Николай Грошев - Сын славного города [СИ]

Поудобнее приладив походный мешок, Логран двинулся к сараю. Шёл медленно — темно, под ноги смотреть бесполезно, перед тем как на ногу вес перенести, надо прощупать землю, а то прозеваешь камешек и опять распорешь подошву. А он и так еле ходит. Второй раз такое пережить, да ещё сейчас, не имея запаса пищи — сомнительно, что сможет. Да и в принципе повезло, что пережил — не иначе, сама Прива благоволила ему. Но милость Богов не постоянна. Если повезло один раз, нет никаких гарантий, что повезёт снова. Скорее уж наоборот.

Посёлок погружён в тишину, людей на улице нет, в окнах не видно блеска свечей и масляных ламп, ему даже немного не по себе было от этой тишины. Даже в ушах звенеть начало.

Вскоре он добрался до сарая, выдохнул с облегчением и осторожно открыл дверь — благо не заперта была. Юркнув внутрь, остановился, поморгал — бесполезно, всё равно не видно ничего. Сарай добротно строили, щелей нет, лунный свет внутрь не проникает.

Пришлось на ощупь грабежом заниматься.

От деревни он уходил, обливаясь потом и боясь вот-вот услышать злой окрик, да топот погони.

Вроде пронесло — скрылся за холмом, а так никто его не окликнул, в селе всё так же тихо.

Однако он не останавливался и шёл всё время вперёд, до самого рассвета. Он бы и дальше шёл, да как раз на рассвете и увидел их — стены замка, возвышавшиеся далеко на горизонте. Туда и пошёл. Пещера какая или ручей в овраге, оно хорошо конечно, но в замках ещё лучше. Особенно, если замок тот окажется заброшен. И насколько он знал, это не мог быть Орхус, не мог быть и Южный замок, а внутри Сабаса, других обитаемых замков не осталось — господари либо сбежали, либо погибли в Святой войне, некому там теперь жить. Для крестьян замки не годятся, только если от людей лихих на время спрятаться, да и то — ещё успеть надо до него добежать.

Когда солнце поднялось над горизонтом, Логран добрался до ворот — метров пятьдесят ещё пройти и всё, прямо там и окажется. У широких дубовых ворот, распахнутых настежь.

Ворот, возле которых замерла странная тень.

Мальчик остановился, словно ударившись о невидимую стену. Пока шёл ничего не видел, но вот он подошёл ближе и в тени, что отбрасывала створка ворот, разглядел более густую, совершенно неподвижную, тень. Моргая ошалело, он смотрел на неё. Невысокий человек, с коротко остриженными волосами чёрного цвета, лицо смуглое, одежда почти чёрная, да чудная, что слов нет. За плечом торчит рукоять короткого меча. Да и то, что б это разглядеть, пришлось сильно напрячь глаза. На мгновение он даже подумал, что перед ним статуя — столь неподвижной она была и тёмной. Казалось, из обсидиана кто статую сделал, да тут и оставил.

А может и правда статуя…, или человек это? Как бы там ни было, а лучше, наверное, двигаться в другую сторону. Может статуя, может человек. А может ни то ни другое и не успеет он пообедать честно сворованной едой, как его самого на колбасу пустит дух какой самим Баргом сюда посланный, чтоб злодейства всякие людям чинить.

Так решив, мальчик повернулся спиной к замку.

— Баргов хвост… — Прошептал он в отчаянии — по полю медленно двигалась лошадь, неся на своей спине рослого всадника в кожаном доспехе. Всадник дремал и не видел его, но это ненадолго, он в любой момент может очнуться. Бросит короткий взгляд окрест себя и тут же заметит, что возле замка кто-то есть. А куда он от конного денется? Лошадь-то уж точно быстрее человека бегает.

Мальчик повернулся к замку, к воротам и обомлел — тёмный человек пропал!

Точно Баргов дух, то был. Злое место, замок этот. Не надо туда ходить…

Но делать нечего — ринулся, чуть ли не бегом к воротам. Он бы и бегом, да нога по-прежнему болела от каждого шага. Проскочил ворота, юркнул в сторону и в первый же дверной проём заскочил, молясь, что б те, во внутреннем дворе, его не заметили.

Вроде тихо, не кричит никто, топота ног не слышно. Не заметили вроде.

Логран прижался спиной к холодной каменной стене и осмотрелся. Забежал он в стенную пристройку, что раньше, наверное, служила складом для гарнизона или чем-то в этом роде — везде доски поломанные валяются, ржавый меч на стене висит, по всем стенам видны крючья и сгнившие полки, а в углу разорванный мешок с зерном, покрытый плесенью. Тут давно никого не было.

Что лишний раз указывает на суть личности тех, что во дворе замка сидят.

Он подобрался к узкому окошку и став на цыпочки, одним глазком выглянул.

У потухшего костра, сидят с десяток воинов, облачённых в крайне пёстрые одеяния. Один в кожаном панцире, другой в шерстяной рубахе, третий и во все в полотняном платье, с медной пластиной на груди. А уж лица говорят за них всё и сразу — словно из сельских сказок, вдруг воплотились они и среди живых теперь ходют — то лихие люди с больших дорог.

Чуть в стороне от них, посреди крепостного двора, три десятка людей. Стоят на коленях, повесив головы, все они связаны верёвками за шею и привязаны к одной общей верёвке. Одежда некоторых в запёкшейся, видимо, чужой крови. Люди измождены, лица их осунулись. В глазах у них легко угадываются горе и отчаяние. Даже в глазах совсем маленьких детей, отчаяние и покорность судьбе, не говоря уже о взрослых. Дети, мужчины, девушки и юноши — ни одного старика не увидел Логран. За то увидел их ладони — на каждой есть печать.

Он отступил от окошка и, подняв руку, стал смотреть на свою ладонь — на ней красовался такой же в точности шрам. Эти люди из деревень Сабаса, Свободные, как назвал их король Логан…

Мальчик вздрогнул и медленно повернул голову.

Зловещая тень, что он видел у ворот — она тут. Стоит у стены, не двигается, не моргает, словно и не живая вовсе. На ней обтягивающая рубаха и штаны, поверх коих жилет почти чёрного цвета, в виде символа Y, на лице повязка тёмная, скрывающая подбородок и кончик носа. Чёрные глаза пристально смотрят прямо на него.

Тонкая крепкая рука медленно поднялась, указательный палец зловещего духа прижался к маске на его лице — Логран, белый от страха, понял, что от него требует дух. Судорожно сглотнув, он поспешил отвести взгляд от страшных глаз духа. Взгляд его сместился ниже, на грудь колдовского создания — маленькая, выпуклая грудь, да явно не мужская. Ну, так оно и понятно. Разве может злой дух из теней тайных и злых пришедший, да шатавшийся по гиблым местам, вид мужской иметь? Нет, конечно — зло оно ведь в бабах всё, в мужчинах его ни капли, а бабы — то понятно всё, то Барговы создания. Это-то уж все знают. То правды истина древняя, от Богов самих.

По крайней мере, так отец ему всегда говорил…

Мужчина на лошади въехал в замок и спешился. Бандиты заголосили, к нему подошли несколько из них, лагерь в целом ожил, люди начали собираться вокруг всадника, а из обрывков их речи, Логран услышал то, что и так уже понял. Пленники с верёвками на шее, будут проданы в ужасное рабство, в дальние земли. Всадник как раз о покупателе вести и принёс. Покупатель ждал в километре отсюда, на самой границе Сабаса — всадник ещё не знал, как сильно он ошибался.