Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

Суб, несмотря на атрофию эмоций, даже сейчас был весьма удивлён, тому, как его воспринимают арийцы…

Примерно через час, арийцы и командиры всех отрядов собрались за походным костром, на коем целиком поджаривалась туша одомашненного тура.

Король собрал военный совет своих Предводителей, на предмет штурма Сабы.

После основных мероприятий подготовительных, когда от тура остались только копыта, началось собственно обсуждение штурма. И вот тут поначалу говорили только арийцы. Дело в том, что рыжеволосая командир наёмной роты Шола, Кохан и кряжистый Тутах, в таком мероприятие участвовали впервые. Впрочем, как и все остальные. Необходимость военного совета, возникла первый раз за последние 20 лет.

В самом пиршестве, больше похожим на свару волков над тушей только что убитого оленя, участие, помимо арийцев, принял только Ригед — уроженец Сабаса, комплекцией напоминавший маленького медведя. Для прочих эта трапеза казалась невероятной дикостью.

— Дикари. — Проворчал Домен, апосля трапезы сей, перехватив полные отвращения взгляды капитанов наёмников и полный ледяным спокойствием взгляд Суб-Зеро.

Все четверо переглянулись. Даже Суб-Зеро не устоял — привычка дикарей, называть всех остальных дикарями, удивлять его никогда не перестанет.

Разговор начал Логан и с первых же слов, лица арийцев окаменели, губы сжались в сдерживаемом гневе. Остальные согласно кивали — слова короля были весьма разумны.

— Суб-Зеро возьмёт ворота и откроет их на закате. — Таковы были его слова.

Логан замолчал и, по очереди, все присутствующие, изложили свои мысли. Капитаны наёмников, Суб-Зеро (он ограничился кивком полным достоинства и уважения к разуму короля). Высказался и Ригед, руководивший отрядом, обучаемым по законам Тара времён Аргхана и всей толпой крестьян, присоединившихся в пути. Не высказались только командиры людей Шеди и парней из Батэла — первые давным-давно назначили своим кехешем, Предводителем, Арагона, вторые упорно признавали только один авторитет — Домена.

— Почему? — Почти зарычал Радон, когда все высказались.

— Мы не сможем взять Саб, без осадных орудий. — Проговорила Шола, взметнув копну рыжих волос и в процессе тепло улыбнувшись старику. Она чувствовала себя, впервые с начала похода, просто прекрасно — король, наконец-то, проявил интеллект больший, чем у дворового пса. До сего момента её всё время терзали мысли бросить этого безумца и попытать счастья в той же Валлии. Пока что держалась от такого шага лишь за счёт магии, которой Радон делился с достойными, но ещё в Орхусе, Шола поклялась своим людям — как только поражение Логана станет очевидно, они бросят эту армию и покинут Сабас, попутно прихватив всё, что смогут стащить в лагере. Теперь её мнение резко и наглухо изменилось — король не идиот! Какое счастье…

— Ты глупа. — Подняв руку, произнёс король.

— Что? — Растерявшись, переспросила Шола.

Ответа не услышала, потому что все четверо арийцев разразились громким хохотом.

Шола покраснела до корней волос, одёрнула кожаную куртку, украшенную металлическими бляшками, и до конца совета сидела, сверля арийцев взбешённым взглядом.

В какой-то момент, Марс ворчливо и неразборчиво посетовал на то, что вся слава достанется каким-то «соплякам» с «игрушечным» оружием. На что Логан ответил:

— Ты видел стены Марс.

Ариец сердито зарычал на костёр с остатками тура — он видел. И прекрасно понимал, что выбор Логана, единственно верный. Ведь открытый штурм таких стен, даже с лестницами и подвижными осадными башнями приведёт к сотням смертей в стане нападающих. Причём смерти то будут от стрел, кипящего масла и раздробленных, при падении с высоты, костей — смерть не достойная погребального костра. Штурм в лоб, был невозможен, если Предводитель не жаждал после победы, получить пол локтя стали в пузо. Что победа будет всё равно, никто не сомневался, ведь войско ведут сыны Тара! Однако это не означало, что ариец доволен принятым решением.

Вообще, они надеялись, что король предложит нечто более достойное арийского меча.

Увы, он не придумал ничего лучше, как отдать славу взятия ворот, молокососам воина-мага. Так что возмущались они недолго и скорее для порядку. Впрочем, и этого хватило, чтобы капитаны наёмников, после сего совета, ещё пару часов возмущённо обсуждали своего короля и его ближайших сподвижников.

Закончился тот военный совет, весьма неприятным инцидентом, погрузившим в арийцев в злобную апатию до самого начала битвы. Только Логан сумел сохранить некое подобие спокойствия, остальных перекосило так, что до конца боя они не могли издавать ничего кроме сердитого рыка или взбешённого рёва.

Все вопросы были решены, штурм состоится так, как желал король…

И тут ни вовремя рот открыл Суб-Зеро.

— Впервые вы забыли разрешить Шола говорить. — Пронёсся над костром ледяной голос.

Арийцы переглянулись. Потом мрачно нахмурились. На Суба посмотрели, на сердитую мордашку Шола, снова друг на друга. А затем глаза всех пятерых синхронно расширились — они действительно забыли разрешить ей говорить, а ведь она не имела на это права, не доказала его в бою, не доказала своё право силой.

И ни один из них не заметил, ни вспомнил. Костёр Предводителей, автоматически предполагал право всех Предводителей говорить в положенное время. Но впервые за несколько столетий у такого костра сидела женщина. Как-то не сложилось у них в разумах, что у неё нет прав говорить без разрешения, ведь она Предводитель своего отряда и…

— Тар никогда не станет прежним. — Вдруг произнёс Логан. Да таким голосом, что передёрнуло даже наёмников. Арийцы те и вовсе ледяным потом покрылись. Им всем стало страшно. И этот страх был самым жгучим, самым ледяным какой они когда-либо испытывали.

Они вдруг осознали, что возрождение Тара, в прежнем виде, просто невозможно — ведь они изменились сами, они начинают забывать о порядках Славного города, о его правилах и морали.

А, значит, они забывают о том, кто они и откуда.

Наверное, впервые за много лет, арийцы во всей полноте ощутили, что Тар погиб навсегда, что он никогда не поднимется таким, каким они его знали.

— Б-бежим.

Пролепетал Кохан, подхватив Шола и Тутаха под локти. Рывком поднял их на ноги и стал оттаскивать прочь. Шола возмущённо крикнула, Кохан подбородком показал на костёр.

— Ик. — Сказала рыжеволосая воительница и уже без посторонней помощи, поспешно слиняла с панорамы обзора арийцев.

Тела пятерых гигантов, покрылись бисеринками пота, вены вздулись, глаза наливались красным цветом, кулаки с хрустом сжимались, дыхание стало напоминать фырканье быка перед нападением на человека, по глупости решившего, быка того подразнить куском яркой ткани.