Франческа Флорес - Алмазный город [litres]

Аина долго ничего не отвечала. Мысли путались в ее голове. Убивать или быть убитым… Магия или промышленность. Две вещи несовместные. Существовать одновременно они не могут – сталь и дым заводских труб не терпят нюансов.

– И когда ты понимаешь, что выбора нет: или такая работа – или никакой, – медленно проговорила она, – то и это еще не все. Приходится бороться даже за нее. Просто бросить ее, если стало слишком трудно, не получится.

Тео взял ее ладонь и зажал между своими.

В этом ракурсе лунный свет, падая на лицо юноши, подсвечивал золотые искорки в янтаре его глаз. Он сидел так близко, что Аина без труда могла бы сосчитать его ресницы или, если опустить взгляд пониже, – многочисленные шрамы на руках. От этой близости становилось теплее, и к ней возвращалась отвага – взаимная верность и преданность оказывали почти физическое воздействие. С тех пор как девушка осталась без Коля, она начала обращать внимание на то, как Тео держит ее за руку, как касается плеча, как задерживает ее в своих объятиях чуть дольше, чем нужно…

Или это только игра воображения? Вероятно, Аина просто настолько привыкла к холодности со стороны шефа, что теплые проявления от других – любых других людей, даже в микроскопических дозах, казались ей исполненными большего значения, чем на самом деле.

Наверное, все эти прикосновения и взгляды Тео – это просто нормальные прикосновения и взгляды лучшего друга? А девушке ведь вовсе не хотелось разрушать эту дружбу поспешными или неверными догадками или фантазиями о том, чего на самом деле и в помине нет.

– Надо просто решить, что для тебя важнее всего, и сосредоточиться только на этом, – добавил Тео, отпустив ее ладонь. – Вот как я – на заботе о маме, например. Все мои дела и решения проистекают из этого. Так и с тобой. Я тебя знаю: если это задание по-настоящему много для тебя значит, ты в лепешку разобьешься, все и всех сметешь на своем пути, но выполнишь его. И тогда обретешь нормальную жизнь, преуспеешь там, где твоим родителям и не снилось, и такими способами, которым никакой Коль не смог бы тебя научить. Ну и, само собой, на мою помощь всегда можешь рассчитывать.

– А ты – на мою, – отозвалась она.

Его слова продолжали звенеть в ее голове гулким эхом: « Надо решить, что для тебя важнее всего, и сосредоточиться только на этом» .

Завтра они вернутся к работе. Отправятся к тетке Рори. Потом найдут Кауту.

Коль вытащил ее из лап улицы, но ведь это она сама решила, что пойдет с ним, станет на него работать. Сама справилась с наркотической зависимостью – перестала нюхать клей. Сама ежедневно рисковала жизнью, упорно пробиваясь наверх в криминальной иерархии. Столько народа полегло на этом пути, а Аина уберегла себя.

Так что, если она в чем и поднаторела, так это в выживании. Этого у нее точно не отнять. Она справится с проклятым заданием, останется невредима и никогда больше не попадет в такую переделку.

Проснувшись на следующее утро, Аина натянула на голову одеяло и крепко зажмурила глаза. Здесь, в квартире Тео, было так уютно. Так легко представить себе, что ее жизни не грозит никакая опасность. Забыть о враждебном мире за окном.

«Может, я заразилась мягкотелостью от Рю?»

Она нахмурилась, вспомнив картину, которую они с Тео застали, возвратившись вчера домой. Рю с Инес увлеченно и беззаботно болтали о картинах, развешенных по стенам. Лицо Инес светилось радостной улыбкой, и Тео, взглянув на нее, сразу как-то расслабился, впал в благодушие. А вот Аина, наоборот, испытала потребность оградить старушку от непрошеного внимания. Разве может Стальной барон-миллионер проявлять искреннее сочувствие и внимание к кому-то вроде Инес, или Тео, или ее самой? Какое право он имеет вот так вот рассиживать у нее дома, есть ее хлеб, зная, что в любой момент может вернуться в роскошный собственный особняк? Аина, конечно, понимала, что здесь ночевать безопаснее, чем в усадьбе Хираи, где она сразу попалась бы на глаза кому-нибудь из огромного штата прислуги, но что-то Рю уж слишком свободно и вольготно пользуется их гостеприимством.

Она села на постели и стряхнула с себя остатки сна. Чем скорее эта история закончится, тем скорее этот зарвавшийся барон исчезнет из их жизни.

Первым делом Аина проверила рану. Та затягивалась, кровотечение остановилось. Едва размотав бинты, она услышала из соседней кучи одеял голос Рю:

– Доброе утро! – Он передал ей чашку мятного чая.

Девушка хмуро посмотрела на него поверх ободка чашки. Выражение лица юного богача не изменилось. И время было еще слишком раннее, чтобы без кофеина созерцать эту улыбку до ушей и сверкающие глаза. Надо же, он и вправду думает, что она собирается сохранить жизнь его брату. Аина подавила краткий приступ жалости и, отвернувшись в сторону, торопливо, несколькими большими глотками выпила чай.

Тео со стуком поставил на стол свою пустую чашку.

– Надо бы выйти пораньше.

– Ты ведь небось никогда не бывал на Куче? – обратилась Аина к Рю. – Не самое безопасное место в городе. Вот буквально на днях нашли там чей-то труп – точнее, куски расчлененного трупа в разных мусорных баках. – Она повернулась к своему другу: – Может, не стоит брать с собой Рю? Оставим ему что-нибудь закусить, почитать, мягких перин побольше…

– Я иду с вами, – настойчиво возразил молодой Хираи голосом вполне спокойным. Только тревожный огонек в глазах при сообщении о расчлененном теле выдал его волнение.

Аина подалась чуть вперед, придав лицу озабоченное выражение:

– Это очень опасно. Я серьезно. Может, и вправду лучше тебе посидеть тут? Просто отдай нам деньги и…

Он издал короткий нервный смешок.

– С чего бы это? Держите карман шире. К тому же может понадобиться еще больше денег после этого поискового заклинания, а значит, нужно, чтобы я был рядом. Нет уж. Будем действовать, как договорились.

Девушка расстроенно вздохнула, но тут же и улыбнулась.

– Ну да. Как договорились.

Тео пошел собираться, Рю допил чай, а Аина уселась на пол рядом с ним.

– Почему ты оружия с собой не носишь? Палить ты умеешь. Метко, и руки не дрожат. Может, конечно, твой образ жизни не предполагает ежедневных перестрелок, но сейчас-то ты с нами. И очень пригодился бы с лишним стволом, на случай, если мы опять угодим в беду.

Рю покачал головой. Пыл, проявленный прошлой ночью на складе, куда-то испарился.

– Когда Каута рассказал мне всю правду о гибели родителей, я велел одному из телохранителей научить меня стрелять. Но если кто-то по-настоящему хочет тебя ухлопать, не спасут ни ствол, ни деньги, ни охрана. И мама с папой, и Каута – тому пример. – Он помолчал, затем заговорил еще тише: – Я решил: меня так просто не возьмешь. Однако мне не хочется привыкать разить людей пулями. Не желаю, чтобы убийство стало для меня обычным делом. Я, знаешь ли, все еще следую заповедям Матерей: цени милосердие превыше мести. Жизнь – драгоценный дар.