Франческа Флорес - Алмазный город [litres]

Девушка проворно натянула через голову рубашку, не забыв убедиться в сохранности нагрудной нашивки. Рубашка оказалась слишком просторной – пришлось заправить ее в брюки. Затем Аина проверила оружие – легко ли будет выхватывать его в нужный момент, и взяла у напарника две динамитные шашки, обвязанные длинными шнурами, а также веревку и спички. Зарядила свою духовую трубку ядовитым дротиком, расположив остальные у пояса так, чтобы они находились под рукой. И, ободрительно кивнув друг другу, они распахнули дверь и вышли на девятый этаж так расслабленно, словно были начальниками этой тюрьмы.

Как только прожектора сверху переместили свои лучи к нижним уровням застенков, оставив вдоль здешней галереи лишь тусклый свет оранжевых ламп, Аина повернула налево, а Тео направо. Чем меньше огней, тем лучше.

У ближайшего угла дежурил охранник. Девушка спокойно кивнула ему. И, едва он поднял на нее глаза, выпустила дротик из трубки. Маленькое жало не успело еще даже впиться в кожу, как Аина резко развернулась на месте, заметив на середине смотровой площадки стражницу – женщину. У той расширились зрачки, свисток судорожно взлетел к губам, но девушка успела всадить ей в шею свою «отравленную стрелу», и тело несчастной с глухим стуком грохнулось на пол.

Действуя четко и стремительно, Аина растащила обоих сраженных врагов по углам прохода – туда лучи прожекторов почти не доставали.

Тем временем у противоположной стены Тео как раз вырубил последнего охранника и тоже запихнул его бесчувственное тело в закуток. Затем поднял взгляд – Аина знаком показала ему, что и она уже управилась.

Девушка распутала динамитные шашки, отсчитав ровно десять – как раз хватит на весь этаж. Оставшуюся половину взял ее товарищ.

Если разместить даже только по одному заряду на замкáх каждой камеры, взрыв должен получиться достаточно мощный, чтобы сорвать их и в то же время не обрушить весь проход, как в прошлый раз. Надо было оставить свободными пути отхода.

Лучи прожекторов снова пришли в движение и чуть было не поймали Аину в фокус. В последнее мгновение она увернулась в сторону и затаила дыхание, пока они не переместились вновь.

И – опять за работу. Приблизившись к первой камере, она легонько постучала по решетке. Внутри царила практически непроглядная тьма, но девушка все же различила у самых прутьев едва заметное движение человеческой фигуры. Узник поднял голову и, увидев незнакомку, широко раскрыл глаза от удивления.

– Мы пришли вас всех вызволить, – тихо проговорила Аина. – Отошел бы ты назад, пока не рвануло… А потом сразу беги со всех ног по южной лестнице на четвертый этаж. Там вентиляционное отверстие. Шахта ведет в тоннель метро. В нем горят огни, которые указывают путь к выходу на восточном берегу Миноса.

Такую же инструкцию она повторила перед каждой тюремной клеткой, не успевая даже убедиться, слушают ли ее. Большинство заключенных, впрочем, не спало, а будить остальных ей было категорически некогда. Взрыв так или иначе поднимет всех, и если в голове у них хоть что-то осталось, сами догадаются бежать.

Шанс будет у каждого – остальное зависит от них самих. Те, кто вырвется, смогут раскрыть все грязные тайны Ботикса. Генерал предстанет перед народом во всей своей красе.

Даже если всех их успеют переловить, от массового побега и грохота взрыва поднимется страшный переполох, который, надо надеяться, отвлечет внимание генерала от линазийской принцессы.

Но для Аины главное – спасти несчастных инозенов. Конечно, это доброе дело не вернет всех отнятых ею жизней, но хотя бы отчасти воздаст за смерть ее родителей, погибших за свою свободу.

« Жизнь – самый драгоценный дар », – так всегда говорили папа и мама.

Не прошло и пяти минут, как напарники вернулись к двери, через которую проникли на этаж. Тео молча протянул Аине один пистолет, оставив себе другой.

Она приняла его с дрожью в пальцах – в памяти сразу возникли картины изнурительных занятий с Колем, который требовал, чтобы она стреляла и перезаряжала оружие бессчетное число раз, как ни просила его ученица остановиться, сделать перерыв, дать ей отправиться от воспоминаний о гибели родителей.

Тогда юная Аина гнала от себя страхи, проглатывала их, убеждая себя, что Король старается ради ее же блага. Она хорошо усвоила все его уроки и обратила самое себя в смертоносное оружие, в очередное средство погружения города во тьму и ужас.

Вероятно, раз таких чудовищ, как они с Колем, можно искусственно создать, значит, можно и уничтожить? Чудовищам тоже доступен свободный выбор – встать на сторону террора и зла или обернуть свою силу против них.

Друзья осторожно приблизились к перилам площадки и заглянули вниз, туда, где девятью этажами ниже сияла усыпанная алмазами поверхность внутреннего двора. По ней, приглушенно разговаривая, неторопливо прохаживалось несколько охранников, другие сидели на стульях в самом центре. Никто из них, естественно, ни сном ни духом не догадывался о драматических событиях наверху.

Аина с Тео обменялись короткими кивками, одновременно чиркнули сразу пучком спичек каждый и подожгли шнуры. Последние к тому времени уже тянулись к динамитным шашкам на всех камерах седьмого, восьмого и девятого этажей.

Огонь доберется до каждой за несколько минут, не меньше, но нарастающий хаос и дымовая завеса надежно обеспечат отход арестантов.

Взломщики на несколько шагов отошли от клубка своих шнуров, извлекли из рюкзаков абордажные крюки и метнули их вверх, к площадке последнего, десятого уровня тюрьмы. Где-то там, наверху, крюки с глухими ударами закрепились.

Тогда напарники вскинули стволы и прицелились в широкие лампы прожекторов. В следующее мгновение их лучи ушли в сторону. Аину и Тео окутал мрак. Они синхронно выстрелили.

Стекло с оглушительным звоном водопадами посыпалось вниз, во внутренний двор. Тюрьма погрузилась во тьму, и отовсюду послышались крики охранников – но понять, что именно случилось, им уже не довелось: в тусклых огнях вдоль стен разглядеть что-либо на расстоянии было невозможно.

Посреди этой вакханалии криков и бестолкового топота огоньки взбегали по шнурам к динамитным шашкам и подрывали их одну за другой. Воздух ежесекундно сотрясался от взрывов. Аина пригнулась и съежилась.

Затем по стенам к потолку повалил густой дым. Оранжевые языки пламени зазмеились вниз, указывая оглушенным узникам путь на волю.

Аина и Тео в прыжке повисли на канатах, привязанных к абордажным крюкам, и направили оружие себе под ноги. В ушах у девушки звенело от взрывов, она почти не слышала воплей заключенных и охраны. Все тонуло в общей дикой какофонии.