Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

Однако вломившись в строй, волы встали как вкопанные.

Логан срубил одну голову, пробил лезвием грудь второго воина и в этот момент, его волу почти полностью перерубили шею, одним ловким ударом меча. Скакун рухнул, даже не пикнув. Едва успел с его спины соскочить. На мгновение, он очутился среди врагов, плотно зажатый их телами со всех сторон. Взревел как бык, слюнями лицо кому-то обрызгал и давай локтями двигать — захрустели кости, люди стали падать под ноги, немножко просторнее стало. Ариец перехватил меч за лезвие второй рукой, защищённой латной перчаткой, и всадил лезвие в шею ближайшего солдата. В такой тесноте, двуручный меч оружие не из лучших — если нет латной перчатки и навыков сражения мечом, словно в твоих руках копьё. Он завертелся юлой, нанося удары локтями, мечом, кулаком, два раза укусил кого-то, в общем, ариец дрался как дикий зверь и уже на второй минуте сражения, часть окруживших его врагов, лицами белые, с визгом ринулись прочь, внося ещё больше хаоса в итак уже порушенный боевой порядок.

Не лучше сражался и его боевой отец. Однако у него вол живой остался — пробив строй, упрямая скотина, двигаться дальше не пожелала, но и стоять на месте не стала. Может, потому что один из солдат, повисших на левом роге, пнул его прямо в глаз, может по другой какой причине, но вол упёр ноги в землю и начал, истошно ревя, активно орудовать длинами рогами. Те, кому досталось боковиной рога, взлетали над головами собратьев, другим везло меньше, их пронзали рога или кончик рога пролетал близко к шее, лицу, животу и вспарывал плоть, словно нож масло…, тут не природа постаралась. Пока двигались к Тобу, мысль о том, как сделать волов боевыми, арийцев решительно не отпускала, и однажды поступило предложение заточить им рога. Бедняг ждал длинный вечер, но по итогам кончики рогов превратились в острые, слегка зазубренные копья. При силе вола, этого вполне хватало, что б распороть кожаный доспех. Затачивать дальше — сломаются. Рога не стальной наконечник, они более хрупкие.

Вол Радона, сражался так отчаянно, что ариец, едва раскидав первый ряд своих врагов, злобно зыркнул через плечо — тупая скотина за то же время поубивала больше врагов, а страху нагнала и вовсе не сравнить. Радон почувствовал себя глубоко оскорблённым. Бешенство застило разум, но, он всё же сумел сообразить, что мощная спина взбесившегося зверя, неплохое подспорье — защищает тыл. Так что врубаться в гущу врагов подобно Логану он не спешил. Да и не нужно было — они сами пёрли на него толпой…, он вдруг понял, что не на него. Они пытались убить вола…, флаг уехал капитально и ариец запустил топор в толпу воинов — топорище пробило щит навылет и застряло в грудине воина. А сам ариец ринулся в атаку с голыми руками. За что поплатился кучей ран, однако, после, он ими очень гордился, прямо как заново отросшим лицом — они не зажили. Та колдовская сила, она больше не занималась самодеятельностью. Раны кровоточили, болели, их пришлось зашивать — он был безумно счастлив в тот день.

Физической мощи Радона, нынче хватало, что бы пальцами крушить калёные доспехи рыцарей, так что со щитами и кожаными нагрудниками он справлялся как с бумажными. Смертельную рану нанести ему не смогли — громадный ариец, непостижимым образом, вертелся как уж на сковородке. Вроде гора мяса — копьём ткнёшь и раз! Попал-таки…, почему-то, попал вот, но не по гиганту, а вот товарищу по казарме прямо в глаз…, а ариец уже дальше ушёл — щиты кулаками ломает, копья отбирает, людьми, негодяй такой, кидается как игрушками плюшевыми.

В какой-то момент гиганта окружили. Достать копьём не получается? Враг слишком вёрткий?

