Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

Страйк двинулся прочь от города. Он не хотел быть тем, кем уже становился однажды.

Но и пахать поля он тоже не собирался.

— Такая мощь в моих руках — я могу сделать больше, гораздо больше…

Но что именно он может сделать?

Страйк шёл несколько дней. Перебрался через Лакри, вышел в бескрайние равнины, где когда-то, свободные словно ветер, кочевали смуглокожие люди восточных земель Катхена. Там не стал останавливаться, продолжал идти, всё пытаясь понять, что же ему делать теперь? Страйк избегал селений, сторонился людей. Настал момент, когда в степи вожак туров, огромный великан с внушительными рогами, не пожелал уступать ему дорогу. Страйк обошёл стадо стороной — ему даже убивать больше не хотелось…, вожак думал иначе. Ушёл в сторону — значит, ты слаб.

Тур взревел яростно, копытом в землю ударил и галопом ринулся в атаку.

А убивать всё равно не хотелось. И перед глазами пронеслась схематичная картина собственного тела, с указанием узлов, оружейных и вспомогательных систем — решение было.

Можно не убивать. Можно обмануть. И никто не пострадает.

Страйк растворился — тур пролетел мимо и застыл, низко опустив рога. Красные глаза зыркали по сторонам. Его врагом ещё пахло, хотя и очень слабо, но его самого видно не было. Тур простоял так минуты три, безуспешно пытаясь узреть врага, а потом взревел победно — враг таки сбежал позорно, пойдя на поводу собственной трусости.

К тому времени, Страйк ушёл уже далеко. Он улыбался — не убил и нашёл новую систему, имевшуюся в его теле. Он, словно маг, может становиться невидимым!

На самом деле не совсем так. Полностью невидим он не был. Содержавшиеся в коже наниты и механические клетки, перестраивались под воздействием команды мозга. Свет переставал отражаться от его тела (отражательная способность понижалась на 95 процентов) и его почти невозможно было увидеть. Конечно, если тщательно приглядеться, его смогут видеть как неясную тень, как призрака, но люди редко так тщательно приглядываются. А вот животное точно не сможет увидеть — только унюхать или услышать.

Однако сей режим потреблял прорву энергии — лучше не пользоваться им слишком часто.

Страйк двигался дальше и дальше, вообще не останавливаясь. Поселения встречались редко, а вот стада туров по пять штук за день. Он исчезал, если вожаки начинали беспокоиться, проявлять агрессию и шёл всё дальше. По пути, он иногда задавал автоматический ритм движения — простенький алгоритм, ему даже долго не пришлось осваиваться с новой информацией, что бы использовать эту удивительную способность своего тела — оно двигалось, а он был погружён в изучение того, что содержал его разум.

Но цели для себя, он так и не выбрал. Страйк не знал, что ему делать. В какой-то момент он даже ощутил нечто сродни отчаянию. Он, вдруг понял, что совершенно бесполезен.

Бандитом быть не хочет, убивать не хочет, земля ему не нужна…, и что он будет делать?

Словно судьба за ним приглядывала — смысл, цель существования, он обрёл совершенно неожиданно. И каким-то чудом, в этой цели смешалось в кучу всё, что могло его привлечь. Всё, что он умел и знал, но по чуть-чуть. Страйк обрёл смысл своего существования.

Всё произошло неожиданно для него самого.

На горизонте он увидел золотое пятно и слегка ускорил шаг. Чем ближе подходил, тем яснее становилось, что он видит. А как подошёл к раю поля, там и остановился, руку протянул, с улыбкой коснувшись пальцами, худых колосьев — степная пшеница. Вот почему издалека не узнал, не понял что это такое. Он и видел-то её всего один раз, в детстве. Пшеница, такая же, как и любая другая, но колоски у неё потоньше, зёрнышки похилее будут, зато неприхотливее любой другой пшеницы. В степях её выращивают. Говорят, когда-то давно, её сделали маги Карфагоса, из обычной пшеницы, да людям подарили. Хорошо она растёт где угодно, кроме мест, где зима позлее будет, где снег часто падает.

Страйк присел на корточки, он всё так же улыбался — нравился ему вид пшеницы, вид возделанных полей, политых потом крестьянским…, он нахмурился, улыбка пропала. Снова прикоснулся к колосьям — сухие. Но ещё рано. Урожай нельзя сейчас собирать, пропадёт он. Так почему растения гибнут раньше срока? Он коснулся почвы — сухая, твёрдая. Трава равнин растёт по-прежнему пышно и цвет её ярок. Ей влаги хватает. А вот пшеница, даже степная, вянет, не справляется она. Похоже, в этом краю много недель не было дождя.

Страйк поднялся, тяжко вздохнув — поле большое. Семья целая обрабатывала не иначе. Погибнет урожай этот, точно погибнет. Присмотрелся к небу, прислушался к ветру, кожа считала показатели влажности — дождя можно не ждать ещё неделю минимум. Пшеница столько не переживёт. Когда дожди всё же прольются, она уже будет мертва.

Не повезло этим людям, очень не повезло. Степь Востока Катхена, не слишком приветливый для земледельца край. Скотину тут разводить ловчее выходит, а вот с растениями не всё так…

Хм. Если воды нет, почему бы не провести её сюда?

Он покачал головой — рек рядом нет, ирригационную систему не сделать. Даже такую, какую могла провести Империя Пиренеи, не сделать. А уж о сложной системе с кучей отводов, каналов и распределителей, так и тем более. Вот если вырыть канал от Лакри…, впрочем, расстояние слишком огромное. Вряд ли это возможно, да и речка обмелеет, другие крестьяне будут терять свои урожаи…, а зачем использовать реки, что текут над землёй? Ведь есть реки и в толще земной.

Страйк улёгся на живот, приложив ухо к сухой почве. Стал прислушиваться. Но не сразу смог сосредоточиться. Мысль — она пришла и сразу же была принята им как данность. А теперь он осознал её — под землёй текут реки. Не совсем так, конечно, реками это сложно назвать, но вода там есть. На большой глубине она течёт там, по узким извилистым протокам. До неё можно добраться, вывести её наверх…, он раньше не знал об этом. А если бы и узнал, не понял бы, зачем Боги проложили под землёй целые реки…, теперь он точно знал, что никаких Богов нет, что вода течёт там, не по их воле, что это следствие совокупности множества факторов, включая движение тектонических плит…, Страйк лёг на спину. Глаза обратились к небесам, и в них сиял свет, который не имел ничего общего с солнечным. Какой сложный вдруг стал мир и одновременно простой! Ветер — его не гоняет по земле воля Духов или Богов, его движут перепады температур. Луна не шарик, который выставила Алианда Мать Всех Звёзд, для услады взора людского. Луна — спутник, образовавшийся во время формирования этой Солнечной системы, под воздействием гравитации и центробежных сил. Он столько теперь знает…, а что ещё важнее — он это всё понимает. Мир сложен и в то же время прост. И человек может управлять им, выстраивать под свои нужды, даже не обращаясь к магии…, да и магия…, согласно данным его мозга — магия, сказки крестьян и глупцов. Но он видел магию, знал, что она есть и…