Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

Да, к сожалению, победители не сочли сколько-нибудь важным обстоятельством принадлежность убитых ими солдат. А следовало бы. Возможно, драться с королём Сабаса Логану не пришлось бы. Да и неприятных моментов этих «переговоров» удалось бы избежать. Орхус и каждую вторую крепость в цепи пограничных крепостей опоясывающих весь Сабас, охраняли наёмные роты, достаточно хорошо организованные и обученные. Погибшие воины, в отличие от армии, застывшей сейчас в поле, не принадлежали к коренным обитателям страны. У них не было семей в её городах, у них не было наделов и домов, на её территории. За исключением нескольких рот на побережье, служивших королям Сабаса уже несколько десятков лет. Там наёмные роты давно превратились в регулярную армию, потому что на девять десятых комплектовались из детей тех наёмников, что когда-то поступили на службу, да так и остались жить в Сабасе.

По наёмной роте, которую знали в лучшем случае как дебоширов кабаков Сабы — главного города страны, плакать никто не станет. Можно было договориться сразу, ибо в этом царстве, силу пограничных отрядов ценили больше, чем их проступки и повинности. Так, например, в соседней крепости, несли стражу три сотни пехотинцев Серебряного полка Валлии. Ребята послали монахов с их культом почитания Великого Каила, налогами, претензиями и всем что там ещё у них было. Разграбили кладовые вверенной им крепости, разнесли в пух и прах маленький отряд на берегах Девона, перешли реку, ограбили несколько деревень рыбаков, находившихся под властью Валлии, и затерялись в лесах Ганга. После чего вышли сюда, на границы Сабаса. И поступили на службу к прежнему королю, как пограничная наёмная рота. Гарнизон, стоявший в их крепости раньше, попросили освободить помещения или сойтись с претендентами на службу короне, в бою, в чистом поле. Они, видимо, постеснялись. Отряд собрался и покинул крепость. Серебряные получили новый дом, жалование и сомнительную радость стать гражданами Сабаса.

Стоило бы Анталии получше разведать местность, прежде чем возвращаться с добытыми сведениями к своему любимому. Ну, видать, сама Судьба была на стороне арийцев. Им везло.

Схватка двух королей затянулась. Логан оказался слишком проворен, что бы меч Алерана смог его хотя бы поцарапать. Алеран, напротив, двигался тяжело, медленно, но его щит или меч, всегда оказывались на пути меча арийца, блокируя все его выпады. Уже не первый раз он ловил на щит размашистые свирепые удары от которых некоторые люди, бывало, просто падали с ног, не чувствуя половины тела — попробуйте отбить металлическим щитом удар кувалды. Ухи отвалятся.

Король Сабаса держался. Рука не дрогнула, он даже ни разу не отклонился назад, не покачнулся, не потерял равновесия. Минут через десять сражения, Логан отступил и, тяжело дыша, яростно фыркая, злобно уставился на противника. Меч поднят к плечу, рукоять удерживается двумя руками — он занял оборонительную позицию. И, несмотря на гнев в глазах, на раздутые ноздри, красное лицо и вздувшиеся от бешенства вены, на его лице можно было прочитать изумление. С таким рыцарем, да и вообще воином, он сталкивался впервые. Стойкости Алерана, мог бы позавидовать даже сын Тара! Конечно, он носил доспехи, не был достаточно ловок, но доспех-то не из бумаги! Щит не из опилок! Сражаться и держать удары такой мощи, в облачении из металла и грубой кожи — на это способны только невероятно выносливые, физически очень крепкие люди. Примерно такие как сыны Тара, вышедшие из-за стен Малого города. Поневоле приходилось признать, что этот рыцарь достойный враг и большинство воинов Тара, сочли бы смерть от его меча, историей достойной, для рассказа о ней у их погребального костра.

Жаль, что убить он смог бы только очень старого, ищущего достойной смерти воина Тара или молодого, горячего и не очень искусного юнца, жаждущего быстрых побед, трофеев и славы.

И смог бы лишь облачённый в свои доспехи.

Передышка длилась не долго. Логан сорвался с места, размахнулся мечом и ударил. Лезвие со свистом пошло к уже поднятому щиту Алерана, покрытому причудливыми рельефами, рунами, и массой царапин, да глубоких зазубрин. В последний момент, ариец зарычал, жилы затрещали, и здоровенный кусок металла пошёл чуть в сторону, лишь слегка коснувшись поднятого щита. Лезвие со скрежетом проскользило по рельефам щита и воткнулось в землю. Рукоять уже никто не держал. Меч болтался из стороны в сторону, словно бы вырванный из рук владельца слишком рьяным движением. Впрочем, так могло лишь показаться.

Ариец отпустил оружие, едва оно соприкоснулось со щитом. И прыгнул вперёд, без труда избежав ответного выпада противника. Он бил быстро, хорошо отточенными движениями, каждый удар, если бы достиг цели, нанёс бы серьёзную рану, с которой даже самые выносливые воины обычно на ногах не стоят больше минуты, а зачастую его удары и вовсе были смертельны — если бы достигали цели. Быстро бьёт, но недостаточно для того, кто не стеснён доспехами и с детства бьётся на мечах, их существование упорно игнорируя.

Логан буквально упал грудью на щит, ещё поднятый его противником. Вот, один из немногих минусов использования щита, из-за которого, возможно, воины легендарного Аргхана, когда-то полностью отказались от них, как от постоянного и обязательного элемента вооружения пешего воина. Потеря обзора. Не полная, но достаточно опасная в бою. Алеран не успел отреагировать и вместо щита, встретить противника острием меча. Могучие руки варвара, потянулись вперёд, пальцы левой руки сжали запястье, облачённое металлом. Правая ладонь сжалась в кулак, и он опустился на макушку шлема. Логан зарычал от боли — клыки короны, пробили мякоть ладони. Он дёрнул руку, боль только усилилась, металлический клык разворотил плоть. Ариец заревел взбешённым медведем и врезал окровавленным кулаком в забрало шлема.

Перед глазами Алерана поплыли разноцветные пятна. В полной темноте. Зрение короля Сабаса на несколько мгновений покинуло его, остались лишь эти разноцветные круги. Он ощутил третий удар, в голове загудело. Где-то глубоко шевельнулась изумлённая мысль — по этому шлему и кистенем били, было дело, бревном один поистине могучий противник засветил, с седла тогда вылетел и всё двоиться начало, но что бы вот так…, руку с мечом, словно тиски сжали. Он еле мог ею двигать. Меч стал бесполезен. Алеран, услышал свирепый рык противника, смешавшийся с яростным рёвом. С некоторым недоумением узнал в этом рыке нотки собственного голоса…

Арийцы затаили дыхание, наблюдая за развитием схватки. Рыцарь на коне нервно сжимал рукоять меча — он уже принял своё решение. Если король погибнет, дикарям придётся сражаться. Обещание давал король — разве должен его соблюдать новый король? А после смерти Алерана, наиболее знатный рыцарь Сабаса — он. Собственно и сейчас по идеи, королём должен был бы быть он, но так уж сложилось. Ещё немного, ещё чуть-чуть и безродный выскочка Алеран, падёт!