Франческа Флорес - Алмазный город [litres]

Тео стоял чуть поодаль от остальных, всматриваясь в темное жерло тоннеля. Рю просто подпирал стену. Рори уперла дрожащие ладони в колени и глубоко дышала.

Поморгав, чтобы глаза привыкли к темноте, Аина пробормотала, повернувшись к Рю:

– Спасибо. Ты здорово помог.

Тот усмехнулся и легонько оттолкнулся от стены.

– Можешь не благодарить. Я это не ради тебя. Просто не мог же я сесть сложа руки и дать им тебя прикончить раньше, чем мы выручим брата.

Голос его звучал сурово, но в конце последней фразы как-то надломился.

Да, что ни говори, сегодня он удивил Аину – и тем, что сумел выйти невредимым из боя с Шакалами, и тем, как сражался, не выказывая и тени страха, даже если на самом деле испытывал его. Между прочим, раз младший Хираи так метко стреляет, он запросто мог бы ухлопать ее накануне, когда она напала на его брата. Почему же он этого не сделал?..

Аине пока что не удалось раскусить его до конца, но ясно одно: он пойдет на все, лишь бы найти Кауту. И решимость Рю исподволь, сама собой восхищала девушку, хоть она и собиралась предать его.

– Ладно, пошли, – сказала Аина, стараясь тоном продемонстрировать бóльшую храбрость, чем ощущала на самом деле в этой сгущающейся со всех сторон тьме. – Поищем, где тут можно выбраться на улицу.

– У меня есть идея, – предложил Рю. – Этот проход приведет нас к сточной системе под строящимися линиями метро. По ним мы и выйдем наружу.

– Откуда ты знаешь? – спросила Аина.

– Моя семья уже почти сто лет занимается рытьем шахт и добычей ископаемых, знаешь ли. Приступая к любым подземным работам, Дозор всегда запрашивает нашу экспертную оценку. Да и оборудование, которое они используют, – чье оно, как ты думаешь?

Юноша говорил со спокойной уверенностью человека, рожденного в богатстве и не способного отличить собственные достижения от, так сказать, унаследованных. Это само по себе раздражало Аину, а тут он еще и добавил:

– Хорошо, что у вас есть я, верно?

– Посмотрим, – сказала она, поборов желание закатить глаза.

И Рю первым зашагал по широкому темному тоннелю. Очень скоро в ноздри девушке ударило зловоние канализации. По правую сторону послышалось журчание воды, так что идти приходилось, почти прижавшись к стене.

Кровь все еще сочилась из пулевого отверстия в боку, и ноющая боль пронзала все тело Аины, но сейчас поделать с этим что-либо не представлялось возможным. Девушка задумалась о том, почему сохранила жизнь Олафу. Ведь так просто было отправить его на тот свет, тем самым очистив этот от лишнего врага. В глубине души ответ она, конечно, знала: даже если Олаф ее не помнит, не ассоциирует с той маленькой девочкой-беспризорницей, у нее не поднимется рука расправиться с товарищем по несчастью. С тем, кому жизнь с детства сулила так же мало, как самой Аине. Ей просто захотелось дать ему еще один шанс – даже сознавая, что он на ее месте так бы не поступил, а Коль высмеял бы ее за сентиментальную глупость.

Вскоре подземный проход пошел под уклон. Дыхание девушки стало поверхностным и прерывистым, хорошенько следить за дорогой теперь было трудно. Она старалась напряженно вглядываться в каждый утопающий во мраке угол, который они огибали. Невидимые твари во множестве шныряли вокруг, мерзко царапая когтями по стенам и полу тоннеля. Аина усмехнулась: любой другой Клинок на ее месте радовался бы этой темноте как средству скрыться от посторонних глаз, да и сама она не раз пользовалась этим ее качеством, но все же терпеть не могла мрак. Да и к чему он ей? Аина давно научилась быть незаметной и смертоносной даже при самом ярком свете дня.

Под Косином вилось множество подобных тоннелей, напоминавших девушке о тех временах, когда родители брали ее с собой на тайные подземные богослужения в честь Матерей. Каждую неделю они меняли маршрут, проникая в городские недра через разные проходы – Аина ни разу не сумела определить, где они входили и выходили. Взявшись за руки, все трое просто шли и шли, затаив дыхание и подпрыгивая от страха всякий раз, когда улавливали чьи-то чужие шаги во тьме. Иногда это были шаги гвардейцев – тогда они забивались в ниши и прятались там, пока опасность не минует. Бывало, им встречались другие инозены, в знак приветствия прижимавшие пальцы к губам и жестами приглашавшие следовать вместе к общей точке назначения – туда, где сакорен проводил обряды перед алтарями, освещенными так тускло, что паства едва различала строки молитв, записанных на старинных скрижалях. Впрочем, это не имело значения – ведь ни Аина, ни ее родители не умели читать.

Эти молитвы на древнем священном языке ее мама знала наизусть, и когда они слетали с ее губ, маленькая дочка просто повторяла за ней звуки, не понимая, что те означают. Как правило, на подобных религиозных церемониях внимание девочки отвлекали фигуры, вырезанные прямо в каменных стенах: вместо того чтобы следить за происходящим, она пожирала глазами Калаан с красным луком и стрелами и Изар с серебряной арфой… Правда, иногда она тоже искренне молилась. Просила Матерей присмотреть за их семьей на смертельно опасном пути к месту обряда и обратно домой. Или, наоборот, просила Их вразумить родителей, чтобы они прекратили ходить сюда, поберегли себя и взывали бы к Богиням только в сердце своем, а не так вот вслух, рискуя быть услышанными кем угодно посторонним.

Можно, пожалуй, сказать, что не Коль, а именно мама стала первым человеком, научившим Аину молчанию, осмотрительности и скрытности. Время от времени девушка до сих пор задавалась вопросом: знала ли ее мать, что в один печальный день им неизбежно придется оказаться перед ружейными дулами, и старалась ли нарочно научить дочь вести себя тихо, как мышь, реагировать на опасность быстро, как мышь, и тем самым спастись, когда наступит время спасаться.

Спина Рори все время мелькала перед ней во тьме, и Аина старалась сосредоточиться на том, чтобы не отставать от нее и не дать мраку поглотить себя полностью. Интересно, насколько глубоко эта девица посвящена в религиозные верования своей тетки? Знает ли она молитвы или они изгладились из ее памяти, как изгладились они из памяти самой Аины? И если тетке придется поплатиться жизнью за свои магические тайны, сочтет ли Рори это благословенной жертвой или бессмысленным самоубийством?

Полчаса спустя Рю шепотом велел всем остановиться и знаком указал на лестницу, привинченную к стене. Один за другим они вскарабкались на нее и оказались в новом тоннеле – на один уровень выше первого. Здесь было немного теплее, но в воздухе клубилась такая густая пыль, что путники, не переставая, кашляли на ходу. В конце этого прохода им открылась широкая искусственная пещера, освещенная тусклыми огнями, тянувшимися вдоль потолка. Там перед Аиной предстала странная картина: куча гигантских полых кусков металла. Вагоны, поездá! Все это напоминало какой-то мавзолей тянущихся к верхнему свету металлических тварей в два ее роста каждая. В новостях Аине часто приходилось слышать, как благодаря подземным составам Шумеранд скоро выйдет вперед в гонке мировой индустриализации.