стоге сена. Вернувшись наконец в лагерь, он обнаружил, что Амин и солдаты с несчастным видом толпятся вокруг костров, и решил дать им день отдыха.

В ту ночь больше не холодало, а на следующий день потеплело. Снег быстро таял. К Арно они уже шли по раскисшей земле.

– Похоже, холод закончился, – заметил Браги.

– Угу, – ответил Хаакен. – Так что наш приятель Хали наверняка уже готовится выступить.

Хали действительно готовился, но не к выступлению. У него был шагун, а шагун мог видеть недоступное смертным. Непобедимые затевали небольшой сюрприз.

Браги угодил прямиком в их ловушку. Завязался яростный бой. Солдаты Амина были настроены весьма кровожадно, но люди Хали, поддерживаемые шагуном, выбили из них весь боевой пыл. К ночи, сумев отвоевать лишь несколько домов, Рагнарсон отправил обоз раненых в лесной лагерь.

– Это глупо, Браги, – заявил Хаакен. – Примерно как в тот раз, когда отец ввязался в драку с Олегом Соренсоном.

– Что? – переспросил Амин.

– Мой отец однажды подрался с одним человеком, – объяснил Браги. – Обоим гордость не позволяла сдаться, и ни у кого не хватало сил, чтобы повалить другого. В итоге они поколотили друг друга до полусмерти и неделю не могли подняться с постели. А после – снова начали драться.

– С этим шагуном нужно кончать, – сказал Амин. – Иначе они нас живьем сожрут. А если мы его убьем, то сами сможем их сожрать. Все просто.

– Так иди и попробуй.

– Шутишь? – улыбнулся Амин. – Ладно. Одолжи мне троих лучших лучников.

Браги пристально посмотрел на него:

– Сделай то, о чем он просит, Хаакен.

– Ты уверен?

– Он – уверен. Пусть попытается.

– Как скажешь. – Хаакен пошел искать солдат.

– Все еще меня испытываешь? – спросил Амин.

– Как всегда. Ты и сам знаешь.

Амин был одной из диковинок, что встречаются во время любой войны, – солдатом с шизофренической преданностью и идеалами. Ему было двадцать семь лет, и десять из них он провел в сражениях. Первые семь лет он служил Эль-Мюриду, занимая должность тысячника Бича Господнего, но разочаровался в товарищах-офицерах во время вторжения на Запад. Они насмехались над законом Ученика, и немногое говорило о том, что Эль-Мюрида это хоть как-то волнует. Когда Насеф погиб и командование взял на себя эль-Кадер, Амин решил, что в отвоеванных провинциях начнется всеобщий грабеж, и дезертировал. Время показало, что он ошибался, но для Метиллы Амина было уже поздно что-то менять. Он ушел в горы и поклялся в верности Королю без Трона. Его имя внесли в списки потенциальных жертв харишей.

Метилла Амин был несчастным человеком, и несчастье его усугублялось тем, что иной жизни, кроме жизни воина, он не знал. В истории войн Эль-Мюрида он не сыграл существенной роли, кроме того что символизировал все те тысячи молодых людей, для которых конфликт оказался убийцей, а не отцом их мечты.

Браги и его брат смотрели вслед скрывшемуся во тьме Амину.