Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

Может, ей следует попытаться найти Серефина?

«Продолжай идти».

Надя прикусила губу, разглядывая темный полог из листьев, закрывающий небо. Она скучала по солнцу, которого не видела уже очень давно.

Впереди показалась поляна. И как только она на нее ступила, то тут же увидела Малахию. Он развалился на одной из низких веток и небрежно ковырялся в ногтях. В груди у Нади кольнуло. Сейчас он выглядел точно так же, как в ту ночь в соборе. Из-за сурьмы под глазами они казались еще более бесцветными и странными, а в черных спутанных волосах блестели золотистые бусины и косточки.

На нем была та же одежда, в которой он исчез: черная туника и черные легинсы. А когда Малахия обвел ее взглядом, в его глазах виднелись отстраненность и какая-то жестокость.

Так что Надя не понимала, насколько он разумен.

– Как думаешь, к чему это приведет? – протянул он.

– Что?

Он махнул рукой.

– Все это. Храм, боги, история с Серефином. Для чего все это?

– Чтобы остановить войну, – спокойно ответила она. – Серефину нужно освободиться от Велеса. А мне нужны ответы. Марженя…

– Сука, которая тобой помыкает.

Надя замерла.

– Что?

– Ты слышала меня, – медленно произнес Малахия.

С легкой улыбкой на губах он спустился на землю. Его движения выглядели такими же изящными, как и всегда.

– Боги тебе не нужны, но ты не слушаешь голос разума, так что твои действия не имеют смысла. Ты и дальше станешь вести себя безрассудно. Война продолжится. И ничего не изменится.

– О чем ты говоришь?

– Сдавайся, маленькая клиричка. Ты проиграла. Ты убила короля Транавии, и разве что-то изменилось? Ну, кроме того, что твои ничтожные боги перестали с тобой разговаривать, потому что ты осмелилась поступить по своему желанию. Они недостаточно сильны и не способны противостоять магии крови, которую в Транавии может использовать даже ребенок.

Он шагнул к ней, словно хищник, и Надя отступила на шаг назад, но ощутила за своей спиной дерево. Она оказалась в ловушке.

Малахия прижал руку к коре рядом с ее головой, постукивая длинными железными когтями, а затем склонился ближе.

– Я был прав, как и всегда. Ты всего лишь девушка с кинжалом.

Он выдохнул, и она ощутила какие-то странные нотки в воздухе. Ее сердце сбивалось с ритма, врезалось в грудную клетку от ужаса, который она не могла объяснить. Ведь даже в самые жуткие мгновения – когда Малахия вырвал у нее на глазах сердце и съел его – он никогда не вызывал у нее такого первобытного страха. Надя никогда не верила, что он действительно сможет убить ее… Но сейчас она в этом сомневалась.

Его рукав слегка сполз к плечу. Надя перевела взгляд с его руки на лицо, а затем провела острым ногтем на левой руке по его щеке. И тут же на коже возникла царапина, из которой потекла кровь.

– Ты погубишь нас всех ради своей мести, – прошептала она. – Но ты и сам это прекрасно знаешь, Малахия Чехович… – Она замолчала. – Как и то, что не стоит недооценивать девушку с кинжалом.

Надя потянулась за своим костяным ворьеном, и ее тут же захлестнула паника, когда пальцы нащупали пустоту. Не раздумывая, она схватила другой кинжал и вытащила его из ножен.

На мгновение ее охватили сомнения. Что, если она ошибалась? Но даже в этом случае с Малахией ничего не случится.

Так что Надя уверенно воткнула клинок ему под ребра, пронзая сердце.

Кровь хлынула ей на руки. Теплая. Не его… Не его… Она права… Должна оказаться права!

Глаза телихнева побелели, а шок и смятение исказили лицо. С тихим болезненным вздохом, который так напоминал Малахию, он обхватил рукоять ее клинка. Надя закрыла глаза, не в силах смотреть на происходящее перед ней.

«Это не Малахия. Чудовище просто надело его личину».

К ее ногам повалилось тело. Она поежилась и стряхнула кровь с рук, заставляя себя успокоиться. После чего шагнула вперед и толкнула тело носком ботинка.

– Надя?

Вытащив ворьен, она резко обернулась. Малахия смотрел на тело у ее ног. И Надя сомневалась, что он может стать бледнее, чем сейчас. Но чего еще ожидать от того, кто только что наткнулся на свой собственный труп? Боги, перед ней действительно стоял Малахия? Неужели это он? Или еще один телихнева?

Эти существа встречались лишь в калязинских мифах. Метаморфы, которым достаточно и пряди волос, чтобы скопировать человека настолько, что даже родные не догадаются о подмене.

– Через минуту он изменит облик, – сказала она тихо, потому что все еще не верила, что перед ней действительно Малахия.

– Ты убила его? – Его голос звучал странно.

– Да.

– И он выглядел как сейчас?

О нет, еще более похожим.

– Да.

По ее телу прокатилась дрожь. Надя всадила в него кинжал. Нет, не в него. Это был не Малахия. Хотя телихнева вел себя в точности как он. Но вовсе не поведение насторожило ее. А лишь догадка. Счастливая догадка.

– Ох.

Звук больше напоминал громкий вздох, чем слово. Надя вытерла кровь с рук и поискала под ногами то, обо что можно вытереть лезвие.

– Как ты… ну… как…

– Как я узнала, что это не ты?

Он с трудом сглотнул и кивнул.

«Я и не знала. Боги, на самом деле я этого не знала». Он побледнел еще сильнее.

– Надя, – позвал он с отчаянием в голосе.

Она покачала головой.

– Ему… ему не удалось хорошо скопировать твои глаза. И ты всегда слегка вздрагиваешь, когда слышишь свое имя, а он даже глазом не моргнул.

Малахия продолжал сверлить взглядом тело. Телихнева все еще походил на него как близнец. Надя повернула лицо существа и провела пальцем по царапине, которую оставила на его щеке.

– Лес хочет, чтобы мы поубивали друг друга, – сказала Надя, а затем шагнула к нему и прижалась к его губам, даря нежное, успокаивающее прикосновение. – И мы не должны этого допустить.

С какой легкостью она лгала ему.

Его дрожащая рука опустилась ей на талию, а пальцы впились в ткань мундира. Его мундира. Она повернулась, чтобы продолжить путь, но стоило сделать шаг, как его рука соскользнула, и ее сердце сжалось. Надя резко обернулась. И увидела, что вновь осталась одна.

– Проклятье.

Голоса не замолкали. А тех, кого Серефин должен был разбудить, с каждым шагом взывали к нему все громче. Их крики смешались с голосами двух богов, превращаясь в невыносимую и тягостную какофонию. Он уже сбился со счета, пытаясь определить, сколько существ разговаривало с ним. Да и они уже давно казались одинаковыми, сливаясь в единый ужасный хор.

Серефин и сам не ожидал, что продержится так долго. Ведь насколько проще подчиниться и надеяться, что сможет пережить все это.

Глаза пронзала боль. Но ладонь Кацпера, сжимавшая его руку, дарила тепло и утешение. Хотя, судя по учащенному пульсу, того терзал страх.