Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

— Говори. Я слушаю тебя.

— Дочка у меня…, годов ей немного…, у меня малых двое растёт, не выживут они, голод ежели будет, помрут все…, я… — Он замялся, покраснел, побелел и до крови прикусил губу. Наконец, решился. — Бери дочку, будет служить тебе, сколько скажешь. Только посевы наши спаси.

Страйк задумчиво нахмурился, а все крестьяне с надеждой заглядывали ему в рот — согласится Почтенный, али нет? А «почтенный», вдруг понял, что ему нравится такое предложение. Почему нет? Молодая, красивая, вся его и…, неправильно это.

Почему? Он сам не сильно понимал. Страйк отрицательно мотнул головой — все крестьяне чуть не взвыли, а тот, что дочь предлагал, вздохнул, причём больше с облегчением, чем с грустью.

Впрочем, уже через минуту, этот крестьянин страдал, как и все — его дочь, могла бы спасти двух других его детей, и не только. Малые-то, много их умрёт в голод этот, а то и все до единого.

Один за многих — такой размен лучше, чем смерть двух десятков разом.

— Я просто спасу ваши посевы и всё.

— Это как? А платить-то чем Почтенный? Нет ведь ничего…

— Плата будет. — Проговорил Страйк, широко улыбнувшись. А мысленно сам на себя удивлённо глянул — зачем ему это? Вот то, что он сейчас скажет, зачем? — Меня вы выберите своим Головой и пообещаете прилежно учиться тому, чему я буду вас учить.

Крестьяне переглянулись удивлённо — маг перед ними. А Головой в селе на краю мира хочет стать…, что-то тут не так. Может то Тёмный маг, что жизнь из людей высасывает? Но как быть?

— Согласны. — Выдохнул тот, что посмелее. — Согласны…, мы… — Голосов нестройный хор прозвучал следом — боялись они, но не знали, что ещё им делать.

— Мы начнём сейчас. — Страйк поднялся, крестьяне охнули — высок Почтенный, как дерево лесное. — Кузнец, где живёт?

— Тама я живу. — Промямлил кряжистый широкоплечий мужик, с молотом в руках и показал куда-то на другой конец деревни.

— Пошли кузнец, будем делать инструмент, коим соки земные, выведем к полям умирающим.

Кузнец икнул — слова те показались зловещими, но он подчинился.

Страйк шёл по деревне, за ним мужики толпой. Из домиков выходят женщины, девушки, из окон смотрят дети — над селом туча страха висит. Его вид пугает селян до безумия, но выбора особого нет. Он предлагает спасение. А что потом — то потом будет, сейчас надо хлеб спасать.

Пока добирались, Страйк многое увидел, и кое-что понял — в этот момент запнулся и чуть не рухнул. Кузнец на звук обернулся, а гигант кренится в его сторону — сперепугу взвизгнул бедняга и чувств лишился. Такой конь если сверху упадёт — всё, костей не соберёшь. Вот и перепугался бедолага…, толпа остановилась, послышался испуганный шёпот.

— Мага прогневал…, убил магиями своими…, щас нас есть будет…, не будет, добрый он…, так кузнеца смагичел, видали?…, спаси нас Прива…, убьёт ведь всех, а дитят малых сожрёть…

В общем, заминка возникла. Народ в испуге жался друг к другу, всё ждали, когда же маг мёртвеца начнёт на запчасти разделывать колдовским ножом и пожирать прям в сыром виде. А тот стоит как истукан, удивлённо смотрит. Не на кузнеца — куда-то вдаль. Страх постепенно схлынул, тут и кузнец глаза открыл. Глянул вверх — стоит маг, скалой возвышается. Кузнец поспешно ощупал себя, вроде всё на месте, не раздавили. Выдохнул, пот со лба вытер и, поспешно извиняясь, на ноги поднялся. Народ облегчённо выдохнул, всё ж добрый колдун этот странный.

