Франческа Флорес - Алмазный город [litres]

В конце концов, когда молчание стало каким-то совсем уж душным, Коль заговорил:

– Помнишь, что я тебе рассказывал тогда, на вокзале? Как первый шеф продал меня Стервятникам, когда ему понадобилось обрубить все концы и спокойно убраться из города?

Аина кивнула, стрельнув глазами в его татуировку со Стервятником, а шеф продолжил:

– Перед тем как встретиться с ним тем вечером, я подумал: не худо бы раздобыть немного лишних денег, чтобы мне с родителями начать новую жизнь, когда мы вытащим их из тюрьмы. Ну я собрал пару-другую товарищей и подписал их вломиться в один особняк на Аметистовом холме. Естественно, каждому предлагалась добрая доля, хороший куш, поэтому все согласились. Ну а после свидания с шефом в Башне, когда выяснилось, что он меня сдал и надул, мне подумалось: может, если я в свою очередь сдам Алмазной гвардии схему грабежа, они меня отпустят? А что? Совсем зеленого, безвредного, в общем-то, мальчонку – в обмен на предотвращение крупного грабежа в усадьбе важного Стального барона?

– А они не отпустили, – заключила Аина после паузы.

– Вот видишь, ты и то сейчас умнее, чем я тогда. – Коль с легкой улыбкой обернулся к ней: – И меня в клетку бросили, и дружков моих взяли.

– Держу пари, они не обрадовались.

– Отнюдь. Была среди них такая Клара, миланская девчонка, как и ты, и, кстати, на тебя чем-то похожая. После того как их повязали, она меня возненавидела сильнее всех, просто по-черному. После пары месяцев, проведенных в общей тюряге, затолкали они меня как-то в угол – и давай дубасить. Ногами, кулаками, локтями. Я, как мог, защищался и… эту Клару отпихнул. Сильно. Она свалилась с тюремной смотровой площадки во внутренний двор. Шесть этажей пролетела.

Аина опять помолчала, давая его словам улечься в голове. Представила себе девчонку, похожую на нее, окровавленную, умирающую на тюремном полу.

– Ну и что же ты скажешь? Ее тебе никто не приказывал убивать. Отвечаешь ты за ее смерть или нет? Винишь себя?

Вместо ответа Коль вытянул руку и заправил прядь волос ей за ухо. Жар его руки обжег Аине кожу.

– Сегодня у тебя хорошо получилось. Продолжай в том же духе… – произнес он, и девушка невольно просияла от гордости. Улыбка не сходила с ее губ, пока он не добавил: – Если не хочешь закончить как Клара.

…Уроки Коля запоминались легко, а забывались с трудом. Но сейчас, когда она смотрела на Рю, бредущего впереди нее под дождем, ее сердце сжималось все сильнее.

Когда они наконец добрались до знакомого склада и проникли внутрь, там стояла кромешная тьма, и у Аины пробежал холодок по коже. Дождь все еще мерно колотил по окнам. Вода сочилась из дыр в потолке, крысы сновали под ногами, но, по крайней мере, в помещении не лило как из ведра.

Спустившись по лестнице и миновав затхлый коридор, все четверо добрались до двери, ведущей на подпольный рынок. Аина просунула в щель несколько монет, назвала пароль и отступила на шаг, позволив двери перед ними распахнуться. Коротко кивнув привратнику, они устремились сквозь клубы табачного дыма, мимо фигур из выдувного стекла прямо в дальний угол. Даже в столь ранний час здесь уже толпились люди, энергично продавая и покупая товары и сведения.

Пока Рю под руководством Тео приобретал необходимый для операции инвентарь, Аина встала в стороне, у края обширного стеганого покрывала, расстеленного на полу. Поверх него люди сидели и курили что-то, клубившееся в высоких трубках из цветного стекла. До девушки доносились разнообразные ароматы – перечной мяты, черной лакрицы, граната, кокоса. Дым со всеми этими запахами словно укутывал ее, придавая чувство защищенности – как в надежном укрытии.

Рю отсчитывал какому-то торговцу корс за корсом. Аина поймала взгляд Тео – у того на лице играла немного нервная улыбка. Может, он тоже чувствовал себя виноватым из-за того, что они собираются предать молодого Хираи? Рори, стоявшая в нескольких метрах поодаль, кивком указала в сторону прилавка, за которым обычно работала:

– Знаете, сколько лет я тут простояла, скупая контрабандное пойло? Восемь. Начала совсем ребенком. Но этого было недостаточно. И никогда не будет достаточно… Им нужно, чтобы мы прозябали в бедности.

– Еще бы, – без всякого выражения согласилась Аина. – Иначе как еще Баронам приумножать свои богатства? Если разрыв в доходах сократится, какой же они тогда будут элитой?

Рори скрестила руки на груди и склонила голову набок. Свет от ближайшей оранжевой скульптуры из выдувного стекла выгодно подчеркивал смуглый оттенок ее щек.

– Не знаю, как ты, а я устала играть по их правилам. Надоело. Что бы мы ни делали, как бы ни старались, они все равно не перестанут нас давить и притеснять, так что лично я не вижу другого выхода, кроме как дать отпор. Тео прав, без сомнения.

Аина помолчала, соображая, стоит ли признаться Рори в том, что они с Тео собираются сделать с Каутой, но решила воздержаться – чем меньше народу в курсе всего плана в целом, тем надежнее.

Однако она не сомневалась, что, когда с этим делом будет покончено, Тео не отречется от своей идеи так или иначе выступить против Баронов, так что и Рори, видимо, не останется одинока в своих намерениях.

– Ты молодец, Рори. Я тобой восхищаюсь. Нет, правда, – наконец сказала Аина. – Твоих родителей убили за религиозные убеждения, а ты все так же веришь в Матерей и готова сражаться за веру. А я вот всегда себя во главу угла ставила.

– Ну ведь обо мне все это время заботились тетя с дядей, не оставляли меня, так? – возразила девушка. – А о тебе никто не заботился. Тебе пришлось думать только о выживании и ни о чем другом. Да и нечем особо во мне восхищаться. Чтобы всерьез меня растормошить и сподвигнуть задуматься о чем-то, кроме своего будущего, потребовалась гибель Инес. Хорошо хоть, дядька с теткой надежно в бегах. То есть в безопасности, а мне ничего другого для них и не нужно. Значит, на этот счет можно успокоиться и попробовать наконец сделать что-то такое, за что было бы не стыдно перед родителями. Попытаться пошевелиться, изменить что-то вокруг себя. Тут я, кажется, вступила на правильную дорожку.

Аина попыталась придумать какой-то ответ, слегка встревоженная той легкостью и беззаботностью, с какой Рори выдавала свои признания и планы на будущее. Может, это искренняя вера помогает ей видеть все в таком ясном свете, а может, это, наоборот, глаза ей застилает давняя горечь потери родителей? И именно с ней, с Аиной, что-то не так, раз она не ощущает и крупицы той уверенности в себе, какую ощущает Рори?

Отвечать в итоге не пришлось – как раз подоспели Рю и Тео с целыми сумками только что закупленных товаров и оружия. Хватить явно должно было на всех. Не глядя на Рю, Аина отобрала себе то, что требовалось ей.