Глен Кук - Крепость во тьме [книги 1, 2, 9] [сборник litres с оптимизированными иллюстрациями]

Увы, такие, как Тома, часто становились жертвами Земстви. В гнезде его мечты появилось яйцо близящейся катастрофы, и кто знает, не подбросила ли его кукушка судьбы?

Никакими числами нельзя было описать невежество, разбойников, волков или душевные страдания, о которых не говорилось в многочисленных обещаниях политиков. Никто еще не сосчитал жертв болезней и дурной погоды.

Весь вид хозяйства Томы говорил о том, что он не знает самых простых вещей. А у тех немногих, кто разделял его мечту и пытался помочь, знаний и опыта было ничуть не больше. Все они тоже были голодными писарями и счетоводами, пошедшими за ложным пророком с горящими глазами, не ведавшим о реальностях новой земли. Все, кроме черной овцы Миклы, который ушел на восток, чтобы не позволить Томе стать жертвой его собственной глупости.

Большинство последователей Томы думали так же, как Рула. Они в итоге признали поражение и снова отправились на запад, по дорогам, усеянным высохшими костями утраченной надежды.

Тома был упрям. Тома настоял на своем. И его кости рано или поздно должны были лечь рядом.

Все это Тэйн успел узнать к тому времени, когда спросил:

– Если ты не позволяешь мне заплатить, может быть, хотя бы позволишь помочь с новым домом?

Во взгляде Томы блеснула сталь.

– Я учился строительному делу в армии.

Глаза Томы сузились. Гордости ему было не занимать.

Тэйну много лет приходилось иметь дело с упрямыми начальниками. Он снова повторил свое предложение, ничем не высказывая недовольства, и вскоре Тома расслабился.

– Взгляни после завтрака, – ответил он. – И скажи, какие у тебя мысли на этот счет. У меня проблемы с тех пор, как ушел Микла.

– Да, я тоже о нем думал, – заметил Тэйн. – Но из слов Стебана мне показалось, что твой брат живет здесь. А расспрашивать не хотелось.

– Он ушел. – Тома сердито зашагал к дому, но успокоился еще до того, как они вошли внутрь. – Полагаю, я сам виноват. Дурацкая ссора. Овцеводство не приносит такого дохода, как мы ожидали. Он хотел взять на обмен несколько ножей и наконечников стрел для здешних племен. Они платят шкурами. Но когда мы сюда пришли, барон это запретил.

Тэйн не ответил. Тома раздраженно пожал плечами и снова направился к выходу, но неожиданно остановился и повернулся.

– Он брат Рулы, – тихо сказал он. – И я говорил неправду. Я выгнал его, потому что поймал с наконечниками для стрел. Просто побоялся.

Он снова повернулся, собираясь уйти.

– Тома, подожди, – негромко произнес Тэйн. – Я никому не скажу. – На лице Клеклы отразилось облегчение. – И тебе следует кое-что знать. Тот человек с рогами… кайдаровец? Он наблюдал ночью за домом из рощи.

Тома промолчал. Вид у него был рассеянный. Он молчал и за завтраком. Судя по всему, он был чем-то крайне встревожен. Хорошее настроение вернулось к нему лишь после того, как они с Тэйном несколько часов потрудились над новым домом, но и тогда разговор шел ни о чем. Тома, несомненно, что-то скрывал.

Тэйн не стал ни о чем спрашивать.

Ни Тома, ни Рула не намекали, что ему следует уехать. Тома мрачнел при каждом предложении насчет строительства, но в конце концов обрадовался, когда одно удалось реализовать. К концу дня сооружение несколько уменьшилось, зато выглядело оно куда лучше. Тома был вне себя от счастья.

Тэйн случайно толкнул возившуюся у очага Рулу.

– Извини, – сказал он. – Могу я чем-нибудь помочь? Мне нравится готовить.

Женщина удивленно на него посмотрела. Перед ней был рослый мужчина, мускулистый и жилистый, который двигался словно тигр, производя впечатление постоянно сдерживаемой огромной силы. Кожу его испещряли сотни шрамов. Ни в его внешности, ни в поведении не чувствовалось мягкости, но пальцы оказались весьма ловкими, а их прикосновение нежным, когда он взял у нее нож и сковороду.

– Ты не против?

– Против? Ты шутишь. Я уже два года не знаю ни минуты отдыха, а ты хочешь знать, не против ли я?

– О, есть один секрет, когда у тебя слишком много работы и не хватает времени. Он состоит в организации и в том, чтобы соответствующим образом настроиться, прежде чем начать. Большинство людей разбрасываются, пытаясь делать все сразу.

– Чтоб мне провалиться. – Рула, относившая воду в загоны для овец, остановилась и заглянула через плечо Тэйна.

– Я люблю готовить, – сказал Тэйн, переворачивая подрумянившуюся баранину. – Для меня это возможность показать себя. – Он взял из пакета щепотку пряности. – Рула, если поджарить овощи, вместо того чтобы их тушить…

– Чтоб мне провалиться, – снова сказала Рула.

Устроившись на полу, Тэйн подвинул к себе кувшин с пивом.

– Нужно стремиться к тому, чтобы набраться как можно больше опыта, – заметил он. – Опыт, может, никогда и не понадобится, но, с другой стороны, никто не знает, что ждет в будущем. Завтрашний день таит в себе ловушки для самых могущественных магов. Новый опыт – новая защита от превратностей судьбы. Что здесь случается с солдатами, когда они теряют руку или ногу?

– Они становятся нищими, – ответила Рула. – Тома, помнишь, как было сразу после войны? И квартала нельзя было пройти…

– В том-то и дело. А я мог бы стать поваром. Или переводчиком. Или кузнецом, или латником, в зависимости от увечья. Так что я всегда сумею прожить. Где Стебан? Я просил его собрать грибов – для последнего штриха. Но чудес не ждите, я никогда не добавлял грибы к баранине… Рула? Что случилось?

Тома вскочил и выбежал на улицу. Жена последовала за ним.

– Стебан. Он беспокоится за Стебана.

– Можешь сказать, в чем дело?

– Кайдаровцы… – Она побледнела, от ее прежней оживленности не осталось и следа.

– Кто они такие?

– Люди барона Кайдара.

Не сказав больше ни слова, она прислонилась к дверному косяку и уставилась в сумерки. Мгновение спустя вернулся Тома:

– Все в порядке. Он уже идет. Похоже, провел весь день с мальчишкой Коску. Я вижу и его стадо.

– Тома… – В голосе Рулы чувствовался страх.

– Мальчик может сам выбирать друзей, женщина. Я не настолько слаб, чтобы мои дети избегали друзей из-за моих страхов.

Тэйн слушал, помешивая овощи и пытаясь понять происходящее. Тома был чем-то напуган – это заметно по голосу.

Они с Рулой больше не говорили на эту тему, словно она повергала их в ужас.

Стебан собрал хорошие грибы. Тэйн слегка беспокоился из-за них – он не слишком доверял тем, кто не прошел обучения в легионе.

– Отлично, Стебан. Думаю, нам всем понравится.

– Ты готовишь?

– Я тебя не отравлю. Рыба ведь была вкусная?

Стебан неуверенно повернулся к отцу:

– Уэс сказал, что с них требуют дань: пять овец, пять коз и десять гусей. И его отец говорит, что платить не собирается.