Жаклин Уэст - Колодец желаний [litres]

– Но… я должен был! – запротестовал Вэн.

– Да, – согласился мистер Фэлборг. – Ты знал, что действуешь во имя высшего блага. Хотел спасти что-то большее, чем самого себя. Я тоже этим занимаюсь. Я коллекционер. – Он перевёл взгляд на Гальку. – Не охранник тюрьмы. Не палач. Не вор чужих желаний.

– Но ты сделал нам больно, – сказала Галька. Её голос сначала был тихим, но постепенно становился всё громче и громче, отражаясь от каменных стен. – Из-за тебя Вэна чуть не переехал поезд. Твой желаниед чуть не растоптал нас. Твоя дурацкая ловушка чуть не убила Барнавельта !

– Это всё случайности, – ответил мистер Фэлборг; таким тоном кто-то другой мог сказать «просто небольшой дождик». Он покачал головой, словно извиняясь. – Простите, что так вас перепугал. Но ведь всё повернулось к лучшему, правильно? – Мистер Фэлборг выпрямился, держа в руках мёртвое желание, словно бомбу с зажжённым фитилём. – И это даёт нам идеальный шанс начать всё сначала.

Во время своей речи мистер Фэлборг прошёл к окну и отвернулся. Вэн прослушал бо́льшую часть следующей фразы. Ему показалось, что там были слова «дети», «ошибки» и «понимаю»… но потом мистер Фэлборг раскрыл окно, впустив свежий порыв ветра, и повернулся к ним спиной, доставая из кармана жилетки вилочковую кость.

Вэн похолодел.

Мистер Фэлборг не мог убить их желанием. Но он мог загадать что-то очень похожее. И никакого безопасного способа его остановить не было: в другой руке он держал мёртвое желание.

– С кого бы начать? – спросил мистер Фэлборг. – Может быть, с Мэйбл?

Его взгляд, мягкий и тёплый, остановился на ней.

– Мэйбл, – тихо проговорил он. – Я прощу… предательство… останешься со мной навсегда. Вот моё желание для тебя: ты никогда больше не увидишь ни Коллекционеров, ни их Созданий.

Галька ахнула. Фонарик выпал из её руки. Желаниеды за окном подлетели ближе к раме.

Мистер Фэлборг повернулся к Вэну.

– Или, может быть, начнём с мастера Марксона?

Вэн шагнул вперёд, не сводя глаз с лица мистера Фэлборга.

– Моё желание для тебя, – продолжил мистер Фэлборг, – будет вот таким: ты забудешь всё это. Всё, что видел. Всё, что узнал. Ты вернёшься к своей жизни, довольный и невредимый, может быть, у тебя даже появятся новый отец и брат, и ты не будешь помнить ничего о проблемах, причиной которых стал. – Мистер Фэлборг ласково улыбнулся ему. – Ты не Коллекционер, Вэн Марксон. И никогда им не будешь. Да и зачем тебе – они ведь так жестоки.

Вэн повернулся к Гальке. Его горло словно сжимал чей-то гигантский кулак.

– Он прав. Лучше начать с меня. – Слова ему давались с трудом. – Нельзя позволить мистеру Фэлборгу снова держать тебя взаперти. К тому же Коллекционерам нужна ты, а я… я на самом деле не Коллекционер. И никогда на самом деле не стану Коллекционером. Ты же сама сказала.

Галька схватила Вэна за руку.

– Нет , – сказала она, крепко сжав его руку, и подтянула его к себе. – Ты не можешь нас забыть. Может быть, ты и не в точности такой, как мы, но ты тоже нам нужен. Ты нужен мне .

– Почему?

– Потому что , – ответила Галька, смотря на него широко открытыми глазами. – Потому что ты можешь видеть обе стороны. Ты видишь и хорошее, и плохое в желаниедах, в желаниях, во всём. Потому что ты – это ты .

Вэн снова посмотрел на мистера Фэлборга. Человек в белом костюме схватил вилочковую кость за оба конца и направил её на открытое окно. Снаружи зарычали желаниеды.