Копейщики сомкнули щиты и разом навалились — гигант оказался прижат щитами со всех сторон, как селёдка в бочке. Воины разом восторженно закричали. Попался! Зажат, и не двинутся с места, теперь копьём…

Копейщик юный, щит, прижимая двумя руками — а тут иначе никак, такое чувство, что на другой стороне щита, пантера бешеная, а не человек. Он ощерился победоносно и глаза поднял над щитом. Там могучую грудь видно. Над краем щита вот и немножко кубики пресса брюшного…, а выше ощеренная в бешенстве морда и две толстенных руки — не хватило немножко росту, только задницу они ему и зажали со всех сторон. А остальное вот не зажали, вон оно всё там наверху виднеется…, парень икнул пронзительно и по ногам потекло.

Пудовые кулаки поднялись вверх, и икнуть повторно, он не успел — череп с ключицей сросся.

Радон отправил двух щитоносцев наземь, повернулся, врезал ещё одному, второго ухватил за глотку, над головой поднял и бросил его на спины второго ряда копейщиков. А те как раз уже ударить нацелились, копья начали движение и тут раз — по хребтине им, визжащей тушей и прилетело. Высота удара резко снизилась, копья глубоко вошли в плоть, хорошо так вошли — насквозь аж пробили…, спины своих же товарищей из первого ряда.

Однако с другой стороны Радон сделать ничего не успел. Только отклонился в сторону и копьё, которое должно было пробить сердце, вошло в плечо. Взревев от боли, он копьё из раны вырвал, повернулся с копьём этим в руке, а на той стороне владелец на копье повис — сломалось древко. В руках арийца осталось нечто вроде дротика. Тоже оружие. Почти стилет. Им и стал орудовать пока щиты, не дававшие двигаться, не рухнули под ноги, вместе с телами их владельцев. С первой серьёзной раной на теле, ариец врезался в самую гущу врагов и снова люди полетели в разные стороны. Чуть дальше сражался его наречённый сын — словно башня возвышается над рядами врагов, по телу струится кровь — он тоже ранен, но лицо перекошено бешенством, глаза горят, а движения столь стремительны, что отдельных ударов не разглядеть, лишь падают окровавленные тела врагов, ему под ноги.

Они очистили своё имя. Нет такого позора, который мог быть сильнее, чем сила их! Вдвоём, против целой армии и они живы до сих пор, а враги падают мёртвыми у их ног — их сила, доказывает право на тот позорный жест, что ими был свершён. Их сила смывает грязь позора, кровью их врагов. Этот позор отныне забыт — испытание силы доказывает их право!

Но всё равно нужно быть внимательнее — право на позорный поступок, доказанное силой, даётся лишь раз. Каждый новый такой проступок, потребует не меньшего доказательства их силы. И однажды, просто не останется на этой земле такого доказательства силы, которое смогло бы превзойти предыдущие. И тогда позор смоет лишь достойная смерть.

Арийцы сражались словно безумные, но они сражались вдвоём, против нескольких сотен — первый шок быстро прошёл и рыцарь выкрикнул приказ. Копейщики снова выстраивали линию, снова смыкались щиты, другие, что сражались с одержимыми Баргом безумцами, теснили их в тыл армии, туда, где уже строились лучники…, теснить, правда, получалось плохо. Два десятка выстроились и единым ударом щитов и копий заставили Логана отпрыгнуть назад. Ещё рывок и…, он взял и прыгнул вперёд, нанося секущий удар наискось. Копья поднялись, но в момент прыжка арийца, он так истошно и злобно заорал, что половина копий дрогнули, половина ударили так, что не смогли задеть врага. Только одна рука в строю не дрогнула — копьё воткнулось в бок, наконечник проскрежетал по рёбрам, оставив широкую рваную полосу. Смельчаку со стальными нервами, тут же досталось лезвие чёрного меча по шее. Остальные не смогли воспользоваться успехом собрата — безумец снова взревел как бык, кому-то соплями в лицо попало, глаза жечь начало, но недолго жгло, это как бы да. Жечь там почти сразу перестало. Рукоятью меча в висок прилетело, висок поломался, мозг костями проткнуло и всё, ничего не болит, лежит, стеклянными глазами в небо смотрит, ничего уже не волнует, ничего не надо…