Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

Но на остальных улицах, всё шло несколько иначе.

Марс избрал для своего отряда улицу, которую обошли стороной все остальные. Маленький закуток, его не сразу и заметили. Он вырвался туда первым и обнаружил, что его перекрыл строй из двух десятков мечников, с рыцарем во главе. Ариец атаковал серией быстрых ударов, сразу троих воинов. Меч, в основном сталкивался со щитами, но один солдат не успел прикрыться от стремительной атаки. Да и как? Гигант бил так быстро, что лезвие превратилось в размытую полосу. Сталь распорола щёку до кости, и солдат свалился на мостовую, с воем боли.

Рыцарь, здесь стоявший в первых рядах, шагнул вперёд и ударом щита оттолкнул гиганта. За ним шагнул весь строй, на Марса обрушился град ударов — он смог отразить почти все, от некоторых увернулся и вынужден был отскочить на пару шагов назад. В этот момент в строй врезались его крестьяне. Словно лавина они накрыли строй защитников Тобу и…

И словно волна морская об скалу, разбились они об этот строй. Всего два мечника пали, один отступил, придерживая плечо, выбитое ударом суковатой дубинки. Других потерь не обнаружилось. Зато крестьяне оставили на земле три десятка тел, часть их коих теперь истошно завывала от боли.

Крестьяне дрогнули, некоторое время пытались атаковать снова, имитируя манеру мечников сражаться — строй попытались организовать. Сумели убить ещё двоих, ранить троих и к тому моменту потеряли ещё два десятка. А потом кто-то закричал истошно:

— Мы все умрём!!! — И крестьянская армия отхлынула назад. Постояла, наблюдая своего лидера в бою — рычит, ревёт, мечом машет так, что лезвия не видно, сам, несмотря на габариты, вертится как уж на сковородке, а затем, крестьяне шагнули на шаг назад, ещё и бегом ринулись прочь.

Правда, не все — что и спасло арийца от славной смерти при штурме Тобу.

Впрочем, он сам с этим не согласился бы, сказал бы, что легко убил бы там всех и в одиночку.

Два десятка крестьян, не бежавших с поля боя, преимущественно старики, особой пользы не принесли — почти все они погибли, сумев убить всего одного врага, но они отвлекли строй на себя. Пока мечники отражали натиск пожилых крестьян, всю жизнь работавших в поле, то есть, даже сейчас сохранявших крупицы былой грубой физической силы, пока они вынуждены были убивать их, ариец пробивался вперёд. Его продвижение сильно замедлил рыцарь — парень дрался отчаянно и умело. Ариец пробил веер из ревущей стали, в который превратился меч рыцаря, пробил не раз и не два — доспех рыцаря покрылся глубокими царапинами, но попасть в сочленения доспеха, но не мог. В итоге бесился и терял голову. В какой-то момент, рыцарь принял удар меча на щит — доля мгновения, но ариец воспользовался и пошёл на безумный шаг, риск коего заставил бы остановиться любого воина. Но только не сына Тара. Его меч отскочил от щита и ариец с рёвом бросил своё тело вперёд. Если бы рыцарь убрал щит на долю мгновения раньше, он мог вонзить меч по рукоять в сердце арийца, но он не успел. Может реакции не хватило, может он просто не знал, что так можно сражаться. Плечо арийца врезалось в щит, и рыцарь подлетел над землёй. Хрюкнул, металлом брякнул и, раскинув руки, полетел на щиты своих людей. Трое укатились наземь, вместе с рыцарем. Щиты сомкнулись, не позволив арийцу развить успех, прорубившись сквозь строй. Ариец ничуть не расстроился, начал осыпать ударами новых противников.

К тому моменту, когда старики крестьяне почти все пали мёртвыми, он убил столько мечников, что сомкнуть строй, им просто не хватило людей. Рыцарь стоял за их спинами, опираясь на меч. Вторая рука, на которой был щит, едва шевелилась — неожиданный удар арийца повредил руку, попытка шевелить ею причиняла дикую боль. Но рыцарь был достаточно смел, чтобы не обращать внимания на такие сложности. Когда пришёл в себя и строй прогнулся, он вступил в бой, снова пытаясь прикончить гиганта. Увы, он утратил подвижность, а ариец практически не выказал признаков усталости и словно бы не замечал глубоких ран на своём теле — таковых возникло две, в области плеч. Рыцарь видел раны, он знал, какая дикая боль, при каждом его движении, должна пронзать разум арийца, но тот двигался так, будто ран не было вовсе. И при этом ревел как бык, а лицо перекошено безумием. Рыцарь не смог провести параллелей и решил, что раны всё равно скажутся — он вступил в новую схватку и в этот раз, держался не больше десятка секунд. Он нанёс серию хлёстких коротких ударов, все отбиты мечом гиганта, а затем ударил колющим в живот. Гигант повернулся боком и с силой врезал кулаком по второй руке рыцаря. От боли, в глазах потемнело, на мгновение он перестал видеть происходящее вокруг и замер на месте. Очнуться парень не успел — взгляд арийца нашёл тонкую щель между шлемом и металлическим воротником латного панциря. Меч вошёл в эту щель до половины клинка.

Рыцарь рухнул мёртвым, его воины взревели от ярости и бросились в последнюю атаку. Старики крестьяне, погибли все до единого, но успели зарезать ещё двоих. Марс остался один на один с полудесятком разъярённых воинов. Однако их ярость быстро угасла, тогда как бешенство арийца, только разрасталось, погружая сознание во всё большие глубины кровавого безумия.

Он убил троих из них. Причём третьего зарубил со спины — пытался спастись бегством. Двое оставшихся, таки сбежали. Что интересно, они были одними из немногих, кому удалось пережить эту битву. После, спустя многие годы, они часто рассказывали внукам о том, как сражались на улицах Тобу, не с кем-то там, а с самим Баргом, вселившимся в тело варвара с запада Великих гор.

На справедливые возражения слушателей, о том, что Крылатые шлемы, в той битве участвовать не могли никоим образом, они старались внимания не обращать…

Так получилось, что самая тяжкая часть сражения в самом городе, выпала на долю самого крупного отряда армии Логана — на Крикушу и её полторы тысячи крестьян.

Главную улицу Тобу, широкую линию дороги, идущую через весь город до самого порта, перекрыл наиболее мощный отряд личного войска рыцарей Сабаса. Именно здесь, ожидался самый мощный удар основной части атакующих — Логан был прав относительно разлада среди рыцарей, собравшихся для последней битвы за Сабас. Предложение выйти за стены практически никто не поддержал, большинство считало, что нужно держать стены малыми силами, а когда атакующие потеряют множество своих людей и истощат силы, сломить их здесь, на улицах города. И самый влиятельный, то есть самый богатый рыцарь, имевший наиболее боеспособную армию, занял оборону здесь.

Крестьяне Крикуши, встретил тройной строй копейщиков, облачённых в сборный доспех из плотной кожи и металла. Прикрытые ростовыми овальными щитами и вооружённые короткими толстыми копьями, они выстроили стену, через которую не всякая профессиональная армия смогла бы пробиться. За их спинами расположилось полсотни лучников, а чуть дальше, сам рыцарь на грозном боевом коне — среднего роста мужчина, полностью закованный в металл и два десятка одоспешенных конников, для неопытного глаза, немногим отличавшиеся от рыцарей.