Сергей Петренко - Снимите розовые очки [litres]

Когда дормез остановился, мы вышли из него и подошли поближе. В этот момент совершенно неожиданно, впервые за последние дни, с моря подул свежий ветерок, и мы хорошо расслышали необычные чарующие звуки, раздававшиеся от арочной конструкции. Эти звуки были чистые и громкие и звучали подобно льющейся прямо из воздуха музыке. «Что это такое? – спросил я проводника. – Кто построил это странное здание и зачем?» Тот ответил, что арочную конструкцию соорудил кто-то из местных жителей, кто именно, он не знал, видимо, некий чудак, иногда и среди в общем-то прагматичных аборигенов встречаются такие. По рассказам других гномов, этот чудак-архитектор построил данное сооружение до того, как был возведен замок, находившийся поблизости.

Когда замок заселился людьми, они стали бывать возле арок и слушать мелодии ветра, а кто-то из землян дал название этому сооружению – «Эолова арфа», а оно затем прижилось в качестве названия самого города. Тому человеку, пояснил гном, сооружение напомнило нечто подобное, увиденное на Земле. Я слышал об этом играющем на струнах ветра одном из древнейших земных музыкальных инструментов и знал, что на Земле кое-где устанавливали подобные увиденной здесь конструкции, чтобы наслаждаться музыкой ветра, и был рад как бы встретить кусочек родной планеты тут, в чужом мире. Мы немного постояли, мечтательно внимая волшебным звукам, но потом ветер стих, так же неожиданно, как и начался, Эолова арфа также замолкла, и мы уселись в дормез и поехали дальше.

Так, в целом довольно однообразно, если не считать нечастых встреч с неизбежными составляющими гномьей промышленности, сопутствующими химической отрасли на любой планете, да обнаружения здесь земного музыкального инструмента, и прошел путь; наконец мы подъехали вплотную к первому морю, увиденному на планете.

Увиденное не сильно впечатлило. Совершенно обычное, море как море, вода слегка зеленоватого оттенка, по причине отсутствия даже малейшего ветерка застывшая, подобно ледовому полю. Ни одна волна, даже самая маленькая, не избороздила морщиной его маслянистую гладь. Ни облачка, отражавшегося бы в зеркальной поверхности воды, не было на небе. В общем – опять скукота. Оставалось надеяться, что хоть прогулка на местном корабле на встречу с морским чудищем внесет какое-то разнообразие в сонную монотонность путешествия. А то как-то не стоило, право слово, затевать столь дальнюю поездку, чтобы большую ее часть пребывать в сонной дремоте, обложившись подушками в дормезе.

Так или иначе, но Джина выступила с предложением выкупаться в этом море-океане. Мы поинтересовались у проводника, не будет ли это опасно, в связи с местной экологией. Но он ответил, что нет, совершенно безопасно; стоки с заводов, увиденные нами по пути сюда, перед тем, как попадают в море, превосходно очищаются от всех вредных примесей специальными приспособлениями – так что купаться можно. Нельзя сказать, что мы так уж безоговорочно поверили, но день был жаркий, на небе, как я уже говорил, ни облачка, в дороге, вдали от пригодных для купания рек, мы находились уже давно, поэтому сильно хотелось освежиться. Предложение Джины было с радостью принято.

Но одно обстоятельство чуть смущало нашу компанию – отсутствие купальных костюмов. Надо отметить, что налет средневековья не обошел своим вниманием и местную текстильную промышленность. Не знаю, откуда аборигены, готовясь к приему землян, выяснили привычки их предков времен Крестовых походов, но они точно знали, что в те времена наши пращуры нижним бельем не пользовались. Соответственно, здешние фабрики его не выпускали, как и носовые платки, носки и женские чулки, что порой вызывало определенные неудобства. Я так понял, что сами гномы эти предметы туалета в обиходе не использовали, хорошо хоть, додумались до выпуска зубных щеток и бритв для бритья, разумеется, из пластика, но очень острых и долговечных, а то с личной гигиеной было бы совсем туго. А так те, кто не имел желания зарастать бородищей по колено, могли бриться.

Разумеется, у каждого из нас в момент прибытия сюда нательное белье имелось, но за время пребывания тут оно заметно поиздержалось и к носке стало совершенно непригодно. Со временем все привыкали к его отсутствию, и проблем не возникало – поблизости от нашего замка, в частности, общественных пляжей не было, а то, в каком виде кто принимает банные процедуры дома, было его личным делом. Но сейчас небольшая проблема возникла.

Однако Джина, со свойственной ей решимостью, быстро с ней разобралась.

– Мальчики, – сообщила она, – не знаю, как вы, но лично я уже порядком запачкалась в дороге и хочу окунуться в чистую воду, если, конечно, она окажется чистой. Поэтому – вы как хотите, а мне совершенно наплевать на так называемые приличия, я пойду купаться в своем естественном виде. А вы решайте сами – оставаться вам целомудренно-грязными или все-таки, как и я, плюнув на условности, попробовать смыть с себя хоть полкилограмма накопленной в пути грязи и пыли.

С этими словами она подошла к берегу, понюхала воздух, попробовала воду ногой, затем бесстыдно обнажилась, показав соблазнительные изгибы точеной фигурки, и пошла по медленно опускающемуся дну вдаль, а затем, загребая длинными взмахами тренированных рук, поплыла.

Что нам оставалось делать? Разумеется, спустя пару мгновений компания в полном составе присоединилась к девушке, за исключением возницы, уединившегося в тени дормеза с любимым напитком; видимо, он не считал себя еще достаточно грязным для необходимого купания, или у него были какие-то тайные мотивы, вдруг он принадлежал к местной секте водоненавистников. Мы же, я имею в виду мужскую составляющую нашего общества, предпочли отсутствие надуманных приличий присутствию многодневных грязевых отложений на наших телах.

Немного позже мы выяснили у толстяка столь резкое неприятие им морских процедур – оказалось, что аборигены, несмотря на наличие на их планете водных массивов, совершенно не умеют плавать, причем никто. По всей вероятности, это было связано с какими-то древними, освященными многими тысячелетиями, местными табу, причину каких уже давным-давно забыли, но твердо блюли по сей день.

Пауль очередной раз повеселил компанию. Он, прикрыв причинное место одной рукой и почесывая объемный живот другой, забрел в воду до уровня колен. Затем сообщил, что вода, оказывается, для него слишком холодная и погружаться глубже он не собирается, считая себя уже достаточно чистым после омовения ног. Олаф, Бао и я открыли небольшую дискуссию по поводу того, считать ли Пауля достаточно чистым для нашего дальнейшего совместного путешествия, или он пока непригоден для присутствия в нашем обществе. Пауль также включился в диспут, выступив с утверждением, что он тоже имеет право голоса, так как обсуждаемый вопрос касается именно его внешнего вида. Большинством трех против одного мы постановили, что он пока что недостаточно чист для нашего сообщества, и забросали его горстями песка, сделав дальнейшее омовение Пауля попросту необходимым. Обиженно ворча, он погрузил пухлое тело аж по пояс и, посчитав себя достаточно вымытым, покинул акваторию, выйдя на берег обсыхать.