Максим Ельцов - Интриги дядюшки Йивентрия [litres]

С дребезжащим, как кофемолка, сердцем Йозефик лежал на узких высоких ступеньках и не моргая смотрел на дверь. Она меняла цвет, и от нее ощутимо повеяло жаром. Это вывело Йозефика из ступора, точнее, вновь вернуло его в адреналиновое безумие. Он рванулся вверх по ступеням на всех четырех конечностях, что было много удобнее в узком пространстве. При этом вверх смотреть было крайне неудобно, поэтому он следил за ногами. За ними был нужен глаз да глаз, так и норовили наступить мимо ступени. Внезапно он налетел на какое-то препятствие, и это препятствие сильно оттолкнуло его назад. Молодой человек проехал на животе несколько ступенек. И поднял взгляд.

Выше него на лестнице стоял таинственный высокий человек, уже ранее встреченный вир Тонхлейном на перроне и, может быть, в диванной комнате вагона-ресторана. Его поведение, ранее казавшееся недружелюбным, стало откровенно агрессивным. И даже очень. На это намекал странного вида зеленый нож с крюком на конце и множеством зубцов. Незнакомец неестественно быстро промелькнул на несколько ступенек вниз, сократив тем самым расстояние до минимального. Нож так же неуловимо мелькнул под потолком. Через мгновение или даже полмгновения Йозефик должен был лишиться головы и, если от нее есть хоть какой-то толк, жизни.

Полмгновения в состоянии адреналинового безумия – это все равно что время ожидания автобуса в час пик. Йозефик успел удивиться причудливости ножа незнакомца, поведению незнакомца и желанию незнакомца убить его. А еще он успел вытащить из кармана револьвер и прицелиться.

– Раз-два-три-четыре-пять, – под усиленные эхом хлопки револьвера скороговоркой прокричал Йозефик. – Прекрати меня пугать! Шесть-семь-восемь! – уже с некоторым удивлением продолжал он. – С каких это пор столько патронов носим?

Незнакомец задергался и издал странный писк. Он стал оседать вдоль стены, но нож не бросил и, кажется, издыхать тоже не собирался. Йозефик же не собирался терять времени или извиняться. Он вскочил на ноги, поднялся по лестнице до корчащегося незнакомца и хорошенько пнул его каблуком прямо в лоб. И заорал от ужаса.

От удара Йозефика с незнакомца слетела шляпа. И маска, которая под ней была надета, треснула по швам. Из дыры в дешевой крашеной резине показался большой фасетчатый глаз и сломанный усик. Йозефика передернуло от отвращения. Никакого желания снимать маску полностью и любоваться тварью под ней у него не было. И притрагиваться было страшно, даже смотреть на нее было страшно. Он с брезгливо отбросил револьвер и попытался вытереть ботинок о ступеньку.

Что-то взорвалось на машинном уровне, и вагон сильно тряхнуло. Снизу стал подниматься густой дым. Йозефик вспомнил про Йойка. С одной стороны, этот не по размеру злобный рассадник блох мог постоять за себя сам, но с другой стороны, что он смог бы сделать против горящего вагона да еще сидя запертым в чемодане из кожи не священных шаунских крокодилов?

– Я иду, Йойк! Держись, друг! – приняв героическую позу, крикнул Йозефик и снова на четвереньках побежал вверх по лестнице.

Возле двери второго этажа ему преградил путь офицер-железняк. Из-за двери слышались панические крики пассажиров, звон обваливающихся люстр и треск дерева. Офицер отстрелял из револьвера весь барабан и прокричал в коридор, вставляя новые патроны:

– Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие! Честное слово, как обезьяны себя ведете!

Вновь подивившись безумству мира, Йозефик воспользовался своим приземленным способом передвижения, подкрался к офицеру и, когда тот уже вновь поднимал револьвер, изо всех сил дернул его за ноги. Офицерская голова гулко ударилась о ступени, но сознания он не потерял, лишь немного опешил. Йозефик же развил успех. Он переполз через офицера выше по лестнице и зубами вцепился тому в руку.

– Пассажир, успокойтесь. Патронов на всех хватит! – заверил вир Тонхлейна офицер, за что был удостоен бешеного взгляда.

Йозефик все же выгрыз револьвер из руки офицера и побежал наверх, размахивая новой игрушкой и крича, как разъяренный лев:

– Держись, Йойк, я уже близко!!! Папочка идет!!!

Из-за своих воплей он не услышал предсмертного крика офицера, хруста огромных жвал и стука, с которым офицерская голова катится вниз по ступеням. Какая-то тварь в старомодном пальто и рваной маске из карнавального магазина на фасетчатом глазу гналась за своей добычей.

Йозефик поднялся на третий этаж и побежал по коридору. С потолка шел хрустальный дождь из крошечных люстр, что было красиво. На полу же кувыркались пассажиры в каком-то исступленном желании друг друга поубивать. Была уже видна дверь его каюты, к счастью, закрытая, значит, никакой обезумевший адвокат или банкир не откусил голову его милому беззащитному грызуну-убийце. И тут в коридор вышла она.

Огромная необъятная туша с намотанной на шею дохлой лисой и размазанной по щекам кусковой помадой. Министерская жена высилась своей многослойной тушей с прожилками над остальными пассажирами, которые, по-прежнему продолжая душить, кусать и царапать друг друга, все же попытались убраться от нее подальше. Падающий с потолка хрусталик неожиданно изменил траекторию и прилип к ее орбите.

– Тонхлейн! – заорала она, и по коридору пошла волна лопающихся деревянных панелей. Во все стороны брызнули щепки.

– Если ты сожрала белку, то тебе конец! – укрывшись в каюте, облюбованной для взаимного смертоубийства двумя пухленькими мужичками, крикнул Йозефик.

Взбешенная сударыня с кровавой пеленой перед глазами и дрожащими от ненависти руками человеческой речи не разумела, кроме одного слова, что некоторые посчитали бы весьма лестным:

– Тонхлейн!!!

Прошла еще одна волна щепок, и вагон вздрогнул. Потом еще раз. Это шагала сударыня. Изрядно вспотевшие мужички, в своей борьбе удерживающие паритет, переглянулись и выпрыгнули в окно. Йозефик очумело уставился им вслед и увидел, как оба подняли фонтаны брызг где-то далеко внизу и начали загребать к теряющемуся на горизонте берегу.

«Похоже, это мост через Келпиелское озеро, – подумал Йозефик. – Неплохой вариант. На чемодане выгребу, он же все-таки крокодиловый, значит, плавать обучен. Но сначала нужно спасти Йойка».

– Я иду, Йойк!!! – почти так же грозно, как сударыня, заорал Йозефик. Он побежал на нее, сильно наклонившись. Она приготовилась принять удар: выпятила живот и уперлась руками в поясницу. Такая конструкция остановила бы бешеного носорога. Йозефик в последний момент прыгнул на пол и проскользнул в своем шелковом костюме по полированному полу прямо между подобных колоннам ног сударыни. Он вскочил и поспешил запереться в своей каюте.

На дверь обрушился тяжелый жирный шлепок, что-то треснуло.