Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

Ох, значит, реликвии не могли заменить калязинских клириков. Обидно. Надя обернула саван вокруг руки и тут же зашипела сквозь зубы от притока силы. Но она знала, как обращаться с такой огромной силой, и пугалась именно ее отсутствия.

Саван принадлежал своятове Владе Вотяковой. И, как только он соприкоснулся с кожей Нади, перед ее глазами вспыхнул образ девушки: примерно ее возраста, а может, немного постарше, с волосами до подбородка, которая со слезами на смуглом лице прижимала ткань к кровоточащей ране на животе.

Как только образ исчез, Надя осторожно высвободила руку и перевязала саваном голову. Аня взяла у стоящей рядом монахини головной обруч и височные кольца из темного железа, принадлежащие самой игуменье.

С трудом сглотнув, Надя надела головной обруч поверх савана. Она не заслуживала носить его.

– Мы лишились нашего преимущества из-за этого чудовища…

Надя не дала Косте закончить предложение и, обхватив за подбородок, повернула к себе его лицо.

– Я и сама прекрасно знаю, что сделал Малахия, так что можешь не утруждаться рассказом. Лучше заткнись и возьми себя в руки.

Его темные глаза сверкнули, а взгляд был направлен куда-то поверх ее головы. И что они все туда смотрят?

– Я должен защитить тебя.

– Так было раньше. Но теперь я не нуждаюсь в защите. Уже нет.

Он вздрогнул от этих слов. Так что Надя притянула его ближе и прижалась лбом к его лбу.

– Береги себя, – попросила она. – Я не хочу потерять тебя снова.

И она направилась к лестнице, по дороге вытаскивая свой ворьен из ножен. Но когда Надя проходила мимо Рашида, он поймал ее за руку.

– Что ты задумала?

– Хочу поздороваться с транавийцами, – ответила она.

Рашид нахмурился.

– Я спрашиваю не об этом.

Надя закатила глаза.

– Он явно сделал свой выбор. В пользу транавийцев… – она махнула рукой, – ну, или всего, что с ними связано. Значит, так тому и быть.

– Не убивай его, – крикнул Рашид ей вслед, когда она вновь направилась к лестнице.

– Не стану обещать этого, – отозвалась Надя.

Когда она приказала открыть ворота, никто не стал задавать ей вопросов. Казалось, никого не волнует, почему хрупкая девушка с головным обручем игуменьи монастыря отправляется навстречу транавийскому отряду.

Силы всегда делали ее немного безрассудной.

Надя вытащила один ворьен, а второй подкинула в воздухе и поймала за рукоять.

Вотякову благословил своими силами бог Крсник, и сейчас Надя радовалась, что могла призвать огонь, не вознося молитву к самому богу. Но при этом она не знала, на сколько хватит ее сил. Сколько магии хранили в себе реликвии после смерти клирика?

Холодное пламя лизало клинки ее ворьенов, когда она начала чертить круг на земле, чтобы оградить вход в монастырь. В оставленной взрытой полосе тут же вспыхивало пламя, создавая стену из огня – дополнительное препятствие для транавийцев. Закончив, она отступила к воротам, чтобы не сталкиваться с целой компанией в одиночку.

Безрассудство не всегда означает глупость.

Она напряглась, уловив краем глаза движение среди деревьев, и застыла, когда поняла, что это Малахия. Он одарил ее полубезумной улыбкой, которая отражалась в глазах цвета оникса. Его тело покрывала кровь, и, судя по всему, половина ее принадлежала ему самому. Надя сильнее стиснула ворьен, все еще сомневаясь, нападать на него или нет…

Как вдруг в Малахию врезалась рычащая фигура.

Пришло время встречать транавийцев.

Мощнейшая сила, бурлившая в ее теле, ощущалась совершенно иначе, поэтому Надя не сразу смогла ее обуздать. Огненный шар, отскочивший от ее кинжала, пролетел мимо цели, вдобавок к этому она не успела увернуться от атаки мага крови, который ударил ее в плечо и отбросил назад.

Именно так сражались все клирики, но она ощущала не только жар, лизавший ее кожу. Внутри ворочалось что-то древнее и гораздо более опасное, взывавшее к ней. Тонкая нить, протянувшаяся от гобелена, который описывает саму суть магии. Сумбурная, но ничем не омраченная тень бога. Сила, которой боги одаривают смертных по искорке, здесь тлела угольком, способным быстро превратиться в огонь.

«Так вот о чем она говорила», – подумала Надя, уклоняясь от волны силы и отпихивая с дороги калязинского монаха.

Огонь дал им время подготовиться к нападению и восполнить утраченное преимущество. Но очень скоро стало ясно, что транавийцы пришли сюда с определенной целью – за Надей. Она потянула за нить силы, тянущуюся от савана, как раз в тот момент, когда сквозь пламя шагнула Стервятница.

Старинная и несдерживаемая магия, которая тлела целые десятилетия, затрепетала в теле Нади. Она почувствовала во рту привкус крови и тут же сплюнула кровь.

Стервятница выбрала себе странную маску. Она больше напоминала челюсти с зубами, которые крепились веревками, пересекавшими лицо. А поверх нее сверкали черные озера глаз.

– Тебе меня не убить своими ножичками, – усмехнулась Стервятница.

Огонь за ее спиной все еще подчинялся воле Нади, так что она лишь усмехнулась в ответ и влила силы в пламя, которое тут же поглотило Стервятницу. Крики боли пронзили сотрясаемый сражением воздух.

Почувствовав движение рядом, Надя резко обернулась и увидела Костю. Он всматривался в огонь, который не только сдерживал транавийцев, но и давал калязинцам прекрасную возможность пустить в ход арбалеты. На лице Кости играла улыбка.

Вот только транавийцы еще не пустили в ход свою магию, и Надя гадала, что же их останавливает. Наверняка среди них имелся маг, способный противостоять ее чарам. Да и любой из Стервятников с легкостью бы справился с этим. Мощная волна силы пронзила пламя, и Надя едва успела отскочить в сторону. Но через мгновение Стервятница, которую Надя пыталась сжечь в огне, врезалась в нее и повалила на землю.

Вызванное Надей пламя тут же погасло.

И мир взорвался звуками сражения, которые на миг оглушили ее. Громкая какофония криков, воплей и звуков разрезаемой плоти смешалась с запахом магии огня. Железо и жар.

Поджав ноги к животу, Надя оттолкнула Стервятницу, отчего та врезалась в монастырскую стену. Если Стервятники нападут на монахов, живым не выберется никто. Так что ей предстояло удерживать внимание чудовищ на себе. Вот только она не представляла, где находились еще двое.

И оставалось лишь надеяться, что Малахия сражается с ними, а не рассказывает им о том, что у Нади есть реликвия, способная причинить реальный вред.

Осталось только понять, как обуздать силы этой реликвии. Потому что она оказалась слишком переменчивой и непохожей на все, с чем Наде приходилось иметь дело раньше. Эта сила не хотела подчиняться ее воле, а скорее просто проходила сквозь нее. Она шагнула вперед, и земля под ней взорвалась. Часть камней полетела в Стервятницу, а другая полетела в находившегося рядом монаха.