А Страйк, до того как кузнец хлопнулся в обморок, пару взглядов кинул по сторонам — село оказалось большим. Улица тут ни одна, дома тянутся далеко. Оценочная численность населения, в пределах тысячи человек. Из этого следует, что гибель урожая приведёт к смерти от 50-ти до трёхсот человек. И, вероятно, жертв будет как раз около трёхсот. Селяне очень неохотно покидают насиженные места. Пока смерть не разгуляется здесь вволю, они не уйдут.

Он увидел вдали ветряную мельницу, чуть дальше ещё одну. На автопилоте отсканировал запахи. Тут он даже удивиться не смог — система сработала автоматически. Он о ней, конечно, знал, но не понимал, насколько она могуча. Право слово, не каждый волк способен так воспринимать запахи, как это может делать он. Раньше эта способность пугала, казалась странной, унизительной даже — словно он зверь какой-то, не человек даже…

Теперь никакого отклика, лишь удивление тем, что раньше не пользовался этой особенностью своего нового тела. Запахи принесли очень много информации. Глаза никогда не дадут такого детального обзора местности, какой способен предоставить нос. Он ощутил людей, смог оценить, как часто они моются — не шибко часто. Оно и понятно, степи кругом, топить особо нечем, топливо чаще используется для приготовления пищи, да и воды тут не густо. Запахи сказали ему и о том, что самым распространённым топливом, тут являются кизяки, а не дрова. Понял Страйк, и чем они питаются и каков их быт в целом. Унылая картина, но всё же не слишком. Село могло даже смело считаться зажиточным. Земледелие и скотоводство давали ему достаточно, что бы по меркам крестьянским, жить весьма и весьма неплохо.

Был тут слабый запах двух разных групп людей, не принадлежавших к селянам. Первые, пахли рыбой, солью, тяжёлым «ароматом» города. Вторые отличались привкусом металла и стойким ароматом дорогих пахучих масел и вод. Раньше, имея такие данные, он бы не понял ничего, а сейчас вдруг чётко осознал, кому принадлежат запахи. Первые — люди из торговых городов, на берегу океана. Пристанище рыбаков, пиратов, работорговцев, города, население коих, любило вольную жизнь и состояло практически из всех рас Катхена. Наверное, нет нигде места, где живёт столько разнообразных метисов на квадратный метр земли. Вторые — имперцы, вероятно, из Сотара пока что, единственного крупного города Империи на восточных границах, на землях кочевников, от которых уже мало что осталось.

А когда кузнец свалился без памяти — Страйк увидел нечто, что поразило его до глубины души. Он зачем-то снова вывел данные о двадцатилетней калибровке своего мозга. Строчки цифр и слов, побежали аккурат по спине кузнеца. Было забавно видеть, как они бегут, словно бы прыгая по складкам грязной куртки пожилого кузнеца…, а потом высветилась последняя строчка.

«Откат к изначальной устойчивой психомодели объекта, выполнен на 56 процентов. Дальнейший откат, может вызвать неустранимые сбои в работе мозга объекта. Калибровка завершена, дальнейшая калибровка в выбранном направлении, представляется невыполнимой».

Вот тут он и запнулся, едва не свалившись на спину селянина…

И первый вопрос, который возник в голове — зачем?

И тут же получил ответ — возникла угроза безопасности. Едва он очнулся там, в другой вселенной, в своём новом теле, как механическая часть мозга, зафиксировала угрозу. Механический мозг обнаружил в органической части себя, полнейший бардак и прежде всего откалибровал себя самого, что бы не вызвать нейронного коллапса…, год назад он понятия не имел что это такое. Теперь знал — его мозги могли поджариться ещё там, в ином мире. Если бы его новое тело не было создано как экспериментальная боевая единица специального назначения, сил исследовательского космофлота Звёздной Федерации…, последнее было так странно и необычно, что он таки едва снова не рухнул. Он, оказывается, знал, что такое Федерация. На фоне села, его окружающего сейчас, это знание…, он даже не знал с чем сравнить. С дурным сном разве что, да с глубокого похмелья приснившимся. Иль и вовсе с бредом лихорадки болотной…