Обе стороны, подумал Вэн. Хорошее и плохое.

Он нашёл столько магии, спрятанной в окружающем мире. Магию желаний и желаниедов, магию Коллекционеров и обычных людей. Эта магия одновременно опасна и чудесна – слишком опасна и слишком чудесна, чтобы её мог контролировать кто-то один, каковы бы ни были его помыслы. Нельзя позволить украсть эту силу.

И никто не сможет украсть силу, таящуюся в нём.

– Может быть, мы сможем это остановить. – Вэн повернулся и посмотрел в глаза Гальки цвета позеленевших монет. – Нужно попытаться.

Глаза Гальки вспыхнули. Она снова сжала руку Вэна.

– Вместе .

– Прости, дорогая Мэйбл, – сказал мистер Фэлборг. Косточка в его руке начала гнуться.

Галька бросилась вперёд.

– Меня зовут ГАЛЬКА ! – услышал Вэн её крик.

Всё ещё держа подругу за руку, Вэн тоже побежал вперёд.

Они налетели на мистера Фэлборга.

Галька ударила его плечом в живот. Мистер Фэлборг согнулся пополам и быстро отступил назад, пытаясь спрятать косточку. Но Вэн уже схватил его за руку. Он вцепился в локоть мистера Фэлборга и свободной рукой потянулся за косточкой, а Галька заломила мистеру Фэлборгу вторую руку. Пальцы Вэна сомкнулись вокруг кончика косточки. Мистер Фэлборг потянулся, чтобы остановить его… Всё произошло слишком быстро и в то же время слишком медленно, чтобы Вэн успел его остановить. Мистер Фэлборг выпустил из рук светящуюся бутылку.

Падающее желание вспыхнуло. Стекло разбилось об пол.

В башне раздался взрыв.

Звук, подобный вою десяти тысяч волков, заполнил воздух, сожрав каждую капельку кислорода. Он звенел в черепе Вэна и жужжал в его лёгких. Ветер трепал его волосы. Воздух стал цвета самого сердца костра – бело-золотым и таким ярким, что обжигает даже без прикосновения.

За мгновение до того, как крутящийся свет повалил их всех на колени, Вэн вырвал вилочковую кость из рук мистера Фэлборга.

Взрыв становился всё ярче, звук – громче.

Вэн посмотрел туда, где должна была быть Галька. Всё было словно в тумане. Он видел лишь свет мёртвых желаний в стеклянном шкафу, горевших красным на фоне белого золота, и пятно – открытое окно, через которое целый вихрь желаниедов пытался пробраться внутрь.

Внутрь – к освобождённому мёртвому желанию.

Вэн схватился за кончики вилочковой кости. Он не мог сосредоточиться на ясном, простом желании. Он видел перед собой множество лиц: Гальку, Барнавельта, Лемми, Гвоздя, и Бритву, и Блочку, и Кунжут, и Валета, Чарльза и Питера Греев, даже мистера Фэлборга. И маму, улыбающуюся ему. Всё хорошее, всё плохое и всё, что между ними. Он мог лишь надеяться каждой измождённой, перепуганной клеточкой своего существа, что всем будет хорошо.

Косточка переломилась. В огненном воздухе закружился хрупкий огонек.

Раздался рычащий, скрежещущий, рвущийся звук, а потом комната наполнилась холодом и туманом.

Нечто на дне колодца больше не спало.

Его разбудил шум. Странный шум, странный свет, вспышки чего-то, что наполняло воздух запахами.

Желания, поняло оно; их следы проплыли над деревьями, а потом опустились вниз, в темноту. Больше желаний, чем оно когда-либо чувствовало одновременно.

Даже желания практически не интересовали нечто на дне колодца. Оно было настолько старо, что голод и нужда давным-давно обратились в прах. Оно игнорировало глупые маленькие желания людей в чёрных плащах, которые хотели выманить его. Ему удалось прожить много столетий не потому, что оно доверяло каждой ловушке.