Жаклин Уэст - Колодец желаний [litres]

– Галька? – снова позвал он.

Ответа не последовало.

Сердце Вэна замерло.

Если бы Галька убежала вперёд по коридору, он бы увидел луч фонарика где-то впереди. Но он пропал. Галька, должно быть, прошла в одну из этих дверей. Но в какую?

Вэн покрутил ручку ближайшей двери.

Комната оказалась похожа на библиотеку, но вместо книг стеллажи от пола до потолка были уставлены виниловыми пластинками. Через высокие узкие окна пробивалось достаточно света, чтобы стало понятно: здесь никого нет. Вэн ощупью добрался до следующей двери. В этой комнате блестели ряды малюсеньких стеклянных окон. Кукольные домики, понял Вэн. Десятки домиков. Он видел миниатюрные столовые и кухни, на столах стояли тарелки размером с десятицентовую монетку и лежали приборы длиной не больше скрепки для степлера. Домики чем-то напоминали его игрушечную сцену. На какое-то мгновение Вэн представил, как мистер Фэлборг тщательно расставил эти игрушки, украсил маленькие уютные комнатки, которые никто, кроме него, не увидит и не потрогает.

«Я не такой» , – сказал себе Вэн. Он вспомнил о листочке в янтаре, который подарил Питеру, и блестящий стеклянный шарик, отданный на хранение Гальке. «Не такой» . Тем не менее дальше по коридору он шёл с печальным, щемящим чувством.

В третьей комнате обнаружилась коллекция ракушек, но Гальки не было. В четвёртой – полки со старинными флаконами от лекарств, но Гальки тоже не было. Несколько раз Вэн пытался нащупать выключатель, но потом вспоминал, что не сможет включить свет. Ганс и Герда явно решили оставить свет выключенным, чтобы они блуждали в темноте. Когда он понял, что света не будет, даже если очень надо – он даже не знал, где найти фонарик или спичку, – ему стало ещё хуже. Дыхание Вэна стало напряжённым и хриплым. От каждого движения в воздухе он подпрыгивал.

Осторожно выходя в коридор из очередной комнаты, он вдруг услышал звук.

Вэн остановился и прислушался.

Он не мог сказать, откуда доносится звук и что там говорится, но этот звук очень напоминал голос.

Собрав в кулак всю смелость, он торопливо направился дальше.

Голос снова зазвучал. Вэн повернул голову, пытаясь расслышать, что же он говорит. Что-то похожее на «…здесь!»

– Эй? – крикнул в ответ Вэн.

– Здесь! – снова раздался голос.

Должно быть, он шёл в нужную сторону, потому что голос звучал намного яснее. И это явно был голос Гальки.

Вэн схватился за ручку последней двери в коридоре.

– Галька? – крикнул он в открывшуюся дверь.

– Я здесь!

Комната за дверью была тёмной и большой, как пещера. Вэн почувствовал её размер по тому, насколько неподвижен воздух. Едва заметный лунный свет освещал края плотных бархатных штор. Он осторожно шёл внутрь, держа руки перед собой, и его пальцы касались твёрдых деревянных поверхностей – расставленной тут и там по комнате мебели.

– Мэйбл, – послышался мягкий голос.

Вэн застыл.

Этот голос слишком низкий, чтобы принадлежать Гальке. Это не Ганс и не Герда – они, насколько он понимал, ещё не выбрались из подвала. В доме остался лишь один человек, которому мог принадлежать этот голос.

Он не собирался встречаться с мистером Фэлборгом в темноте. Запаниковав, Вэн бегом пересёк комнату, натыкаясь на столы и шкафы, и раздвинул бархатные шторы.

Комнату заполнил синий свет.

Мистера Фэлборга здесь не было.

Тяжело дыша, Вэн огляделся. Комната, где он стоял, была большой, но настолько загромождённой, что это сильно скрадывало размеры. Каждый дюйм был уставлен странными деревянными приборами: одни такие маленькие, что помещались в ладони, другие большие, как свадебный торт, третьи ещё больше, как гардеробы или напольные часы. В свете луны блестели провода, шестерёнки и другие странные медные детали.

Коллекция музыкальных шкатулок, собранных мистером Фэлборгом.

На столе рядом с Вэном стояло что-то похожее на огромный металлический вьюнок. Его стебель рос из деревянной коробки. На глазах Вэна завертелся цилиндр на коробке.

– Мэйбл, – позвал голос мистера Фэлборга. – Мэйбл, Мэйбл.

Вэн взялся за крутящийся цилиндр. Голос смолк. В комнате воцарилась тишина.

Облегчение, а потом новая волна тревоги. Это что, хитрый трюк? Что вообще происходит?

– Я здесь! – послышался голос Гальки откуда-то из темноты.

Вэн почувствовал облегчение. Но с одним слуховым аппаратом ему было ещё тяжелее понять, откуда же доносится голос.

– Галька? – крикнул он в ответ.

Он оглядел расставленную как попало мебель. Галька прячется за столом? Или застряла в большом деревянном шкафу? Где ей ещё быть?

Вблизи снова зазвучал голос мистера Фэлборга.

– Мэйбл…

Вэн развернулся. Машина снова завелась, цилиндр крутился всё быстрее, и имя превратилось в скандирование.

– Мэйбл, Мэйблмэйблмэйбл …

Прежде чем Вэн успел схватиться за цилиндр, его остановил другой звук. Громкий, лязгающий металлический звук – очень старая музыкальная шкатулка заиграла вальс. Слева от Вэна заработала ещё одна машина, её чёрный диск закрутился, и в комнате загремел голос сопрано. Потом, похоже, зазвучали трубы. Вэну показалось, что он услышал орган. А потом, один за другим, включились все музыкальные шкатулки в комнате.

Крутились диски. Звенели ключи. Шум сгущался в воздухе, и у Вэна перехватило дыхание. Он, шатаясь, отступил к двери, чувствуя, словно балансирует на высоком уступе, и со всех сторон его хлещут дождь и ветер.

К шторму присоединился ещё один звук, громкий, бухающий. Вэн не мог понять, откуда он доносится: производит ли его одна из машин или это что-то совсем другое. Но звук был достаточно громким, чтобы из-за него трясся пол.

Вэн попытался сосредоточиться на этом чувстве. Однако музыка грохотала всё громче, а стук становился всё быстрее. Шум скапливался в его голове до тех пор, пока она не начала болеть.

Вэн, шатаясь, вернулся к двери. Он собирался уже выйти обратно в тёмный коридор, оставив ужасный шум за спиной, но тут услышал крик.

Он был настолько пронзительный, что Вэну показалось, словно его обмотали колючей проволокой. Слишком ясный и резкий, чтобы его издала машина. Это крик чьей-то боли. Настоящей. Крик, который звучал у него внутри.

Вэн бросился обратно в комнату.

Он вырывал рукоятки из механизмов, захлопывал крышки звенящих музыкальных шкатулок. Один звякающий механизм Вэн столкнул на пол, и он развалился на мелкие куски.

Но крик уже прекратился. Шум сбил его с пути.

– Я здесь! – позвал его голос Гальки.

Запись голоса Гальки.

Как он не понял этого раньше? Голос не настоящий, и не был настоящим – всего лишь ещё один трюк.

Разъярённый Вэн пробежал через ряд высоких шкафов, расталкивая их, и в углу на столе, накрытом бархатной скатертью, нашёл ещё один металлический вьюнок. Под ним крутилась пластинка.