Николай Грошев - Сын славного города [СИ]

— Так, с этим всё. Теперь насчёт гадить…

Его прервал единый вздох облегчения, видать, не только Логран погадить жаждал, но боялся сделать это в любом удобном месте. Воин ухмыльнулся и кивком показал следовать за собой.

Очень скоро прибыли в маленькую комнатку, где поместиться могли не больше двух человек сразу. Собственно две дырки в полу и было. А ещё кадка с водой и факел, который факелом не был — Логран такое уже видел. Не отсюда ли госпожа Черара почерпнула свою срамную идею?

Гадили минут десять — копилось оно просто долго.

И, наконец, настал момент, когда всё закончилось и их повели в другое место — спать.

Ну, Логран, да и все остальные, судя по их лицам, да тому облегчению, что на них появилось сейчас, именно так и считали.

Но привели их обратно во двор.

— Гадить соберётесь, — говорил воин на ходу, — ищите похожую комнату, их в Малом городе много. Кто погадит где ему захочется — запомните одно. — И он указал на безмолвно висевшее на столбе окровавленное тело, по которому продолжали наносить удары деревянными мечами. Как один они вздрогнули — бедняга, похоже, давно умер. Однако не успели они отвернуться, как один из учителей крикнул что-то и избиение прекратилось. Парня сняли со столба, один из воинов взвалил его на плечо и понёс к стене. Парень, после третьего шага, встрепенулся и глухо застонал.

Живой…, сплошной кровоподтёк, голова вся крови. Логран сомневался, что парень доживёт до утра. И оказаться на его месте, естественно не стремился.

— Насчёт сбежать из Малого города — можете пытаться. Кто сумеет пройти мимо часовых на стене, его не станут наказывать. Догонят, да, но такой из вас, получит выбор — вернуться или уйти.

Логран ощутил, как затрепетало сердце — надежда есть!!!

— Пока никому не удавалось, а вот троих уже похоронили — сорвались со стены, в лепёшку о мостовую все трое. В земле за городом и закопали всех.

Сердце колыхнулось ещё разок в надежде яркой и вернулось к прежнему ритму.

Надежды нет.

— Позорные поступки, недопустимы. — Продолжал воин нравоучения свои. — Лишь сильный имеет право опозорить себя, потому что он сильный. — Железная логика. Логран даже не понял, что тут можно сказать против. — Но право сильного, требует доказательства. Большинство, умирает до того, как доказательство будет получено. — Мальчики переглянулись, как будто надеясь, что кому-то из них известна расшифровка этого бреда. Логран решил, что воин просто безумен, либо пьян, это бы всё объяснило. — Он, — воин указал на воина и мальчика на его плече, они только что миновали дверь в стене, — если останется жив, получит своё доказательство. Его позор будет забыт, так как его право на позор, будет доказано его силой.

Лограну показалось, что он начал что-то понимать, но легче от этого не стало совсем.

— А если он снова спрячется? — Спросил кто-то. Воин обернулся и этот кто-то, мгновенно побелев, тихо пискнул. — Это не я! Я молчал! Правда.

— Если он снова опозорит себя, ему снова придётся доказать своё право сильного. Сила не то, что дано единожды и остаётся навсегда. Сила приходит, но она может и уйти. Тот, в ком силы больше нет, докажет что имел право на позор, своей смертью. И тогда, в новой жизни, он, скорее всего, выберет себе более сильное тело, а его дух, навсегда запомнит слабость и никогда не поддастся ей вновь, а если поддастся — сумеет доказать своё право на позор, своей силой.

Всё-таки, этот воин был пьян в стельку…

Остановились они, пройдя весь двор полностью, на что ушло времени порядком — очень уж большим был этот двор. У стены, привалившись к ней спиной, стоял высокий воин с белокурыми волосами до плеч. Перед ним имелись три мальчика и три широких стола, а так же два соломенных чучела на столбах, обтянутых кожей, очень похожей на ту, из какой были сделаны жилеты и штаны воинов. Когда подошли и остановились, по двору пронёсся громкий вопль.

— Одноручный меч! Одноручный меч! — И сразу всё стихло.

Они обернулись на крик и увидели воина, который стоял среди двора в одиночестве. После его крика, от групп начали отделяться отдельные мальчики, из здания ещё несколько вышли, один на ходу жевал булочку какую-то. Все они стянулись к этому человеку. Спустя минуту, группа в два десятка мальчиков вместе со своим учителем двинулась куда-то к дальней стене.

Они повернулись обратно к белокурому воину. Что это было, мало кто понял.

— Пока не обращайте внимания. — Сказал им воин. Потом к белокурому повернулся. — Лид, пополнение к тебе. Принимай.

— Ну, принял. — Зевнув, ответил белокурый. — Всё?

— Всё, а ты что ещё хотел?

— Да ничего не хотел… — Взгляд Лида замер на Логране. — А этого зачем притащили?

— Учить, зачем ещё?

— Да понял я. Но ты глянь! — Он ткнул в него пальцем. — Он же старый!

— К Ригеду все вопросы. Он считает, что поступил правильно.

— И никто не возразил?

— Ну, он же тут, правильно? Значит, не возразил.

— Ладно, к воронам. Но сразу говорю — ничего не выйдет. Слишком старый.

Воин не ответил, просто пожал плечами и двинулся прочь.

— Давайте, берите одноручные мечи, начнём.

Логран подошёл к столу и взял меч из груды оружия.

— Я сказал одноручные баран! — Рыкнул Лид и отвесил ему подзатыльник. Логран инстинктивно пригнулся, крепкая рука Лида пролетела над головой, воин потерял равновесие и едва не грохнулся на стол. Логран икнул громко, побелел сильно и, глотая слоги, попытался промямлить извинения за свой вопиющий проступок. К его удивлению, более суровой кары не последовало.

— Молодец. Шустрый. — Вместо новой оплеухи, да посильнее и кулаком, сказал ему Лид, да ещё и кивнул уважительно. — Но не обольщайся дылда, этого мало. Этого слишком мало. Скоро ты начнёшь понимать, как это не просто стать достойным погребального костра.

Логран позеленел.

— Н-не надо…

— Чего не надо?

— К-костёр, н-не надо…

Лид недоумённо поморгал, а потом рассмеялся.

— Не бойся. Никто тебя не будет в костре сжигать — ты ведь живой. А живых сжигать, позор, какой мало какое доказательство силы сможет оправдать. Просто потому что нет того, кто сможет выдержать подобное доказательство. Понял?

Логран поспешно кивнул. Однако понял только то, что прямо сейчас его сжигать не станут.

Все взяли по мечу — такому же подобию из дерева обшитому металлом, как и в комнате в зданиях вокруг огромного двора. Тут не было настоящего оружия, только его имитация. Причём, как показалось Лограну, имитировался не только внешний вид. Он помнил свой меч, что потерял в пути — по весу, он был почти таким же, как тот, что он сейчас держал в руке. Наверное, для того его и обшивали металлом. И, как и старый его меч, этот оказался тяжеловат для его руки. И слишком тяжёлым, для всех мальчиков из новоприбывших. Что ничего не меняло — тренироваться приходилось тем, что дают. А отказаться от тренировок, как ясно дал понять инцидент с парнем, использованным вместо чучела, чревато последствиями, вплоть до смертельных.