Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

Народ выскочил из казарм в полном вооружении с мечами наголо. Да так там и замер.

По двору скакали три громадные туши — наниматели. Они дрались и в полную силу. Логан своим двуручником, Марс одноручным мечом, Радон здоровенным топором. И драка шла явно не на жизнь, а насмерть! Арийцы рассвирепели невероятно — они пользовались не только оружием. Если получалось, били по лицам, торсам, в общем, явно пытались друг друга убить. И, кажется, каждый дрался сам за себя. Драка шла минут десять. Тут Марс увернулся недостаточно быстро, и топор Радона рассёк ему кожу на груди…, только кожу? Наёмники вдруг с удивлением поняли, что этот удар, должен был проломить грудину. Однако…

— Аррр!!! — Взревел Марс, едва хлынула кровь, и с такой силой запустил меч в стену, что тот выбил из неё кусок камня, да с громким звоном переломился пополам. А ариец, продолжая громогласно рычать, пошёл к стене, по которой несколько раз ударил кулаком.

Ещё полчаса, Радон и Логан, сражались друг с другом. Наёмники наблюдали и поражались тому, что видят — ни техник таких, ни большую часть ударов, они раньше не видели и узнать не могли. Кое-что выполнялось на пределе человеческих возможностей. Так они решили, потому что, спроси их кто час назад — возможно ли сделать так? Покатились бы со смеху, а любопытного любителя вопросов, назвали бы придурком и фантазёром. А тут вот, перед глазами. Что бы так владеть оружием, нужно иметь чудовищную силу и тело без костей.

В бою победил Логан, нанеся глубокую рану в грудную мышцу гиганта, слева. После чего яростно взревел, потрясая мечом над головой.

Удивительно, но в конце этого боя, все трое, лишь слегка вспотели. Любой из роты, после такой жаркой схватки, дрожал бы от усталости, как минимум обливался бы потом, а эти…

Да ещё и тренировочная схватка, без доспехов, настоящим оружием, с нанесением ран, которые — на волосок глубже или полсантиметра в сторону и противник мёртв…, как-то дико им показалось.

— Для нас только так. — Пожав плечами, сообщил Марс Кохану, когда он задал вопрос о нанесении таких ран, в таком бою. — Иначе никак. — Пояснять ещё подробнее, воин не пожелал.

Так и шла их служба. Когда режим с тренировками или без оных, отдали полностью в распоряжение Кохана, как Предводителя наёмников, они отказались от мысли бежать в Империю. Рота несла службу и дальше. Регулярно они поражались некоторым особенностям и привычкам обитателей Орхуса. Например, вампир, которая часто покидала крепость по ночам.

Бойцам глотки перехватывало от одной и той же картины. Вампир взбиралась на стену, усаживалась на корточки на одном из зубцов, наклонялась, а рядом факел горит, свет падает…, куртку она, толи специально не застёгивала, толи так случайно получалось, но в свете факела, стражи на стенах, регулярно видели такие очаровательные картины, что…

Иногда правда, всё впечатление вампир намеренно портила. Только боец натужно сглотнёт, да штаны поправит, чтобы ничего не торчало, как она возьмёт ощерится, выпустив клыки и всё, уже ничего не торчит, глотать нечего — горло высохло в одно мгновение и шею чего-то холодит. Воротник поплотнее запахнёт да пойдёт стену обходить.

В общем, если не считать этих деталей, то служба шла отличная. Никто на Орхус войной не идёт, кормят нормально, платят золотом. Тёплое местечко. Если бы ещё блудниц с десяток…, увы. Для этих делов приходилось либо в селе с кем-то полюбовно договариваться, либо в ближайший город идти, отпросившись у Кохана. А город в двадцати километрах, по холмам полям, да через сёла местных рыцарей. Момент очень напрягал. Почти год. Они уже даже привыкли. Кто-то из наёмников завёл себе постоянных подруг в деревне, кто-то ходил к Висинии. Да, Висения — очаровательная нимфа из ближайшего города Сабаса. Её, с разрешения Логана, в село привёз Кохан. Красивая, стройная Висиния, зарабатывала на жизнь беспорядочным блудом и, иногда, грабежом. Она попыталась прирезать Кохана, после исполнения, монетой оплаченных, услуг. А он что-то не зарезался совсем и после не сильно её побил, убивать не стал, даже стражам местного лорда не сдал. Просто увёз с собой в Орхус. Через пару недель, в доме Висинии появились ещё три достаточно смазливые девушки — её старые подруги. Так она пояснила Кохану.

Эти четыре девицы, спасли целую роту наёмников от невероятных кошмарных мучений.

Правда, забылись слегка, и предложили свои услуги ещё и Свободным. А бабам местных селян, сие не шибко понравилось, и дом Висинии сожгли. Девушки чудом успели сбежать и посреди ночи начали долбиться в ворота, да орать дурным голосом, а за ними уже гналась целая толпа селянок с вилами и мотыгами. На силу спаслись. Однако о маленьком доме свободного блуда, организованного Коханом, теперь стало известно и королю.

Кохан, вопреки ожиданиям, не получил нагоняя, не оказался перед выбором покинуть Орхус или доказать свою силу. Логан, его выслушав, долго смеялся. Пока со скамейки не упал. Марс с Радоном веселились не меньше короля. Ошалевшему с такой реакции Кохану, предложили отведать вина, да пригласить блудниц к столу. Что наёмник и сделал, предупредив всех четверых, что тут говорить они могут только с разрешения мужчин, если не хотят получить тяжёлой лапой арийца по своему личику. Блудницы арийцам понравились. Их щедро одарили (аж по два золотых каждой дали!!!), а потом предложили два варианта — рабство в стенах Орхуса или знаки Свободных и жизнь в селе. Был и третий вариант — все четыре ещё до заката покидают территорию Орхуса.

Что Кохан, что девушки, были глубоко поражены волей короля. Особенно предложением добровольного рабства. Девушки посовещались, и Висиния высказала принятое решение — знаки Свободных. Стоически перенеся муки ожогов от клейма, они вернулись в деревню. Вечером прибежали обратно, ободранные, грязные, сильно побитые. Висиния сверкая фингалом, слёзно жаловалась королю на злых селянок…, а потом их всех четверых выставили за ворота.

Кто ж знал, что под статусом Свободного, понималась действительно полная и абсолютная свобода…, за исключением условия, что любой из арийцев, раз в месяц имеет право провести ночь с каждой из четверых — этакий эквивалент крестьянской двадцатины.

Пришлось Висинии жаловаться Кохану. А ему утрясать спор девушек с крестьянами — последнее слово в этом споре, как частенько то бывает в подобных случаях, поставили десяток серебряных монет. Селяне поклялись, что никогда не тронут девушек, а те в свою очередь, дали старостам селян клятву, что взашей будут гнать со своего порога мужей бородатых. Пустят к себе лишь юнцов безусых, кто не женат по определению. Иль стариков одиноких, носящих чёрный платок — у таких жёны померли, а платки это память по ушедшей половинке, традиция вековая очень древняя.