Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

Они следили взглядом за Элианой, когда она шла мимо клеток. Некоторые – очевидно, только поступившие и еще не такие изможденные и сломленные – смотрели на нее с откровенной ненавистью и плевались в нее через прутья решетки. Те же, которые явно пробыли в темнице довольно долго – скелеты, обтянутые кожей, с грязными лицами и спутанными волосами, – сидели молча, и взгляд их был пустым и безразличным.

Девочка, сидевшая в угловой клетке, внезапно принялась биться в дверь, хватаясь за прутья костлявыми бледными пальчиками. Ее глаза с покрасневшими воспаленными веками были полны гнева.

– Помогите нам, – кричала она, изо всех сил тряся дверь. Металлические прутья врезались в ее руки. – Выпустите меня отсюда! Выпустите меня!

– И какой смысл мне все это показывать? – спросила Элиана скучающим голосом. Но внутри нее все кипело от ярости.

Пусть святая Тамерин дарует тебе быструю и легкую смерть, малышка , – молилась она.

– Я просто хотел показать, что случится с тобой, – произнес лорд Морбрей, – если тебе вдруг вздумается водить меня за нос.

Затем он открыл дверь в небольшую, просто обставленную комнату – один стул, одинокая мигающая лампа, – и протянул руки к кинжалам, висевшим у нее на поясе.

– Можешь подождать меня здесь.

Элиана осторожно заглянула внутрь и удивленно подняла бровь. В голове у нее проносились панические мысли. У нее нет времени сидеть в тюремной камере. Реми несомненно все расскажет Саймону, и они придут за ней с оружием в руках и застрелят на месте безо всяких раздумий. Надо все рассказать лорду Морбрею, чтобы он успел подготовить солдат к возможной атаке мятежников, – но только после того, как она получит от него обещание выполнить все, что она попросит.

Она вложила кинжалы в его руки.

– Значит, меня удостоили нормальной камеры? Не бросили в полную дерьма клетку?

Лорд Морбрей улыбнулся одними губами – глаза его оставались холодными.

– Все лучшее для дорогой гостьи – ведь ты Ужас Орлина. Надеюсь, ты не откажешься от трапезы.

Когда он закрыл дверь и Элиана осталась одна, ее охватило чувство одиночества и неуверенность. Она сидела на стуле в середине комнаты и просто ждала…

– Итак, Элиана Ферракора, – лорд Морбрей откинулся на спинку кресла и поднес бокал вина к губам, сверля ее немигающим взглядом своих невыносимо черных глаз, – я слушаю тебя.

Элиана продолжала сосредоточенно резать жаркое из оленины. С каждым нажатием ножа кровь сочилась из мяса, выливаясь на тарелку. Ее продержали в камере примерно два часа, прежде чем пригласить в обеденный зал его светлости.

Она старалась не думать о переполненной узниками тюрьме, об отчаянно кричавшей маленькой девочке с глазами, наполненными ненавистью.

Старалась не думать о Реми, о Саймоне. Интересно, он уже в пути? Может, мятежники решат, что лорд Морбрей сам с ней расправится, и будут считать, что она уже мертва? Что Реми думает на этот счет? Наверное, будет рад избавиться от сестры-предательницы.

И что будет с ее матерью, если она погибнет?

Элиана мысленно представила, как отрезает эти навязчивые, крутящиеся в голове мысли лезвием своего ножа.

– Лагерь мятежников Красной Короны, – начала она скучающим голосом, – находится в двух милях к юго-западу отсюда. Они называют это место Королевской пещерой. – Она поднесла кусочек мяса к губам, прожевала и проглотила. Посмотрела на лорда Морбрея и улыбнулась. – Какие изысканные блюда вы для меня приготовили, ваша светлость. Я так вам признательна. Эти мятежники не сильны по части кулинарных шедевров.

Лорд Морбрей едва слышно рассмеялся, а потом щелкнул пальцами.

Один из адатроксов, стоявших вдоль стен обеденного зала, подошел и наполнил его бокал вином.

Элиана молча наблюдала, как лорд Морбрей быстро и жадно глотает вино. Он снова щелкнул пальцами, и солдат снова послушно наполнил бокал. Он снова выпил его почти залпом, словно странник, умирающий от жажды в пустыне, а затем со стуком опустил его на стол, скривив губы. Взяв нож и вилку, он принялся со свирепым видом нарезать свое жаркое, а потом один за другим жадно забрасывать кусочки мяса в рот, даже не останавливаясь, чтобы сделать вдох.

Наконец он остановился, отпил еще вина из бокала и теперь сидел, с отвращением уставившись в тарелку.

– Еще мяса, – приказал он ближайшему к нему адатроксу. – Но только принесите какое-нибудь другое блюдо. – Он недовольно оттолкнул тарелку. – То, что не противно будет есть. Надеюсь, вы поняли?

Адатрокс поклонился и слегка кивнул, дернув головой.

Когда он ушел, лорд Морбрей снова обратил свой взор на Элиану. Он смотрел на нее тяжелым взглядом черных глаз из-под полуприкрытых век. Губы его были кроваво-красными от вина.

– А ведь ты мне врешь.

Ледяной ужас сковал Элиану. Она ухмыльнулась, делая вид, что удивлена его словами.

– Я вам не лгу. Как бы я посмела…

– Если бы в двух милях отсюда располагался лагерь бунтовщиков, мы бы давно его обнаружили и уничтожили.

– Он находится в подземелье. И прекрасно охраняется.

Лорд Морбрей, наконец, мигнул.

Ага, значит, вы и понятия об этом не имели. Элиана продолжала есть, с беспечным видом оглядывая обеденный зал.

– Как же у вас тут красиво. Какой замечательный стол. Чудесная лепнина на потолке. Это специально для вас подготовили? – Она указала вилкой на ближайшую стену. – Наверное, картины подбирают специально по вкусу каждого приезжего имперского военачальника?

– Сколько их там? – Мягкий голос лорда Морбрея взорвал тишину.

– Триста шестнадцать беженцев. – Она отпила глоток вина из бокала. – Пятьдесят один мятежник. Небольшие отряды – от двух до восьми бойцов – приходят и уходят каждый день. Еще около десятка патрулируют лес вокруг лагеря по периметру – пятеро из них ходят взад-вперед, остальные сидят в укрытии среди деревьев.

– Как насчет оружия и боеприпасов?

Элиана взяла красное яблоко со сверкающего серебряного подноса и откусила от него кусочек.

– Простите, ваша светлость, но боюсь, не смогу предложить вам больше информации, пока вы не дадите мне гарантии безопасности. Мне самой, моему брату и матери. В противном случае, – она пожала плечами, – боюсь, не будет никакой сделки.

Взгляд лорда Морбрея остановился на ее губах, когда она слизывала с них яблочный сок, переместился на горло, когда она глотала, а потом он принялся изучать ее тело. Во рту у Элианы внезапно пересохло. На его лице было написано явно не желание, по крайней мере, в его обычном проявлении.

Это было неприкрытое восхищение, ненасытная жажда, словно он никогда раньше не видел человека, поедающего яблоко.

– Я мог бы убить тебя прямо сейчас, – произнес он, быстро облизывая губы языком. – Если бы захотел.