Максим Ельцов - Интриги дядюшки Йивентрия [litres]

Белка вывернулась из рук Йозефика, по повалившемуся столбу залезла на одну из платформ и исчезла из виду. Молодой человек сплюнул на землю ломоть сажи, схватил в зубы ручку чемодана и, покряхтывая, полез по столбу. На покрытой сажей платформе виднелась цепочка беличьих следов, уводящих сквозь облака черного дыма прямо в пламя. Йозефик повязал на лицо носовой платок, чтобы хоть как-то защититься от дыма, и побежал по следам.

– Йойк, сволочь, стой! Стой, кому говорю! – кричал Йозефик мерещащимся ему в дымных клубах очертаниям. – Крыса хвостатая, а ну ко мне! Ко мне, я сказал.

Неожиданно платформа закончилась. Просто оборвалась. Внизу горела смолянистая лужа, а вокруг Йозефика сомкнулось дымное кольцо. Молодому человеку страстно захотелось стать птицей и улететь из плена огненной смерти. Он посмотрел вверх на жирный искрящийся чад и передумал. Под платформой что-то взорвалось и дым на несколько мгновений рассеялся. Йозефик увидел пешеходный мостик, высокой дугой перекинувшийся на другую платформу. Платформа треснула и начала обваливаться вниз. Йозефик в последний момент успел взбежать на мостик, который, лишившись теперь с одного конца опоры, качался, как удочка в руках клюющего носом рыбака. На следующей платформе следы Йойка возобновились.

Теперь Йозефик был ближе к бушевавшему пламени, но тут хотя бы было меньше дыма. Воздух был нестерпимо горяч. Глаза, казалось, превратились в два шершавых камешка, которые нещадно натирали веки и, кажется, цеплялись за мозги. Горло пересохло до состояния мертвой пустыни, в которой не было смысла искать оазис. Йозефик даже сглотнуть не мог, потому что было нечего и какая-то штука во рту зацепилась за другую.

«Вот как Глауз с парнями завялились, – подумал Йозефик. – Да и я недалеко ушел».

Впереди на платформе с грохотом упала какая-то труба. Йозефик посмотрел, откуда она могла свалиться, и увидел водонапорную башню на трех опорах. Заклепки на одной из опор полопались от жара, и вся конструкция ходила ходуном. Йозефик, задыхаясь, подбежал к башне. Где-то там наверху, за клубами дыма спряталась вода. Много воды. Он схватился за опору и дернул. Он с тем же успехом мог бы попытаться вырвать гору из земли. Он обреченно согнулся.

«Так близко, а не достанешь, – подумал Йозефик. – Мне же всего ничего надо! Всего ничего? Да, всего ничего. Вот ты ничего и не имеешь. Заткнись! Сейчас бы в душ… Ишь размечтался, вобла. Душ!!!»

Йозефик достал револьвер и сразу же уронил, такой он был горячий. Он поднял его двумя пальцами и несколько раз перекинул из руки в руку, как печенную в золе картошку. Когда стало понятно, что больше он не остынет, Йозефик влепил все оставшиеся патроны в бак на вершине башни. Он продолжал впустую клацать курком, пока сверху на него не упало несколько струй славной воды.

«Славная водица! Славная теплая водица! – думал Йозефик, вертясь под струями воды и чуть не пальцами заталкивая живительную влагу в рот. – Моя водица! Вся моя!»

Счастье было недолгим, подкравшееся еще ближе пламя стало кипятить воду прямо на лету, и освежаться с ее помощью стало труднее. Йозефик понял, что надо двигаться дальше. Перед тем как покинуть свой оазис, он набрал воды в чемодан и сделал еще несколько глотков горячего чая без заварки.

Он вновь бежал по следам Йойка, и от него валил пар. За спиной колоколом ударила упавшая пустая башня, но он не обернулся. Платформа начинала крениться на один бок и, кажется, погружалась в бульон из расплавленной щебенки, шпал и рельс. Прямо на глазах она легла на один борт, и Йозефику пришлось бежать по торцу платформы. С нее в огненное озеро валился всякий хлам, и некоторый этот хлам очень громко взрывался и летел обратно, но уже по кусочкам. Такой номер стоило бы показывать в цирке: «Акробат с чемоданом над Огненной Смертью. Сгоревшим зрителям деньги за билеты не возвращаются».

Платформа стремительно уходила на дно. Поверхность булькающего стекла была так близко, что волосы на ногах у Йозефика закурчавились, а подошвы ботинок запахли лесным костром.

Сверху рухнул мост, и молодой человек перепрыгнул на него, а потом на крюк проезжавшего мимо козлового крана. Кран оказался попутный – он шел к вокзалу с остановками в синем пламени и адском огне. По крюковому тросу Йозефик благополучно залез на балку крана и, по-прежнему изображая акробата с чемоданом, побежал по ней к кабине. В кабине никого не было. На рычагах управления лежала обуглившаяся бочка. Это она правила краном. Из нее медленно текла истошно-розовая краска.

«Какая гадость. Надо отсюда убираться поскорее», – подумал Йозефик и посмотрел вперед. Можно, конечно, сказать, что он посмотрел вдаль. Но до дали он мог рукой дотянуться. Она была черная, жирная и пахла палеными волосами. Кран медленно ехал по уходящим в преисподнюю рельсам. Скорость погружения у него была выше скорости движения вперед. За ним скрежетали разламываемые взрывами упрятанных в них механизмов платформы, и их огромные куски поднимали в воздух огненные фонтаны.

Кран почти затонул у начала пассажирских платформ, у которых было, так же как и на вокзале Лупри, три уровня. Это были украшенные кирпичом бетонные конструкции. Они еще только начинали участвовать в огненном шоу. От жара на них вспыхнули скамейки, урны и доски объявлений. Холодными оставались только сосиски в тележке с хот-догами. Йозефик разбежался по крыше кабины и прыгнул на платформу. По приземлении он поскользнулся на кипящей жевательной резинке и уткнулся носом прямо в беличьи следы.

– Йойк! Йойк! А ну иди сюда, паразит ты этакий! – радуясь, что его питомец жив, крикнул Йозефик. Если бы он не был так обезвожен, то, может, пустил бы слезу. Как он так быстро привязался к такой в принципе злобной твари, Йозефик не знал.

Следы как-то подозрительно петляли и переплетались, будто у Йойка голова шла кругом и он путался в лапах. Йозефик из-за дыма был вынужден бежать в точности по следам, что он и делал. Он бежал спасать своего друга, не обращая внимания на ширящиеся разломы под ногами и падающий сверху горячий хлам. В нескольких шагах за ним платформа просто сложилась. Сначала в никуда рухнул первый этаж, и его место занял второй и наслаждался первым местом, пока на него не рухнул третий и они оба не исчезли в снопе искр.

Молодой человек пробегал мимо лифта, когда платформу перед ним разворотило и из разлома вылезла изломанная наподобие ромашки труба, изрыгавшая пар. Йозефик оказался в ловушке. С одной стороны, его ждал «вир Тонхлейн гриль», а с другой – «вир Тонхлейн, тушенный на пару». Спасением был лишь лифт. Но он отлично помнил утреннюю поездку на лифте. Даже в штатном режиме это устройство было смертельно опасным, а когда кругом иступленно корчится сам хаос…